Тайный брак (СИ) - Мишина Соня

…и она нашлась. 

Анналейса стояла на ответвлении боковой улочки, с непокрытой головой, с корзинкой в руках ― вроде как собиралась куда-то по делу, ― и рассматривала пролетающих мимо всадников, отыскивая среди них знакомое лицо. 

«Просил же ― не провожай!» ― вроде бы и разозлился Эйлерт, но на сердце потеплело.

Он с трудом удержался от того, чтобы помахать Лейсе рукой, дождался, когда она отыщет его взглядом и, прикрыв глаза, пару раз еле заметно кивнул головой. 

«Я тебя увидел, жена, ― говорил его жест. ― Хорошо, что пришла. Но не выдавай себя, не нужно!»

Переулок, в котором стояла Лейса, остался позади слишком быстро. Эйлерт мгновенно потерял ее из виду, тут же утратил интерес к окрестностям, перестал смотреть по сторонам. Хорошо выученный конь сам держал строй и шел ровной рысью, а его хозяин погрузился в невеселые мысли.

***

Первую остановку маг-майор Лейк объявил через шесть хвалей. Солнце как раз встало в зените ― осеннее, ласковое, нежаркое. 

― Коней обиходить! Самим перекусить! На все про все ― одна хваль! ― распорядился командир.

Не успел Эйлерт спешиться, как рядом оказались остальные маги из его четверки. С ними он учился, с ними вместе сражался в трехлетней войне. Им доверял больше, чем собственным родителям. И прекрасно понимал, что от них утаить не сможет ничего. 

― Рассказывай. Вижу, есть о чем, ― первым потребовал нетерпеливый мор Дэгри, рассветник с сильным целительским даром и мастерским владением стихией воздуха. 

― Не томи! ― поддержал друга дэй Кьярвел, маг Дня, чей дар внушения немногим уступал той силе, которая досталась ему от стихии огня. 

Гломин, маг Заката, как всегда ни на чем настаивать не стал, но его красноречивый взгляд говорил, что выслушать историю друга он жаждет не меньше остальных.

― Я женился. ― Не стал юлить Эйлерт. 

Сказал и замолк, давая друзьям осмыслить услышанное.

― Ты ― что?

― В смысле?

― На ком?

Эйлерт привык слышать все вопросы сразу и отвечать на самые существенные. 

― На женщине, ― ухмыльнулся в сторону Гломина. Тот оказался единственным, кто сумел произнести хоть что-то внятное. 

― Уже хорошо, ― не менее иронично кивнул закатный. ― И кто она? Из какого Дома? И какой у нее Дар? Что-то я ни одной магички в крепости Шарсола не видел.

― Она ― не маг, ― Эйлерт напрягся, приготовился выслушивать изумленные и негодующие возгласы. 

Удивительно, но друзья удержались от шума. Огляделись по сторонам, убедились, что никто из других четверок не греет уши на их разговоре.

― Внезапно, ― обозначил общее на троих мнение дэй Кьярвел. Он, похоже, успел собраться с мыслями, и теперь выглядел таким спокойным, будто вел светскую беседу о погоде. ― И как тебя угораздило?

― Это не та ли малышка, которую огрел плетью маг-майор Маладос? ― припомнил Гломин. На память закатные никогда не жаловались, и подмечать мелочи умели, как никто другой. 

― Она самая. Рейва Анналейса Дагейд. Теперь уже, правда, не Дагейд, а Ренсли. 

― Для мага ночи ты слишком жалостлив, Эйлерт. Дал бы девице пару серебряных монет ― хватило бы и на целителя, и на новую накидку взамен испорченной. Вести ее в Храм? По мне, это уже лишнее. ― Дэй Кьярвел похлопал хлыстом по голенищу сапога, снял с головы форменную шляпу-котелок., явно подыскивая самые тактичные выражения, чтобы донести до друга свое осуждение, но сделать это не обидно. 

Рассветный и закатный одновременно кивнули, соглашаясь с мнением Кьярвела. 

Эйлерт остановился сам, придержал коня, который успел немного остыть и перестал мотать головой и отфыркиваться. Сорвал пучок травы и принялся обтирать от пота конскую шкуру.

― С той бедой, с которой она шла в крепость, Лейсе ни один целитель не помог бы, ― проговорил неохотно. И, не скрываясь, рассказал друзьям историю синеглазки. 

Трое друзей выслушали его, не перебивая. 

