Фантом - Николай Лузан

Через час приглашение ЦРУ к «измене» отправилось искать своего адресата, а Перси с чистой совестью возвратился домой, чтобы прихватить еще один-другой час сна. На этот раз Саливан дал ему передышку до обеда, а сам вместе с Дунканом так и не сомкнули глаз. Неугомонный Фантом не позволил расслабиться и вскоре напомнил о себе.

В одиннадцать пятнадцать в Интернете на сайте «Ракетная техника. Новинки, изобретения, предложения» дежурная смена технического контроля резидентуры обнаружила очередное сообщение Фантома. После расшифровки текста даже у, казалось, лишенного нервов Дункана очки свалились с носа.

Он пыхтел словно разогретый самовар и повторял:

— Ну, наглец! Ну, наглец!

— Не то слово, Сэм! Законченный мерзавец! Подлец. Думает, что мы под его дудку станем плясать! — возмущался Саливан.

И было от чего. Фантом напрочь отверг предложение резидентуры и нахально вел бесцеремонный торг. Предлагая купить тактико-технические характеристики первой ступени ракеты «Тополь-М» и пусковой установки за 100 тысяч долларов, он категорически отказывался от личной встречи в баре «Гетман» и настаивал на обмене через камеру хранения на железнодорожном вокзале. Саливан в ярости заметался по кабинету, но соблазн уже сегодня получить секреты «Тополя» пересилил гнев, он вынужден был принять условия Фантома и начать подготовку к операции.

Перси, поднятый на ноги звонком дежурного, возвратился в посольство и вошел в кабинет резидента, когда у того все эмоции, вызванные очередным фортелем Фантома, схлынули.

Устало кивнув на кресло, Саливан пригласил к столу:

— Садись, Марк!

Бессонная ночь и головоломки, которые продолжал загадывать Фантом, основательно измотали даже железные нервы Саливана. Под глазами залегли серые тени, а до этого бодро торчавший хохолок каштановых волос сейчас напоминал грязную тряпку. Не лучше выглядел и Дункан. Перси с сочувствием посмотрел на них, подсел к столу и с любопытством покосился на папку с расшифровкой сообщения Фантома.

— Почитай, почитай, Марк, что пишет этот мерзавец! — тоном, не сулящим ничего хорошего, произнес Саливан.

Перси открыл папку, бегло пробежался взглядом по тексту и оторопел: подобного нахальства от Фантома он никак не ожидал.

— Да, Марк, подкинул ты нам работенку, — не выдержав затянувшейся паузы, проворчал Дункан.

— Я?! Работенку? — вспыхнул тот.

— Этот негодяй крутит нами как хочет!

— Сэм, прекрати! Причем тут Марк! — осадил Саливан и потребовал: — Я жду ваших предложений, что делать дальше?

И не услышав ответа, он взял инициативу на себя и напомнил:

— Директор требует от нас добыть секреты «Тополя»! И каким бы мерзавцем не являлся Фантом, в сложившейся ситуации он пока единственная ниточка в наших руках, которая может привести к результату. Мы не имеем права упускать такой возможности. Разведка — это всегда риск и удача.

— Без этого нельзя, — согласился Перси и осторожно заметил: — Но я не исключаю еще одного сюрприза со стороны Фантома.

— Как бы он не втянул нас в чужую игру с сомнительным концом, — обронил Дункан.

— Игру?! Сюрпризы?! Концы?! А вы что, пришли сюда работать в белых перчатках? Болтать легче всего. Дело делать надо! Секреты «Тополя» вам на блюдечке никто не принесет! — не выдержал и сорвался на крик Саливан.

— Сэр, никто не отказывается работать! — смутился Перси.

— Надо только предусмотреть все возможные риски, — промямлил Дункан.

— Риски? Понятно, никто не хочет таскать каштаны из огня, — буркнул Саливан и, подавив вспышку гнева, заговорил не терпящим возражений тоном: — Все, разговоры закончились! Времени на подготовку к выемке тайника осталось в обрез. Ты, Сэм, берешь под контроль эфир, но главное — вокзал. Со всех сторон обложи техникой камеру хранения! Бригадой наружного наблюдения прикрой подходы!

— Будет исполнено, сэр! — заверил он.

— Теперь ты, Марк…

— Я понял, сэр. За мной тайник.

— Да! Ты начал дело — тебе его и заканчивать.

— С деньгами, как?

— Десять тысяч за «кота в мешке» за глаза хватит, а там посмотрим! — отрезал Саливан и закончил совещание.

