Психоанализ. Введение в психологию бессознательных процессов - Томас Мюллер

Таким образом, гуманитарные науки имеют дело не с измеряемым внешним предметом, а с опытом субъективных переживаний и индивидуальной психической установкой человека. В полном соответствии со своим «предметом» (с духовно-психической структурой) метод гуманитарных наук оказывается не объясняющим, а понимающим, истолковывающим, интерпретирующим, как, например, при интерпретации произведения искусства или литературного текста. Наша цель – выявить, что хочет сказать художник, какой смысл кроется за строчками текста или в чем заключается скрытое послание картины. При этом важную роль играют наша интуиция, наша фантазия, наша чуткость и наша общая способность настроиться на текст, скульптуру или картину, чтобы невидимое сделать видимым. Наиболее четко это можно показать на примере изобразительного искусства.

Художник творит, опираясь на свое воображение. Хотя при этом он выражает некую сознательно пережитую реальность, его творение уже выходит за рамки индивидуально-субъективной сферы, в равной степени воздействуя как на самого художника, так и на того, кто знакомится с его произведением. Восприятие произведения искусства возможно лишь при условии общего (совместного) исторического «горизонта понимания», причем субъективная реальность, как показывают картины импрессионистов и экспрессионистов, не обязательно должна полностью соответствовать объективной реальности.

Но толковать, интерпретировать приходится и в некоторых на уках, например в литературоведении и философии. Чаще всего интерпретируются письменные тексты, стихотворения, рассказы или целые романы. Мифы также интерпретируются. При этом речь идет прежде всего о том, что данный миф означает для человека и как представителя биологического вида, и как конкретного индивидуума.

4. Герменевтика и феноменология

Итак, мы оказались среди гуманитарных наук, в которых невозможно проводить такие же тщательные измерения, как в точных науках. Правда, нам удается достаточно близко подойти к объективной реальности, чтобы субъективно измерить, осветить и «просветить» ее. Это отнюдь не означает, что мы должны сомневаться в научном характере гуманитарных наук. Мы имеем дело с двумя различными научными подходами или парадигмами. В гуманитарных науках некоторые процессы тоже удается довольно точно описать. И в естественных науках, например в современной атомной физике, некоторые процессы могут быть описаны только с определенной степенью вероятности и лишь приблизительно. Физикам иной раз приходится обращаться к образам; например, когда они называют характеристики электрона, они вынуждены использовать то образ волны, то образ частицы. Гуманитарные науки интерпретируют имеющиеся источники, пытаясь выяснить, например, образ жизни какого-либо народа во времена седой древности. Однако эти источники могут привести к ошибочным выводам, так как они неоднозначны. Точность интерпретации должна быть подтверждена дальнейшими исследованиями источников, раскопками и т. д.

В любом случае выдвинутая гипотеза должна быть подтверждена соответствующими доказательствами. Тогда сначала неясные данные, полученные например, при раскопках, позволят сделать множество предположений, каждое из которых совершенно законно с научно-теоретической точки зрения. Но на продвинутой стадии исследований эти гипотезы необходимо будет надежно обосновать, чтобы гарантировать хотя бы минимум «объективности».

К арсеналу методов гуманитарных наук относится, кроме герменевтического, еще и феноменологический метод. В самом широком смысле слова феноменология – это учение о феноменах, т. е. о явлениях в том виде, в каком они предстают для восприятия органами чувств. В более узком смысле феноменология – это философское направление, основанное Гуссерлем. Она занимается феноменами, которые исследуются как «сущности» и/или как семантические значения. Многочисленные представители феноменологического движения (Гуссерль, Шелер, Хайдеггер) стараются (и в этом обнаруживается его сходство с герменевтикой) с помощью непосредственного созерцания и интуиции прийти к научным выводам, которые исходят из непосредственного переживания и направлены на достижение целостности, нахождение смысла и экзистенциального понимания. При этом фантазия, т. е. наша способность создавать виртуальное представление о каком-либо предмете или деле используется интуитивно, подобно тому как фантазии аналитически проверяются на логичность (Гуссерль, 1900–1901).

