Вечер страшных предсказаний - Мила Серебрякова

– Ну а сейчас-то пришла в норму?

– Да, да, не сомневайтесь. Из образа брошенной жены уже вышла, все в полном порядке, чувствую себя превосходно. Давление в норме, пульс как у космонавта.

– Чего не скажешь о бедном Толике, – прыснула Евгения. – Вы ему чуть руку не оторвали.

– Я ж по Станиславскому играла.

– Фима, практическое занятие ты с треском провалила, – выдала Розалия. – Ставлю тебе минус два балла.

– А дайте мне еще какое-нибудь задание. Пожалуйста! Я не подведу! Клянусь! Дайте! Вот увидите, справлюсь в лучшем виде.

Свекровь провела указательным пальцем по подбородку.

– Хорошо, будет тебе второй шанс, но учти: не справишься с заданием – отчислю за неуспеваемость. Садись на диван. Наталья, встань рядом с Фимой.

– Это обязательно? – испугалась Натали.

– Да!

Ната боязливо приблизилась к Поликарповне. Розалия заговорила:

– Фимочка, рыбка моя, закрой глаза.

– Как скажете.

– А теперь полностью расслабься. Полностью!

– До какой степени мне можно расслабиться? – вопрошала Поликарповна.

– Желательно, чтобы мебель осталась чистой, – ляпнула Натка.

– Фима, не слушай идиотку. Слушай меня. Золотце, представь, что ты бедная и несчастная мать-одиночка. Детей кормить нечем, работы ты лишилась. Но у тебя есть обеспеченная знакомая, которая… хм… постоянно над тобой подтрунивает. Отвешивает ехидные шуточки,подкалывает и вообще смешивает тебя с грязью.

Фима сжала кулаки.

– Ну, представила, – прохрипела она.

– И вот ты разбогатела. Теперь живешь в пригороде Лондона в собственном имении. Как-то вечером ты совершенно случайно встретила на улице обнищавшую знакомую, которая приветливо улыбнулась тебе и помахала ручкой. Давай, детка, изобрази теперь на лице маску гламура, а мы с девочками оценим твое мастерство.

Ефимия Поликарповна открыла глаза и сглотнула.

– Подруга – это она? – кивок на Наташку.

– Она самая.

– Это она надо мной в Москве измывалась?

– Точно. Оскорбляла денно и нощно. За человека тебя не считала. Не тяни, куколка, мы ждем. Натусик, улыбнись Фиме и махни ручкой.

Натка расплылась в улыбке и прошелестела:

– Приветик, давненько не виделись.

– Ах ты, стерва! Дрянь безмозглая! Думала, не пересекутся наши дорожки? Гадюка! Я сейчас тебе бошку сверну! Ты мне за все издевательства ответишь, мерзавка!

Ефимия вскочила с дивана и вцепилась Натке в волосы.

– Розалия Станиславовна, помогите!

– Фима! Мать твою! Отпусти Натку!

Ефимия Поликарповна ойкнула:

– Опять двадцать пять. Да что ж за день сегодня такой? И этот пример неудачный. У меня ж была подруга, которая меня быдлом считала. Розалия Станиславовна, третий раз осечки не будет. Справлюсь. Испытайте меня еще разок, маэстро.

Свекровь посмотрела на Маришку и Женю.

– Что будем делать?

– Бог троицу любит, – повела плечиками Маришка.

– Пусть еще разок попробует, – согласилась Женя.

Розалия сделала шаг вперед:

– Теперь наглядным пособием буду я! Фима, садись на диван.

– Уже села.

– Значит, так, – скрежетала зубами Станиславовна. – Представь, что ты опустившаясябомжиха. Твоя свекровь выгнала тебя из дому, а потом продала трехкомнатную квартиру. Ты живешь на вокзале, по тебе бегают блохи, и вообще тебя обходят стороной даже собаки.

Глаза Ефимии налились гневом:

– Продолжайте.

– И вот в тебя влюбился миллионер-шизофреник, вы поженились и уехали на Гавайи. В одно мрачное субботнее утро, ровно в десять тридцать пять по местному времени, ты совершенно случайно встретила на улице свекровь, то бишь меня. А теперь, Фимка, изобрази наконец морду гламурной стервы.

Ефимия медленно поднялась с дивана и, засучив рукава, проревела:

– Ты зачем, гнида старая, мою трешку продала?! Да я тебя в бараний рог! От тебя мокрого места не останется! Змеюка подколодная!

– Фима, Фима, ау! Занятие закончилось!

– Я на вокзале спала, по мне блохи бегали!

– Фима, не приближайся ко мне! Наталья, звони в милицию!

– Ко мне даже собаки не подходили, – цедила Поликарповна, двигаясь на Розалию.

– Ефимия! Это была шутка, я не твоя свекровь. Я твоя учительница. Маэстро! Матушка! Помнишь? Немедленно сядь за парту! Вернее, на диван. Замри на месте! Фима, если ты до меня дотронешься, я за себя не ручаюсь.