С этой минуты разведывательная махина резидентуры ЦРУ, подобно спруту, начала распускать свои невидимые для непосвященного щупальцы вокруг вокзала и на подходах к нему. Ее технические службы «процеживали» эфир, пытаясь нащупать позывные контрразведки. Две бригады наружного наблюдения за час до выхода Перси на тайник принялись «шерстить» цепкими взглядами толпы пассажиров на вокзале, выискивая среди них агентов контрнаблюдения. В зале камер автоматического хранения на подстраховке дежурили Берд и Левицки.

Сам Перси вместе с Ковальчуком за сорок минут до выемки тайника выехали из посольства и принялись колесить по городу, пытаясь запутать наружку контрразведки, если та сидела на «хвосте». Стрелки часов приближались к семнадцати. За прошедшее время ни одна из служб резидентуры не обнаружила ничего подозрительного. Саливан, в руках которого сходились все нити операции, отбросив последние сомнения, дал команду на выемку тайника.

— Все о’кей, Марк! Удачи тебе!

По его лицу Ковальчук догадался: наступил момент для действий и перестал раскручивать «карусель». Через десять минут они были на привокзальной площади, нашли свободное место на стоянке и, оставив машину, потерлись у торговых киосков, а потом смешались с толпой. Людская река подхватила их и, стремительно пронеся через центральный вход, выплеснула в главный зал. Ковальчук, расталкивая локтями «мешочников», подобно ледоколу, прокладывал путь к камерам хранения. На входе к ним встретился взглядом с Бердом. Тот дал условный сигнал — поправил правой рукой шапку — путь к тайнику был свободен.

Настал черед Перси. Несмотря на то что за спиной был добрый десяток подобных операций, его охватило волнение.

«Старею! Нервы уже ни к черту!» — с горечью подумал он и оглянулся по сторонам.

Вокруг царила полусонная тишина, но она была обманчива и в любую секунду грозила взорваться топотом ног и отрывистыми командами. Мужичонка в потертой дубленке, дремавший на лавке, молодой парень, тискавший в углу немолодую тетку, и даже цыганка с замурзанным ребенком, разложившая на полу свои узлы, на поверку могли оказаться контрразведчиками, ждущими, когда его рука коснется пакета с секретами. И тогда конец. Конец всему! Скандальная шумиха в прессе, позорное выдворение из страны и бесславное прозябание на пенсии.

«Хватит себя накручивать, Марк! Скоро от собственной тени станешь шарахаться! Главное — тайник, а там будь что будет! Если что, Генри прикроет!» — взял себя в руки Перси и решительно шагнул к ячейке.

Страхуя от нападения группы захвата, тут же за спиной горой вырос Ковальчук. Его уверенный голос: «Все нормально, Марк!», придал уверенности. Сухим хрустом отозвался под пальцами механизм наборника, и в окошке заскакали цифры. Последней промелькнула тройка, и Перси потянул ручку на себя. Она легко подалась, в темном провале ячейки взгляд отыскал перетянутую скотчем пачку сигарет. Секундное промедление, и она оказалась в кармане куртки, взамен на дно ячейки шлепнулся пакет с долларами, и непослушная рука захлопнула дверцу.

Первый шаг дался с трудом. Перси шел к выходу и не чувствовал под собой ног, ожидая что вот-вот раздастся грозный окрик, а в следующее мгновение на спину обрушатся крепкие тела и намертво припечатают его к полу. Позади остался зал камеры хранения, впереди, в толпе, промелькнуло напряженное лицо Берда, но липкий страх, сжимавший в своих когтистых лапах бешено молотящееся сердце, не покидал Перси до привокзальной площади. В эти бесконечно долгие секунды он видел перед собой только необъятную спину Ковальчука. Тот тяжело пыхтел, то и дело срывался на бег, его нервы тоже были на пределе.

«Быстрее! Быстрее!» — подстегивал Перси невидимый голос.

«Спокойно. Спокойно, Марк!» — успокаивал другой.

«Смотри, справа! Слева заходят еще двое!»

«Только не паникуй! Машина уже рядом!»

Непослушной рукой Перси рванул ручку дверцы и нырнул на заднее сидение. Здесь уже контрразведка была бессильна, дипломатический статус служил лучше любой охранной грамоты. В изнеможении, откинувшись на спинку сидения, он несколько секунд не мог пошелохнуться. Предательская слабость холодной испариной проступила на лбу и солеными ручейками заструилась по лицу. Они затекали в глаза, но Перси их не замечал и остановившимся взглядом смотрел перед собой.

Генри хорошо понимал, что творилось в душе друга и, положив руку на плечо, с непривычной для него теплотой произнес:

— Все о’кей! Ты молодчина, Марк!

Тот не проронил ни слова.

— С тобой все в порядке?

— Да! — устало произнес Перси, и после паузы с горечью произнес: — Похоже, играть в такие игры мне уже поздно. Нервы совсем ни к черту!