Таким образом, феноменология – это не просто созерцательный подход, находящийся полностью вне теории. Это метод рефлексии, подвергающий критике все непосредственные наглядно-образные представления (интуицию). Поэтому недостаточно просто «вчувствоваться» в человека, страдающего от безответной любви, вспоминая при этом свою собственную влюбленность, чтобы понять его. Нам придется также проверить, действительно ли чувство, вызванное у нас воспоминанием о своей влюбленности, совпадает с чувством, которое испытывает другой человек. Без таких проверок очень легко могут возникнуть недоразумения, но их можно избежать, постоянно придерживаясь критической позиции.

В герменевтике происходит то же самое. Когда мне лично знакома ситуация, о которой рассказывает человек, я думаю: «Ага, вот что ты сейчас чувствуешь». Иногда для этого приходится долго выслушивать рассказы собеседника, в которых он точно описывает свои переживания. Причем в простом случае, например в автомобильной аварии, в которой был поврежден кузов, можно довольно быстро разобраться. И напротив, сложную и запутанную семейную ситуацию, такую как проблема в браке или трудности воспитания детей, сразу понять бывает непросто. Еще труднее добиться понимания, если нам нужно «вчувствоваться» в человека, пребывающего в тяжелой депрессии и подумывающего о самоубийстве, не говоря уже о человеке, который «сошел с ума», или страдает шизофренией.

Но если мы проявим терпение, будем внимательно слушать собеседника, обратим внимание на обертоны его речи и постараемся понять, что его мучает, нам всегда удастся увидеть за сначала непонятным поведением лежащие в его основе скрытые мотивы. При этом надо стараться методом проб и ошибок вновь и вновь находить и высказывать предположения, а также, задавая вопросы другому человеку, перепроверять, соответствует ли наше предположение действительности.

5. Научная теория

Методология научного познания предполагает взгляд на «ландшафт наук» с несколько отстраненной позиции, т. е. снаружи, подобно тому, как мы смотрели бы на Землю со спутника. К такому подходу прибегают при теоретико-научном описании отдельных наук, разделив их на номотетические (устанавливающие законы) и идиографические (подробно описывающие отдельные случаи и факты). Теория науки занимается также описанием и классификацией методов, применяемых в разных науках. Точно так же теории отдельных наук оцениваются с точки зрения их логической обоснованности, непротиворечивости и истории их возникновения.

С научно-теоретической точки зрения важна также возможность проверки результатов, полученных той или иной наукой. В идеальном случае результаты, установленные одним ученым, должны получаться и у других ученых при использовании ими тех же самых методов. Но быстро выясняется, что даже в современной физике при исследовании какого-либо предмета одним и тем же методом нам непросто прийти к одному и тому же результату; с момента проведения первого исследования мог измениться не только исследуемый предмет, но и применяемый метод и даже сам исследователь.

Кроме того, наблюдаемые феномены могут и восприниматься по-разному. В то время как один исследователь называет какое-то место в спектре цветов зеленым, другой скажет, что это синее. Одно и то же высказывание может пониматься неодинаково разными исследователями. Во избежание подобных недоразумений используемые понятия необходимо определить и операционализировать таким образом, чтобы в любом случае было ясно, о чем идет речь. Хорошим примером удавшейся операционализации (подготовки к объективному анализу) может считаться следующее определение понятия «остров»: остров – это часть суши, окруженная водой, или участок земли, который можно обогнуть на лодке. В настоящее время удается операционализировать даже трудные психоаналитические понятия. Немецкое общество ОПД (операционализованной психодинамической диагностики) представило систему, которая изложена в специальном руководстве и четко определяет 5 размерностей описания (Arbeitskreis OPD, 1998):

1) «переживание болезни»;

2) отношения;

3) конфликт;

4) структура;

5) расстройства.

Более сложные феномены, такие как любовь, операционализировать не так-то просто. Во всяком случае, существует большая опасность, что операционализация феномена любви окажется чрезвычайно поверхностной, как, например, когда количественное измерение любви основывается на определении частоты поцелуев или времени, в течение которого влюбленная парочка «держится за руки».