Внутри нее - Женя Рассказова

В голове у Марии начал созревать план: «Можно, например, просто зайти в примерочную, снять магнитные ярлыки и вынести вещи в сумке или прямо на себе». Если отвлечь внимание продавца интимным вопросом, то никто не будет пересчитывать количество рубашек и юбок, которые она возьмет с собой за ширму. Это был очевидный в ее положении, но достаточно рискованный ход. Второй вариант заключался в том, чтобы прикинуться работницей модного журнала и набрать вещей на съемку. Она видела, как такое проделывали в фильмах. Но в этом случае тоже было несколько трудных моментов: во-первых, она должна была предъявить какой-либо документ, которого у нее не было, во-вторых, менеджеры магазина могли связаться непосредственно с главным редактором журнала, чтобы удостовериться, что вещи будут взяты по назначению. Для такой операции требовался сообщник, что было крайне нежелательным. Итак, нужно было найти третий, более искусный способ, как раздобыть вещи и не попасться в руки милиции. Воспоминания о холодной, плохо пахнущей камере все еще доставляли Марии неприятные эмоции.

Решение пришло само собой. Блуждая по огромному торговому центру, Мария заметила, что практически весь персонал ходит в одинаковой одежде, причем тех же марок, продавцами которых они являются. Например, джинсы и футболки с длинными рукавами можно было наблюдать как на стенде продаж, так и на молодых продавщицах, стоящих возле кассы и примерочных. Такая реклама товара могла сыграть ей на руку.

Мария неспешно прошлась по всем этажам, чтобы посмотреть, в каком из отделов больше всего народу. В выходной день недостатка в покупателях не было. Обслуживающий персонал носился взад-вперед, не успевая подавать нужные размеры. Примерочные находились в разных концах зала. Возле них толпился народ. Мария нашла на стендах похожую майку и джинсы, взяла для видимости еще пару вещей и поспешила в раздевалку. Переодевшись в «униформу», она вышла из одной раздевалки и направилась в примерочную в другом конце зала, для вида раскладывая вещи по своим местам. Подойдя к девушке, стоявшей с кучей одежды в руках, она протянула руки:

– Давай помогу!

– Ты что, новенькая? – Девушка взглянула на Марию с удивлением.

– Ага. Из другого магазина. Сказали, у вас тут сегодня перегруз. Нужна помощь.

– Так и есть. В туалет отойти некогда.

– Тогда иди, я здесь подежурю. И будь другом, захвати мне бейдж на обратном пути, чтоб вопросов лишних не было.

– Ок. Я недолго. Перекурю минут пятнадцать и вернусь.

– Не торопись!

Прицепив долгожданный бейдж, Мария стала активно прогуливаться по залу, помогая покупателям выбирать одежду. Единственное, что ее беспокоило, так это магниты, которые болтались на ее незаконной униформе. Но все вокруг были так увлечены, что никто не заметил, как Мария набрала в охапку нужных вещей и двинулась в сторону охранника.

– Ты что, новенькая? – Он перегородил ей дорогу.

– Ну да, я из другого магазина. Меня на помощь посылали. Наш-то только открылся, посетителей немного, а у вас тут девчонки еле живые к концу дня ползают.

Он усмехнулся:

– Ничего, им полезно. А то вон какие «тазики» отъели!

– Зато с охранниками повезло. У нас какой-то дедуля стоит. Ему уж на пенсию пора, а он решил в магазине женской одежды на девчонок под старость лет полюбоваться. То ли дело здоровый красивый мужчина – приятно посмотреть.

Здоровый и красивый тут же расплылся в улыбке, обнажив не очень свежие зубы. Мария улыбнулась ему в ответ и сделала шаг к турникету.

– А куда ты одежду понесла? – удивился охранник.

Девушка старалась не выказать испуга:

– Да это я к нам в магазин перекидываю, а то не весь товар дошел, вот и собираем по магазинам. Сейчас у заведующей отмечу и под личную ответственность унесу.

Когда Мария перешагнула через турникет, раздался раздирающий звук контроллера.

– А магниты че? Разве не надо снимать?

Девушка пожала плечами:

– Нет смысла. Снимать, надевать. Все одно и то же. – Она подарила охраннику еще одну обескураживающую улыбку.

– Тоже верно. Завтра придешь?

– Возможно. Если пошлют. – Она взглянула на имя, написанное на бейдже: – Пока, Гоша.

Мария чувствовала, как он провожает ее взглядом: «Наверное, сравнивает мой „тазик“ с остальными».

Теперь ей предстояло избавиться от магнитов. Мария спустилась на первый этаж комплекса и огляделась по сторонам. «Действовать следует через мужчин! – рассудила она. – Женщина никогда не поможет женщине, если только не увидит в этом какую-то выгоду! С мужчинами другое дело. Инстинкт притяжения действует круглосуточно. Не важно, чего от них хочет женщина – поднять сумки, накачать колесо или помочь застегнуть платье. В голове всегда будет одно: помочь это самое платье расстегнуть!»