― Значит, решил напоследок доброе дело сделать, ― подытожил рассказ Эйлерта мор Дэгри, рассветник. ― Понимаю. Жаль только, что, выручив девицу от одной беды, ты, сам того не зная, втравил ее в другую. И только дархам ведомо, не окажется ли вторая хуже первой… 

― Ты о чем?! ― Эйлерт отбросил смятые стебли травы в сторону, осмотрелся, отыскивая пологий спуск к ручью, возле которого встал на постой их отряд, повел коня к водопою. 

Товарищи двинулись следом.

― Дэгри, ты тоже кончай тут загадками говорить! О какой беде речь? ― Кьярвел блеснул в сторону Рассветника черными глазами-маслинами. ― Не вынуждай меня внушать тебе болтливость, а то потом все свои тайны выдашь, даже те, о которых сам не догадываешься!

Угроза, пусть и шутливая, все же подействовала. 

― Распространяться об этом лишний раз не принято, ― заговорил мор Дэгри, ― но старые целители утверждают, что простолюдинка, входящая в род мага, получает от Столпа-покровителя Дома магические способности. Только вот принять магию и один из Даров не каждая рейва способна. Бывает, что подарок этот болезнью оборачивается. У кого ― телесной, а у кого и душевной. 

― Хочешь сказать, что моя синегл… жена разума лишиться может?! ― Эйлерт шагнул к рассветнику, неосторожно дернул поводья, отчего его гнедой резко вскинул голову и недовольно всхрапнул. 

― Прости, прости, ― Эйлерт чуть отпустил поводья, и его жеребец снова склонил морду к воде. 

― Кто знает? Может, повезет твоей зазнобе, обойдется без хворей. ― Дэгри ободряюще хлопнул друга по плечу. ― Кстати, что это за штука у тебя на руке? О ней ты рассказать забыл. 

Если Дэгри надеялся отвлечь Эйлерта от беспокойства за Лейсу, то получилось у него не слишком удачно. О наручи и ее чудесных свойствах, которые приписывала доспеху синеглазка, сын Дома Ночи товарищам рассказал. Но сам продолжал хмуриться и, кажется, даже злиться.

― Вот почему я раньше не знал, что браки с магами для простых рейв опасны? Почему нам об этом в академии ни слова не сказали?!

― Может, потому что таких безумцев, как ты, один на тысячу? Остальные предпочитают сразу в постель к простолюдинкам прыгать, минуя Храм, ― без злости и даже с долей сочувствия усмехнулся дэй Кьярвел. ― Впрочем, я тебя тоже понимаю, может, даже лучше, чем Дэгри. Ради того, чтобы последнюю ночь перед смертью провести в жарких объятиях девицы ― чистой, неиспорченной ― и жениться не зазорно. 

― Да я же не потому!.. ― возмутился было Эйлерт. Потом подумал и признал через силу. ― Наверное, и потому ― тоже. 

― Ладно, хорош! Что сделано ― того не вернуть, ― решил примирить всех Гломин. Откинул со лба серые пряди, блеснул острым стальным взглядом. ― Пусть теперь о девчонке Столпы заботятся. А нам обедать пора. Скоро снова в седла. 

Спорить было не о чем. Четверка магов-соратников вывела коней на луг, стреножила и отпустила пастись. Сами же они уселись неподалеку, в сени кустов со все еще зелеными листьями и спелыми, но ядовитыми ягодами, и разложили свои припасы на скатерке, которую положила в заплечную суму для Эйлерта рейва Калвина ― няня Анналейсы. 

Ели быстро: на разговоры времени почти не осталось. Только успели дожевать хлеб и колбаски, как маг-майор Лейк дал команду собираться. Вскоре товарищи снова мчались рысью на своих отдохнувших скакунах по сухим пока проселочным дорогам. К вечеру сделали еще один привал. А когда уже надеялись на третий ― едущие впереди дозорные передали сигнал: драконы! Целая стая...

10. Анналейса

Поход в банк за отцовскими деньгами Анналейса думала отложить на следующий день, но няня не позволила. 

― Иди и забери! ― велела хмуро. ― Мало ли, какая еще беда приключится. Разрешение тебе твой маг выправил, за это ему низкий поклон. Но мужчины-покровителя у нас все одно нет. Муж твой ушел, дяди Асмунда больше нет, а в Шарсоле скоро неспокойно станет. 

― Почему неспокойно? ― не поняла Лейса.

― Потому что разоренные драконами земледельцы, голодные, обездоленные, из приграничья в город потянутся. Беда порой даже самых честных и смирных на отчаянные поступки толкает, что уж говорить о других… вместе с честными беженцами и лихие люди в город проникнут, начнут грабить, убивать.