Одежды Кайана - Баррингтон Бейли

На Кайане существовали тысячи разнообразных материй, натуральных, синтетических, но происхождение проссима для Педера являлось загадкой. Он даже не знал, синтетическая или естественная это ткань. Но ему было известно, что она очень редкая, дорогая и аристократическая.

Внезапно он нахмурился. Неужели он ошибся? Этот костюм теперь, кажется, был абсолютно ему впору. Он приподнял полу пиджака, осмотрел подкладку, но указания на размер там, конечно, не нашел.

Видимо, возбуждение опасной экспедиции исказило ясность восприятия, решил он.

Он чувствовал усталость. Позади был долгий трудный день. Завтра он примерит костюм. Он поднялся по лестнице в жилую часть мастерской. Там он разделся, облачился в вышитый тамбуром ночной балахон и погрузился в крепкий сон на любимой кушетке.

Его разбудил мелодичный звон сигнала у входной двери. Протирая глаза, он поднялся с постели и выглянул сквозь окно своего эркера-"фонаря", где находилась спальня. Предрассветная бледность очертила в полумиле от мастерской Педера силуэт громадного торгового центра.

Под эркером, на крыльце, стояли два человека, но полусвет приближавшегося рассвета был еще очень неясен, и он не мог разобрать, кто же там стоит.

По узкой лестнице он спустился в мастерскую. На полупрозрачную входную дверь уличный фонарь отбрасывал тень двух силуэтов — один высокий и стройный, второй — низенький и полноватый. Вздохнув, Педер поспешил пробраться сквозь стеллажи с одеждой и отпереть дверь.

В мастерскую быстро вошли Маст и Граун.

— Педер, право, что ты нас держишь в темноте? — раздраженно вопросил Маст. — Ну-ка, включи свет!

Игнорируя дерзкий тон, он провел их сквозь темную мастерскую в свои апартаменты наверху. Там, в большой комнате, одновременно исполнявшей функции гостиной и спальни, он повернулся к ним лицом, чувствуя себя смешным в ночной рубашке. Маст отыскал стул поудобнее и беспечно расселся. Граун просто остался стоять, с каким-то тупым видом, с приоткрытым ртом.

— Что ты хочешь? — спросил Педер. — Я не ожидал тебя так скоро увидеть.

— Хорошие новости, Педер, — хладнокровно известил его Маст. — Мои переговоры в «Мантисе» увенчались успешным результатом. Правда, я не смог увидеть самого Джадпера, но на следующей неделе я приглашен на его виллу.

Вероятно, сделка состоится. Но для дела мне нужно знать стоимость товара, так что, не мог бы ты начать оценку сегодня же, чтобы завершить работу, скажем, к концу недели? Я знаю, это обширная работа, но она стоит усилий. Педер начал испытывать дурные предчувствия. Надвигалась катастрофа.

Он внутренне застонал. Маст смешает все планы — Педер был уверен в этом.

— Я уже сказал — я придерживаюсь первоначального плана, — сказал он с упрямым раздражением. — Продажа одежды должна быть в моих руках. Таковы были условия нашего предприятия.

Маст заговорил с внезапной твердостью в голосе:

— Думаю, ты не совсем верно оцениваешь наши взаимоотношения, Педер. Ты всего лишь нанятый мною рабочий, служащий, не более того. Это МОЙ проект, и я от тебя приказов принимать не собираюсь.

Он рывком вскочил со стула — немного угловатый, гибкий, угрюмый, как свинцовая пуля.

— Будь же благоразумен, Педер. Все идет отлично! Попытайся вырваться из этого глупого настроения! Я к тебе заеду сегодня после полудня — сейчас я хочу немного поспать, — и мы поедем вместе на склад.

Испытывая тошноту от предчувствия расстройства всех планов, Педер смотрел им вслед.

Маст тихо напевал себе под нос. Его роскошный «Седан» марки «Кауредон», за пультом управления которого сидел Кастор, бесшумно, как шепот ветра, мчался по пустым предрассветным улицам.

Граун сидел на заднем сиденье вместе с Мастом. Он заговорил своим хриплым грубым голосом:

— Отчего ты нянчишься с этим недоумком, Реаль? Вышвырни его к черту, и подальше, вот что я тебе скажу. Ведь он же прирожденный неудачник.

— Гм, возможно, — сказал спокойно Реалто. — Но он нам нужен, чтобы оценить товар. Я никогда не продаю вещь, если не знаю ее истинной цены.

— Ну, и? Разве он единственный портной в этом городе? Купи другого.

— Но остается вопрос о секретности… Но ты прав, Граун. Стоит позаботиться о том, чтобы удалить товар подальше от рук Форбарта, туда, где он до него не доберется. Это, по крайней мере, обеспечит нам его послушное сотрудничество.

Он постучал по окошку, отделявшему их от Кастора.

— Планы меняются, Кастор. Поехали к складу.

Кастор нажал на рычаг управления. Автомобиль повернул за угол и помчался на юг.

Маст удовлетворенно откинулся на спинку сиденья.

— Он скоро поймет, что играет не в своей лиге и напрасно брыкается, —уверенно сказал он.

Чувствуя, что вернуться в постель он не сможет, Педер в нерешительности и сомнениях мерил шагами спальню. Он не знал, как поступить.

Наконец, в полном отчаянии, он сел на стул, обхватил голову руками. В конце концов придется уступить Масту, это очевидно. Но куда это его приведет?

Скорее всего, на Ледлайд, планету-тюрьму.

Он просидел так, наверное, полчаса, пока мысли его не вернулись к костюму Фрашонарда. Снаружи уже светало, и можно было вполне начать новый день с костюма.

Да, сегодня, конечно, был день, посвященный костюму из проссима! Костюму Фрашонарда!

Великое событие примерки костюма требовало неспешного и внимательного подхода. Он тщательно умылся, принял душ, вытерся и напудрился, съел легкий завтрак и принялся выбирать белье и прочие детали одежды к костюму: лимонного цвета полотняную рубашку с оборками на груди и манжетами с кантом, шелковые подштанники с цветочным узором из золотистой нитки, носки ручной вязки из настоящей шерсти настоящей овцы, туфли из мягкой черной кожи с золотыми пряжками.

С бьющимся от приятного предвкушения сердцем, он спустился в мастерскую и там облачился в белье. Руки у него начали слегка дрожать. Потом он снял вешалку-плечики с костюмом с крючка на стене и надел костюм Фрашонарда, мгновенно ощутив электрический эффект прикосновения к проссимовой ткани.

Восхитительно, восхитительно! Костюм сидел так ловко, словно Фрашонард готовил его лично для Педера. Жилет — потрясающая поддержка для личности, придающий ощущение выпрямленности, силы, бодрости и бдительного проворства. Брюки — длинные прямые, немного расклешенные внизу, как обтекатели сверхзвуковой ракеты. Они дали ему необычайное ощущение длинноногости и энергичности. Под воздействием этого ощущения он прошелся из конца в конец мастерской. Изящная тонкость линий пиджака координировала движения, избавляя от некоторой неуклюжести, обычно сопутствовавшей его походке.