– Извините, – обратилась она к менеджеру, курсирующему между отделами в ожидании закрытия магазина.

– Чем могу быть полезен? – тут же отозвался он.

С интонацией, которую можно использовать только в делах интимных, Мария огласила свою просьбу:

– Видите ли, в нашем отделе сломался аппарат, который снимает магниты с одежды. Покупатели столпились, нервничают. Но хуже всего, что эти вещи уже оплатили и пробили по кассе.

– Ах, вот в чем дело! Пройдемте со мной. – Он проводил ее в ближайший отдел и попросил кассира снять все магниты.

– Огромное спасибо. Даже не знаю, как вас благодарить!

– Мне было приятно помочь такой красивой девушке. Может, поужинаем вместе после работы?

Мария слегка опешила. Ей так давно не говорили комплиментов. Более того, она вообще не могла припомнить, чтобы кто-нибудь называл ее красавицей, однако бдительность терять не собиралась.

– Конечно, – согласилась она. – Я отнесу все это наверх, переоденусь и буду ждать вас у выхода из магазина. Мой парень сегодня не может приехать, и я буду очень благодарна, если вы подбросите меня домой. У вас ведь есть машина?

– Карета будет подана к служебному входу! – обрадовался менеджер.

– Вот и славно.

Мария встала на ступени эскалатора и помахала ему сверху.

Забежав в женский туалет, она скинула с себя униформу и надела новые вещи и обувь. Все остальное: две рубашки и туфли – сунула в заранее приготовленный пакет, со спокойной улыбкой вышла из кабинки и проследовала к противоположному выходу из торгового центра.

Придя домой, Мария на цыпочках пробралась в свой угол, сняла одежду и убрала ее подальше в шкаф.

«Не хватало мне еще лишних вопросов. Завтра с утра возьмусь за дело». – Полная решимости, она уснула, едва коснувшись головой подушки.

Сирота

– Хозяюшка! – обратился я к Людмиле Михайловне. – Извините великодушно, но пора мне обратно в город.

Людмила Михайловна оторвалась от дел и расставила руки в боки.

– Оставить меня наедине с этим попугаем? Ну уж нет!

– Попугай – не самая плохая птица. Он хотя бы может развлечь!

– Хватит! Вчера наразвлекались. Говори, зачем его напоил?

Настало время рассказать ей всю правду. Я поведал ей о своем роде деятельности и о том, что должен обязательно разобраться в деле, за которое взялся. Разойдясь не на шутку, я даже приукрасил историю возможностью совершения убийства.

Хозяйка пригрозила мне пальцем:

– Я ведь сразу почувствовал, что ты сюда не просто так пришел! – Она скинула фартук и вытерла руки полотенцем. – Помоги мне запрячь повозку – довезу тебя до станции.

Путь от дома до железной дороги прошел в полном молчании. Каждый думал о своем.

Я уже начал прощаться и подбирал слова благодарности за приют, как вдруг Людмила Михайловна разрыдалась. Это были не скупые слезы прощания, а настоящая истерика, ее глаза покраснели, а грудь покрылась пятнами.

– Я должна тебе кое-что рассказать, – произнесла она, как только рыдания поутихли.

Я протянул ей носовой платок.

– Эта девочка, дочка его... – Женщина смотрела на меня заплаканными глазами. – Он ведь мне ее отдал и попросил позаботиться, пока его не будет.

– Художник? – деликатно спросил я, боясь спугнуть нахлынувшее откровение.

Хозяйка кивнула головой:

– Он был не в себе. Уж больно любил свою жену. Там, на верхнем этаже дома, спрятан ее портрет. Бедолага мог целыми днями не выходить из дому, сидеть на чердаке и разговаривать с ней. А я тем временем ухаживала за бедной малюткой. Она ж была такая болезненная, постоянно плакала, как будто чувствовала свой грех. Я ж сама и посоветовала художнику уехать куда-нибудь подальше, чтобы воспоминания были не такими болезненными. Ей-богу, боялась, что он сойдет с ума прямо у нас на глазах.

– А дальше? Он оставил девочку вам?– Так и было. Я забрала ее к себе. И этим сильно разозлила своего мужа. Он ненавидит детей, а тут чужой, вечно кричащий младенец. Мне приходилось забирать девочку и ночевать с ней в Замке Мечты. Потом стало известно, что художник умер, отправился вслед за своей молодой женой. Я долго не говорила мужу, зная, что тот потребует избавиться от ребенка. Так ведь правда ж всплыла наружу, и тогда он настоял на том, чтобы я сдала девочку в детдом. – Людмила Михайловна тяжело вздохнула. – Знали бы вы, как обливалось кровью мое сердце, когда я повезла ее в город. Но ведь выбора ж у меня не было. Я отдала малышку в руки тамошней няньке и подписала какие-то бумаги. Фамилия и имя – вот и все, что они у меня спросили, привязали имя к крохотной ручке и унесли.