Пламенеющий Меч - Мэгги Фьюри

— Проклятие! — Эмми стукнула кулачком по столу и закусила губу, чтобы не расплакаться. Во время нападения стражников пропал их лекарь Бензиорн, и с тех пор Эмми была единственной, кто мог заниматься врачеванием. Ей помогали знахарки, собирательницы трав, которых Ремана выделила девушке в помощь, но в основном ее деятельность сводилась к профилактике заражений и организации похорон. Четырнадцать мертвых тел (одиннадцать из них — трупы взрослых людей) этим вечером погрузили на лодки и погребли в морской пучине. Это н была самая большая боль Эмми.

— Не надо! — Ремана сжала ей руку. — Ты не имеешь права взваливать это бремя лишь на свои плечи, девочка. В конце концов мы выстоим в этих испытаниях.

— Да, те, кто доживет. — Собственный голос, в котором звучали тоска и безразличие, показался Эмми каким-то чужим.

— Большинство доживет, и ты сама это увидишь, — г живостью возразила Ремана. — Многие из умерших были уже старыми, дорогая, и отжили свой век. А дети.., после этого, что произошло, не знаю, удалось бы им вообще выжить в Нексисе. Во всяком случае, вы с Джарвисом дали им шанс. А что касается остальных.., похоже, благодаря твоему лечению для них наступил поворот к лучшему. Не стоит думать только о тех, кого мы потеряли. Подумай лучше, скольких людей все-таки удалось спасти!

— Спасибо тебе, Ремана. — Эмми благодарно пожала руку предводительнице Ночных Пиратов. — Твои слова успокаивают меня, но.., как же быть с теми, кто выжил? Пока их совершенно невозможно ни накормить, ни одеть, да и у тебя, я знаю, неприятности со своими людьми…

— Со своими людьми я уже разобралась, спасибо, — мрачно ответила Ремана. — И надеюсь, больше мы к этому не вернемся. У нас есть свободные рыбацкие лодки, и их можно пустить в ход. — Лицо ее неожиданно прояснилось. — Как здорово, что погода вдруг переменилась! Боги свидетели, я словно ожила, когда вновь увидела солнце!

— Погода? — озадаченно переспросила Эмми.

— Ты что, хочешь сказать, что за два дня ни разу носа не высунула наружу? — изумилась Ремана. — Ты ничего не видела? Дорогая, случилось чудо, опять наступила весна!

Эмми недоверчиво покачала головой. За столько месяцев холода, снега и непогоды она уже и забыла, что на свете бывает весна.

— Подожди, завтра сама увидишь, — пообещала Ремана. — Я возьму тебя с собой, тебе полезно подышать свежим воздухом.

— Но я не могу, — вскричала Эмми, — я должна…

— Ничего ты не должна! — перебила ее Ремана. — Сейчас ты должна только отдохнуть. Все в порядке.., или скоро будет в порядке. Завтра я отправлю гонца к своей сестре Дульсине, что живет в Долине Феи Эйлин. Там у них куда лучше с едой, чем у нас, и они наверняка с нами поделятся. Я думаю, надо послать туда и самых здоровых беженцев, тех, кто может носить оружие. Тогда и у нас здесь станет посвободнее. Как ты думаешь?

— О, благодарю тебя, Ремана, — воскликнула Эмми. У девушки словно камень с души свалился. — Что бы мы без тебя делали?

— Не знаю, — ответила хозяйка убежища. — Но знаю, что ты должна сделать для меня. Во-первых, поесть — и не только одного бульона. Во-вторых, помыться. А потом отправляйся в мою комнату, там ты сможешь спокойно поспать: тебе надо хорошенько выспаться. Понятно?

Эмми кивнула.

— Да, — сказала она, — спасибо. Теперь я, кажется, ; действительно смогу заснуть.

