Транзит - Эдмунд Купер

Он нашел карточку с изображением плода, внешне напоминавшего грушу согласно подписи, сочного и богатого витаминами. Другая карточка изображала своего рода шестиногого кролика, мясо которого, если верить надписи, по вкусу напоминало баранину. И еще одно животное - нечто среднее между диким кабаном и небольшим носорогом. Его характеризовали как опасного, но съедобного. Авери решил, что от этого зверя следует держаться подальше.

Всего в пакете оказалось пятьдесят карточек. Со временем их надо будет разобрать и как следует изучить - особенно с изображениями опасных животных...

Авери поглядел на пляж, так недавно казавшийся ласковым, а теперь ставший прямо-таки зловещим. Ровная полоска удивительно белоснежного песка то подбегала к воде ярдов на тридцать, то отступала на семьдесят с лишним. На песке четко выделялась линия прилива - рваная полоса морского мусора: водоросли, плавник и даже несколько целых древесных стволов. Невдалеке начинался лес - великая зеленая загадка земли.

«Скоро, - думал Авери, - им придется отправиться на разведку». Подобная перспектива не наполняла Авери радостным ожиданием. На Земле, где угодно на Земле, все-таки более или менее ясно, чего можно ожидать. Но здесь, на планете, в ослепительно голубом небе которой величественно плывут солнце и две луны одновременно... здесь, после не поддающегося воображению космического путешествия, предпринятого с лежащей за пределами человеческого опыта целью... здесь ждать чего-то иного, кроме неожиданного - чистой воды самоубийство.

Однако прежде всего следовало разбить временный лагерь... обеспечить себе безопасный (насколько это вообще возможно на абсолютно неведомой, чужой планете) тыл. Ведь кроме того, что здесь весьма необычная фауна и флора...

Барбара о чем-то рассказывала. Авери даже не сразу понял, что она обращается к нему.

- В пакетиках молочной каши, украшавших мой стол в милые и благополучно усопшие дни, когда мир еще не сошел с ума, - говорила она, обычно лежали маленькие модельки космонавтов. Все, как один, в громоздких скафандрах и с аквариумами на голове.

Авери улыбнулся.

- Здесь, к счастью, нам не нужны скафандры. Воздух тут куда более пригоден для дыхания, чем в Лондоне... Ну, и теплее здесь, конечно.

- Я, собственно, хотела сказать, - продолжала Барбара, - что все космонавты были разными. Один - геолог, другой - инженер, ну, и так далее. Я пыталась собрать их всех, но увы! Один из них мне никак не попадался. Надпись на коробке утверждала, что без него никак - ведь это был руководитель экспедиции. Мне кажется, что его-то нам и не хватает.

- Пора бы тебе и повзрослеть, - мрачно заметил Том. - Тут нет никакой экспедиции. Всего лишь четверо потерянных людей. - Помолчав, он угрюмо добавил: - Потерянных в буквальном смысле этого слова...

- Как бы там ни было, - ответила ему Барбара, - но мы все-таки экспедиция. И кто-то должен за нас отвечать. Иначе скоро мы будем бегать кругами, не зная, что делать дальше.

- Барбара права, - согласилась Мэри. - Кто-то же должен принимать решения.

- И это должен быть мужчина, - добавила Барбара.

- Это несколько ограничивает список возможных кандидатур, усмехнулся Авери.

- Может, даже больше, чем тебе кажется, - улыбнулся в ответ Барбара.

Тому эта идея явно не нравилась.

- Нам вовсе не нужен фюрер. Мы же взрослые люди... я надеюсь... мы всегда можем обсудить проблему и вместе выбрать подходящее решение...

- При чрезвычайном положении, - заметила Барбара, - от совета из четырех человек нет никакого толку.

- Ну, у нас же нет пока чрезвычайного положения, - возразил Том. Почему бы нам не устроить себе демократию?

- Потому, мой милый Том, что с момента, как мы оказались здесь, и до черт знает какого времени, у нас чрезвычайное положение.

- Боюсь, она права, - кивнул Авери. - Одному из нас, для блага остальных, придется стать деспотом. Если хочешь занять этот пост - в добрый час. Уверен, что порой он будет весьма непопулярным.

- Минуточку! - воскликнула Барбара. - Ты забыл о принципе выборности. Мы с Мэри должны иметь право голоса.

- Давайте не будем усложнять... - Том тяжело вздохнул. - Кстати, почему бы не установить диктатору испытательный срок? Например, три дня.

- По-моему, вполне разумно, - сказала Мэри. - Если нам не понравится, мы всегда можем попробовать что-нибудь другое.

- Это, конечно, так, - улыбнулся Авери, - есть только одно «но». Мы не знаем, сколько длится здешний день.

- Что ты имеешь в виду? - не поняла Мэри.

- В зависимости от скорости обращения планеты вокруг своей оси, день здесь может быть как много больше двадцати четырех часов, так и много меньше. Нам придется его измерить.

- Раз уж мы затеяли подобные игры, - сухо сказал Том, - то ты и будешь руководителем нашей экспедиции. Я только надеюсь, что ты не забыл дома свой пакет молочной каши с инструкцией.

- Тогда решено, - подхватила Барбара. - Теперь мы в деле...

- Минуточку. - Авери вовсе не считал вопрос решенным. - Прежде чем меня назначить, узнайте сначала, чем это вам грозит. Если вы сделаете меня руководителем, то я буду требовать от вас безоговорочного выполнения моих приказов... и не просто выполнения, а с энтузиазмом. Если вам покажется, что я не прав - так и скажите, на если я не изменю своего решения, значит, вы должны его выполнить... Мне очень жаль, но, по-моему, сейчас иначе нельзя. Понятно?

- Зиг хайль! - воскликнул Том, но в его голосе слышалось облегчение.

- Концлагеря начнутся потом, - улыбнулся Авери. - А теперь первый приказ: мы должны все время оставаться в поле зрении друг друга. Это ясно? Причина, на мой взгляд, совершенно очевидна. Мы не знаем, какие опасности грозят нам на этой планете, и потому не можем рисковать.

- Некоторые вещи мужчины и женщины привыкли делать не на виду у всех, - заметила Барбара.

- Больше таких вещей нет, - твердо заявил Авери. - Пока, во всяком случае. При первой же возможности мы оборудуем туалет. А до того, выбери себе кусок пляжа и делай там все, что хочешь. Главное, оставайся на виду.

- Боюсь, - усмехнулась Барбара, - что эта маленькая новинка больше терпеть не может. Я сейчас вернусь.

Отойдя в сторону ярдов на тридцать, она невозмутимо стянула слаксы и присела.

Остальные демонстративно не обращали на нее никакого внимания. Но все почувствовали, что этот акт, каким бы естественным он ни был, разом перечеркнул все общепринятые нормы цивилизации. И было в нем что-то глубоко символичное...

- Ну вот, сразу полегчало, - с деланной непринужденностью сказала Барбара, вернувшись.

Том был шокирован. Мэри тоже. Авери решил, что Барбару следует поддержать. Стыдливость - непозволительная роскошь в их положении. Им придется жить вместе, так что лучше привыкать к этому - самого начала.