Власть камня - Ирина Аркадьевна Алхимова

остальные вещи она сняла, чтобы не мешали работать. Свою одежду Люк потерял за много световых лет отсюда, и понятия не имел, как объяснить Кэйт, почему он явился домой абсолютно голым. С ночи их знакомства прошло около двух недель, но Люк так истосковался по Кэйт, словно они не виделись полгода. Эту внезапную вспышку чувственности, которая быстро переросла в потребность, а потом в неодолимую тягу, больше не удавалось отодвигать на второй план. Чем активнее Люк гнал от себя мысли о Кэйт, тем чаще и упорнее они возвращались.

Его сестра-близнец Элис относилась к сексу как к увлекательной игре. Она могла заняться любовью с малознакомым парнем только для того, чтобы сбросить напряжение или удовлетворить здоровое любопытство. Для Люка близость с женщиной была глотком свободы, возможностью отпустить туго натянутые вожжи и не думать о надоевших ограничениях. Правда, случалось это редко и вместо расслабления приносило лишь опустошение, словно он растрачивал силы впустую.

Каждый раз, прикасаясь к женщине, Люк ожидал, что на него снизойдет нечто вроде откровения, но время шло, просветление не приходило, и постепенно он утратил интерес к интиму. В ночь встречи с Кэйт все произошло помимо его воли, оставив в душе не просто след, а настоящий шрам. Мама часто повторяла, что воплощения редко соответствуют ожиданиям, и теперь он убедился в этом на собственном опыте.

Люк придвинулся почти вплотную и с наслаждением вдохнул знакомый запах. От Кэйт всегда пахло миндальным мылом, антисептиком и тальком. К счастью для Люка, который плохо переносил сильные ароматы, она не пользовалась духами и предпочитала увлажняющий крем без всяких отдушек. Он прильнул губами к ее теплому виску, ощутил, как крохотным молоточком бьется пульс, и его собственное сердце внезапно пустилось вскачь.

Пока губы поцелуй за поцелуем опускались от лица к шее, а потом к хрупкой ключице, руки нетерпеливо расправлялись с оставшейся одеждой, стремясь добраться до нежного, гибкого тела, которое они так хорошо помнили. Люк все еще испытывал боль, и теперь она поневоле вплелась в чувственный дурман, усиливая его ощущения до крайнего предела.

Кэйт снова приснился эротический сон. Мужские руки гладили ее обнаженное тело и делали это именно с тем нажимом, который не раздражал, а возбуждал. Чуткие пальцы не хватали, не сдавливали, не терли, они ласкали, и Кэйт приветствовала каждое их прикосновение. Ее кожа вдруг стала настолько чувствительной, что она начала нервно вздрагивать и выгибаться, ей не терпелось ощутить на себе вес напряженного тела Лукаса, а внутри — свидетельство его желания. Но когда это, наконец, произошло, она в первый момент невольно отпрянула, таким он оказался горячим. Боже мой, у него же жар!

Кэйт сделала над собой усилие и открыла глаза.

— Что ты делаешь, Лукас? У тебя температура под сорок!

Практичная Кэйт… Когда два тела слиты воедино, все проблемы должны вежливо ожидать в сторонке. Люк склонил голову, на последнем возмущенном восклицании скользнул языком в ее приоткрытый рот и одновременно качнул бедрами. Кэйт моментально забыла о своих опасениях. Теряясь под наплывом ощущений, она никак не могла выбрать, на чем сосредоточиться в первую очередь. На том, как шелковистый язык ласкает ее рот, или на том, как тяжелый гладкий стержень с каждым выпадом проникает все глубже, делая ее заложницей какого-то неземного удовольствия?

От избытка эмоций Кэйт начала задыхаться и с сожалением прервала поцелуй. Чтобы полнее ощутить чувственный натиск Лукаса, она даже закрыла глаза. Как он это делает? Почему каждое его движение вызывает у нее такой восторг? Кэйт невольно вскрикнула, поспешно прикусила губу, но через мгновение снова застонала в голос. Она была покорна, податлива, полностью захвачена процессом и даже не помышляла о том, чтобы перехватить у него инициативу. Да и вряд ли ей удалось бы доставить ему сопоставимое удовольствие…

Ладонь Лукаса скользнула по правой ноге Кэйт, согнула ее в колене и немного отвела в сторону, изменяя угол атаки. Этой малости оказалось достаточно, чтобы она окончательно утратила способность рассуждать. Реальный Лукас и Лукас из ее сна ничем не отличались друг от друга. Они были настолько похожи, что где-то на задворках затуманенного наслаждением сознания Кэйт зародилось слабое подозрение. Он действительно привиделся ей той ночью или ее просто ввели в заблуждение? Ведь она прекрасно помнила эти гортанные стоны и то, как он запрокидывал голову в попытке немного продлить миг блаженства…

Если немедленно не принять меры, его кожа просто загорится! Люк знал, что переусердствовал в погоне за наслаждением, но он просто не мог упустить такой редкий шанс. Удовлетворенная Кэйт почти сразу задремала, поэтому Люк осторожно накрыл ее пледом и переместился. Едва коснувшись его тела, ледяная вода сердито зашипела, а потом обволокла со всех сторон, даруя долгожданное облегчение. Четыре градуса по земной температурной шкале — то, что ему сейчас было жизненно необходимо.

Расслабившись, широко раскинув руки, Люк смотрел сквозь прозрачный потолок в глубокое бледно-фиолетовое небо с перламутровыми мазками редких облаков. Планета, на которой он нашел временный приют, радовала глаз девственной чистотой и свежестью, потому что до нее еще не успели добраться жадные предприимчивые колонисты.

Пока обменные процессы приходили в норму, Люк задумался о том, что сказал ему как-то кузен. Кристиан Корвел родился гением, по-другому это назвать было нельзя. Он не имел выраженного магического дара, зато легко решал задачи космической сложности. Глядя на юного, изящного, в чем-то даже наивного Кристиана, трудно было поверить, что на самом деле он ученый, обладатель выдающегося интеллекта. Многие члены семьи не принимали младшего Корвела всерьез, но Люк был не из их числа. Он всегда прислушивался к советам кузена и высоко ценил его мнение.

Кристиан считал, что нужно внимательнее приглядеться к семейству Вильерс, а точнее, к родителям Кэйт. Возможно, в прошлом кто-то из их предков мог обладать одной важной привилегией, а потом внезапно ее утратить. Если догадка кузена верна, то встреча Лукаса Эдриана Холдера и Кэтрин Софии Вильерс произошла вовсе не случайно, а это означало… Люк закрыл глаза и увидел написанное на внутренней стороне век слово УМБАР (судьба).

Едва ли не впервые в жизни он задумался о будущем и попытался примерить на себя роль мужа и отца. Представить