Но, несмотря на эту уверенность, когда она уже улеглась под теплое одеяло в комнате Реманы, сон не шел к Эмми. Теперь, когда ей не надо было постоянно заботиться о спасенных, Эмми, напротив, стала думать о тех, кому не удалось спастись. Многих потеряли они в тот черный день. Бедняга Бензиорн, ее учитель и наставник, пропал без вести, и едва ли он остался жив. А бедняжка Тильда… С содроганием вспомнила Эмми, как один из наемников ударил ее мечом и она упала с распоротым животом. И что теперь сталось с ее маленьким сыном Гринцем, который кинулся в горящий склад спасать щенков Бури, не зная, что они уже погибли?.. Эмми всхлипнула. Они были знакомы всего один день, но она успела привязаться к мальчику. Впрочем, мало надежды, что ему удалось выжить. Даже если десятилетний мальчишка избежал страшного пожара, вряд ли он уцелел во время резни у ворот.

Эмми уже теряла близких и дорогих людей: ее муж и дети были убиты в Ночь Призраков, и казалось, теперь она уже никогда не заплачет, и все же, прижавшись к своей собаке, примостившейся с ней рядом, девушка горько оплакивала мальчишку в лохмотьях, которого, она была уверена, никогда больше не увидит.

По ночам Большой Пассаж в Нексисе выглядел зловеще. Некогда величественное здание, бывшее в прошлом сердцем торговли Нексиса, стало совсем другим. Магазины и лавчонки были покинуты в черные дни владычества Миафана, а многочисленные хрустальные фонари погасли или едва горели. Когда-то Пассаж наполняли людские толпы, но теперь коридоры и проходы опустели. Пауки без помех заткали стены паутиной, а тараканы и крысы расплодились в заброшенных помещениях. По ночам им никто не мешал хозяйничать в здании — по крайней мере до тех пор, пока новый обитатель не появился в Пассаже. Чья-то тень мелькала то здесь, то там, чья-то рука пыталась то открыть ставень, то отодвинуть засов. Пахло человеком. Грызуны и насекомые на всякий случай старались убраться подальше, не понимая, что особой опасности пришелец вовсе не представляет, потому что их новый соперник — всего лишь ребенок.

Щенка надо спасти — вот единственное, о чем последние два или три дня думал Гринц в своих скитаниях по городу. Он и сам точно не помнил, сколько времени бегал, прятался, дрожал за свою жизнь и — за жизнь щенка, которого Прятал под обгоревшей рубашкой. Он бежал в тот ужасный день, когда наемники ворвались в дома, принадлежавшие мрачному, уродливому Джарвасу, а потом пытался найти Эмми — своего лучшего друга на свете, Эмми, которая навсегда подарила ему целых пять щенков. Четверо из них погибли в самом начале пожара, и теперь мальчик был полон отчаянной решимости спасти хотя бы последнего. Отныне это было единственное близкое ему живое существо, ведь Эмми, если даже она и уцелела, нигде найти не удалось.

Первое, что запомнил Гринц после пожара и резни, был каравай горячего хлеба на столе в кухне. Дверь была открыта, а мальчика мучили страшный голод и жажда, и прежде, чем хозяйка дошла от печки до стола, Гринц уже успел выскочить на улицу со своей добычей. Женщина была слишком грузной, чтобы поймать его, но ее вопли и ругательства он слышал еще долго, пока не свернул за угол. Там он увидел дыру в подвальной решетке и понял, что при своей худобе сможет пролезть между прутьями.

Гринц вспомнил, каким нелегким делом оказалось впервые накормить щенка. Тот еще недавно сосал мать и, хотя был явно голоден, не проявил никакого интереса к куску хлеба в руке мальчугана. К счастью, Гринц вспомнил, что слышал от Эмми, будто собаки разжевывают еду для своих щенков. Он попробовал сделать то же самое, и, когда засунул в ротик щенку два хлебных катышка, тот, похоже, понял, что к чему. Как и мальчик, он тоже учился нелегкому искусству выживания.