– Где деньги за трешку, на что ты их спустила? Ну, держись…

Розалия выбежала в коридор:

– Спасите меня, люди добрые! Мариночка, Женя, Натали…

 Ефимия Поликарповна нагнала преподавательницу в кухне.

– Ай! Фима, не надо! Не трожь волосы, стерва!

Наташка обдала Ефимию холодной водой из стакана.

Женщина непонимающе замотала головой.

– А как мы на кухне оказались-то? Почему изгостиной ушли? Ничего не помню. Эй, ты зачем меня водой окатила?

Розалия затопала ногами:

– Ты больная на голову! Кретинка! Олигофренка! По тебе дурдом плачет! Корова тупоголовая! Вон отсюда! Из тебя никогда не получится гламурной дамы, уродина!

– Розалия Станиславовна, кормилица вы наша, не прогоняйте меня!

– Вон! Вон! Все вон!

– Пощадите, голубушка!

– Убирайся из квартиры, хабалка неотесанная!

– Я за занятия дороже платить буду. Семьсот долларов!

– Чтобы ноги твоей здесь не было!

– Восемьсот.

– Забудь в мой дом дорогу!

– Девятьсот.

– Забудь, как я выгляжу!

– Тысячу.

– Русские не продаются!

– Тысячу двести.

– Меня подкупить не удастся!

– Полторы тысячи баксов.

– Повтори, что ты сказала!

– Полторы тысячи.

– Куколки, следующее занятие проведем ровно через две недели. Фима, душка, после того что ты натворила, я обязана взыскать с тебя за нанесенный моральный ущерб. Мне и Толику.

– Понимаю, все понимаю. Скажите сколько, отдам, не торгуясь.

Розалия прошептала сумму на ухо:

– Сколько?!

– Ущерб был катастрофическим.

– Хорошо. Через понедельник привезу.

– Ну и ладненько. До скорой встречи, ласточки мои. Наталья, соблаговоли проводить девочек до двери.

Плюхнувшись на уголок, Розалия вздохнула с облегчением:

– Вот зараза, ведь до полусмерти напугала.

ГЛАВА 5

Роман метался по кухне в поисках пепельницы, не замечая, что последняя стоит на широком подоконнике.

Подобно тени, Клара появилась за спиной будущего мужа и устало опустилась на стул.

– Ромка, чего потерял?

– Да пепельницу никак не найду. Ее случайно не выбросили?

Величковская кивнула на подоконник:

– А это, по-твоему, что?

– Еклмн… ну и денек. Сначала в упор не заметил мобильник, потом очки искал. Попахивает рассеянным склерозом.

Клара взяла со стола чайную ложечку:

– Мы все как не от мира сего. Мне до сих пор кажется, что это происходит не с нами, а с героями детективного сериала. Я хожу, сижу, говорю, а все равно не покидает ощущение,что где-то рядом камера и я играю роль. Странное чувство. Оно меня пугает, Ромка.

Закурив, парень облокотился о плиту.

– Прошло слишком мало времени, мы еще долго будем находиться в подвешенном состоянии. Как Виктор Терентьевич? Ему лучше?

– Проглотил две таблетки и попросил оставить его одного. Папа сильно сдал за последниетрое суток, мать опасается, как бы у него не случился приступ. Видел, какой он бледный былутром?

– Может, вызвать врача?

– Пустое. Папа ненавидит лечиться. Его и на аркане не затащишь в поликлинику, а вызывать врачей на дом вообще считает безумием. Слава богу, хоть остался дома, мы с матерью практически насильно заставили его отлежаться несколько дней.

Роман стряхнул пепел, провел рукой по коротко остриженным волосам и начал разглядывать замысловатый рисунок на обоях.

– Клар, ты только не подумай, что я нагнетаю обстановку, но…

Его речь была прервана ожившим дверным звонком.

– Сиди, я открою.

Увидев на пороге незнакомку, Роман равнодушно бросил:

– Вы к кому?

– Мне нужна Клара Величковская.

Парень отошел на пару шагов от двери и крикнул:

– Клар, это к тебе!

– Никого не хочу видеть, – последовал ответ. – Пусть приходят потом… завтра, а лучше через неделю.

Рома виновато покосился на гостью:

– Понимаете, у нас произошло несчастье…

– Клара, это Катарина, – перебила парня Копейкина.

В ту же секунду Величковская выбежала в коридор.

– Катарина, ой, простите. Ромка, ну чего ты держишь человека в прихожей? Проходите на кухню.

– Я не вовремя?

– Нет, нет, все в порядке. Садитесь. Ром, познакомься, это та самая женщина, о которой я тебе рассказывала.

– А-а… припоминаю, – парень склонил голову вправо и по-хозяйски поинтересовался: – Хотите чаю, Катарина?