Весло невесты - Лина Дорош

И тут мне опять на глаза попались поварешки. Они и вазочки — какое-то отдельное стихийное бедствие. Необъяснимая страсть была у прежней хозяйки к этим предметам. Неисчислимое множество вазочек и поварешек было собрано в два мешка из-под сахара. Удивительные вещи. Ни вместе, ни по отдельности они не подавали признаков интересности или породистости. Вещи безликие и по красоте, и по истории своей. Теперь они были сосредоточены в коридоре. Ни о какой эвакуации на антресоли речи уже не шло. Ни одна антресоль в мире не вместят всех «богатств» этой квартиры. Только на помойку! Пока хозяйка не взяла свои слова обратно. Так я начала уборку с элементами ремонта.

Единственное, что осталось нетронутым, помимо паучка, — это книги. Их я сложила в ровные стопки. Какое место они займут в новом интерьере, еще было не ясно, но что они будут в нем уместны, не ставилось под сомнение.

Даже после того, как исчезли ковры и вазочки, вид комнаты улучшился не намного. Надо было сдирать этот пол с потолка и местами со стен. А еще вопиюще мешали стенка, диван и кресла. И телевизор на какой-то жуткой подставке. Проще говоря: мешали вся мебель и бытовая техника. Пробыв в квартире больше получаса, я перестала замечать, что балкон виден от входной двери. Любоваться видом можно было, только выйдя на балкон.

Вот она — красота чудесная. Выше площади и голубей — круг купеческой застройки домов. Век, наверное, девятнадцатый. А дальше, на холме, прямо напротив окна — храм. Белый-белый. И солнце играло в куполах. Выше храма на горизонте ничего не было. Только небо. Лес не доставал и до середины церковного здания. От этого храм казался еще выше. Казалось, что лес забором расходится в обе стороны от храма. Лес, конечно, не примыкал к храму. Но из окна всё виделось именно так.

Было очевидно: одной мне с этой квартирой не справиться. Я решила пойти погулять по городу, подумать и разработать план стремительного ремонта. Потом, вечером, забрать вещи из гостиницы и ночевать уже в своей квартире, не откладывая заселение в долгий ящик. «Ну, посплю на полу — ничего страшного. Кстати, я сказала Алевтине «спасибо» или нет? Надо купить конфет и зайти поблагодарить ее на всякий случай. Вечером. Или завтра. Тем более, что я ей обещала зайти. Или здесь так не принято?».

Вопросы

День продолжался в том же духе, в каком и начался — без спешки. Странное состояние — когда тебе не надо никуда спешить. Очень странное. И приятное. Скорее, приятное. Не хочется категорически отрицать жизнь в спешке. Должны быть разные ритмы. Должен быть выбор. Жизнь без спешки — приятна. Только сама ли по себе или после продолжительной гонки? Приятна всегда или только как перерыв, короткий отдых? В большом городе даже в выходной не накрывает ощущение, что тебе вообще никуда не надо. А чтобы при этом не возникало тревоги, что что-то не так, что нет работы или еще чего-то нет. Сейчас без спешки и без тревоги было приятно. А дальше, чем на «сейчас», думать не хотелось.

В Шмелеве я не спешила второй день. Уже! Второй день. И поскольку жилье имелось, а работы не было и еще не сильно ее хотелось, то особых забот, кроме как убивать время, не было. И тут пришлось сделать открытие, что это совсем не легко — никуда не спешить и быть ничем не занятым. Хочешь или не хочешь, но ты оказываешься наедине с собой. Вот хочешь или не хочешь, а оказываешься! И эта «встреча» может обрадовать далеко не каждого. Почему-то хочется, чтобы на разговор с собой был установлен лимит времени. Чтобы «если что», то можно было сказать: «Всё, об этом потом! Потом я сказал(а)! Позже! Время вышло — спешу! Пока! Потом договорим!» А начинать разговор с собой в ситуации, когда время не ограничено, — рискованно. От ответов не уйти. И вопросы тоже придется продумывать, чтобы не выглядеть бледно. Правда, есть варианты. Например, в новом городе можно провести один обманный маневр. Можно оттянуть эту знаменательную встречу — пойти на экскурсию по городу. Без цели. Так просто. Должно отвлечь. На день. Не избавит совсем от свидания с собой, увы. Но на день отсрочку получить можно. Это не мало. По себе поняла, как это не мало.

В общем, я воспользовалась отсрочкой и пошла гулять по городу.

Экскурсия

Город Шмелев — обычный провинциальный город. Здесь нет деления на «деловые» и «спальные» районы. Здесь нет зданий выше трех этажей. Это город, где люди живут дома и семьями. Если вам кажется, что это очевидный факт и так везде, то смею не согласиться.

Все приезжающие с «большой земли», в смысле, из больших городов, сразу ощущают поражение в своих правах. Всё, что нужно для жизни, люди здесь имеют либо дома, либо на работе. И больше «этого», то есть таких благ цивилизации, как: чашка чая или кофе, Интернет, кино и еще масса вещей, — кроме как дома или на работе нигде не найти. Или придется приложить массу усилий. Но полный набор всё равно не получить.

День и ночь здесь отличается только цветом неба. По звуку — город не меняется в зависимости от времени суток. Всегда тихо. Здесь нет пробок. Здесь не гоняют на машинах. На улицах людей видишь редко, машины — еще реже. Такое ощущение, что здесь люди отдыхают. После перенапряжения в предыдущей жизни или перед последующей.

Главная улица — улица детского развития. Вот музыкальная школа, вот школа хореографическая, вот художественная. Потом бассейн и какой-то спортивный полудворец. Детей усиленно развивают эстетически. Но в городе нет театра, выставочной галереи, кинотеатра. Ни одного. И на гастроли сюда приезжают раз в год — на день города. Все концерты и спектакли — из серии «творчество юных». Поэтому эстетически развитые дети, когда становятся молодежью, практически полным составом уезжают в города, где могут учиться на артистов, музыкантов, художников или инженеров и бизнесменов, имеющих возможность активно посещать театры, концерты, выставки. После студенческой молодости они редко возвращаются в Шмелев. Каким образом каждый год наполняются школы в Шмелеве — чудо из чудес. Но это так. Школы наполняются, и творчество юных не унять.

Интересно, как и когда Москва и другие города-милионники «встретятся» со Шмелевым лицом к лицу. Расстояние будет препятствием не всегда. Такие города, как Шмелев, уже сейчас можно назвать «заповедными». Они давно в меньшинстве. Во всех «заповедных» городах вместе взятых жителей меньше, чем в Москве и городах иже с ней. Или так кажется? Но так кажется.

Такие вот размышления на ходу. Пыталась придумать более созидательное занятие, чем сравнивать несравнимое. Вместо занятия нашлось развлечение. Просто захотелось выпить кофе, и я спросила у прохожего: