След пираньи - Александр Бушков

– И к чему вы мне все это говорите?

– Сам не знаю, – пожал плечищами Бортко. – Просто выдался этакий вот сезон загадок, сатанеешь, честное слово. – Он нагнулся к Мазуру совсем близко. – И так и тянет вам очную ставочку устроить.

– С кем? – глядя ему в глаза, спросил Мазур.

– С самым разным народом.

– А зачем?

– Вот то-то и оно – зачем? Даже если какому-то обормоту вы и покажетесь знакомым – всякое бывает, – подкрепить это ничем не удастся. Снова меня, болезного, одернут, я рожки и втяну, что та улитка… И поговорить нам совершенно не о чем, а?

– Не о чем, – сказал Мазур.

– Решительно? – Бортко дернул уголком рта. – Вы поймите меня правильно: я вас ни в чем не обвиняю и ничего не пытаюсь пришить. Не столько из врожденной доброты, сколько оттого, что дело безнадежное. Но вот если бы вы мне рассказали совершенно добровольно, я бы даже уточнил, как частное лицо – частному лицу, не наблюдались ли в нашей тайге какие-нибудь нехорошие странности? Не встречалось ли вам чего неприглядного?

– Не был я в тайге, – сказал Мазур. – Не взыщите.

– Точно?

– Точно, – сказал Мазур.

– Я понимаю, что вы насквозь засекреченный и крайне нужный державе человек, – произнес Бортко врастяжку. – Но вот запросто, по-человечески могли бы поболтать? Я же не из любопытства вас пытаю, мне по работе знать надлежит обо всем, что в губернии делается…

Пожалуй, это звучало, как просьба – без лицедейства на сей раз. Но Мазур идти навстречу не собирался. Все было бессмысленно – доказательств нет, а половина свидетелей отправилась к праотцам…

– Ну, а все-таки? – мягко спросил Бортко.

– Нечего мне вам рассказать, к сожалению, – пожал плечами Мазур. – Не был, не видел…

– А если кто-то еще вляпается? Только не будет у него ни вашей сноровки, ни вашей крыши?

– А если доказать ничего нельзя? – в тон ему ответил вопросом Мазур.

– Это уж мне решать.

– Нет, увольте…

– А что там у вас в расположении рвануло? – спросил Бортко, неторопливо пряча карту в стол.

– Представления не имею, – сказал Мазур. – Это уж настолько не мое дело… Я ж не особист.

– Понятно.

Вошел неприметный, вновь бесшумно устроился на стуле и в ответ на взгляд шефа пожал плечами. Не похоже было, чтобы полковника это разочаровало, хотя Мазур ничего не стал бы утверждать с уверенностью.

И спросил, подумав:

– Я вам больше не нужен?

– Как вам сказать… – протянул Бортко. – С одной стороны, больше вроде бы и рассуждать не о чем. С другой – вроде бы очередная странность напрашивается в гости. Я ж говорю – странности у нас косяком пошли… Уж простите за новый нескромный вопрос: у вашей супруги татуировки были?

Вот этого Мазур решительно не ожидал. Поднял голову. Бортко вперил в него тяжелый взгляд. Молчал и ждал.

– Вот ситуация, да? – тихо произнес он, не отводя от Мазура колючих глаз. – Скажешь «нет» – соврешь. Скажешь «да» – придется объяснять…

– Что – объяснять? – тихо и недобро спросил Мазур.

– Ну, хотя бы откуда у молодой женщины из вполне приличной семьи, окончившей далеко не последнее учебное заведение, вдруг взялись наколки на манер зэковских…

– Студенческие глупости, – отрезал Мазур, уже чуя что-то насквозь нехорошее.

– Оно конечно, – задумчиво сказал Бортко. – У самого дочка гранит грызет, всякого насмотришься… Развлекаются, как хотят, акселераты этакие…

– Я могу идти?

– Да нет пока что, – сказал Бортко и сделал какой-то знак адъютанту. Тот мгновенно пересел к столу, вытащил бланк протокола допроса и авторучку. – Боюсь, придется вас допросить по другому делу, где вы выступаете то ли в роли потерпевшего, то ли свидетеля. Уж и не знаю, как сформулировать – загадки вновь ходят косяками… Может, попросту казенную бумагу взять и процитировать?

– Сделайте одолжение, – сказал Мазур.

Бортко извлек из стола папку, из папки – несколько листочков, бегло пробежал их взглядом, переложил – должно быть, согласно нумерации – и, не поднимая глаз на Мазура, принялся бубнить:

– «…в ноль часов шестнадцать минут внимание экипажа патрульно-постовой службы отдельного батальона ГАИ привлекли находившиеся на Кагалыкском кладбище неизвестные. Во время приближения к ним для проверки документов по старшему сержанту Тополькову В. С. и лейтенанту Ильину М. Т. неизвестными были произведены выстрелы из автоматического оружия с причинением множественных пулевых ранений, вызвавших невозможность действий по задержанию…» Коряво написано, что греха таить, но суть ухватываете?

– Ухватываю, – сказал Мазур.

– Короче, ребят положили на месте. Они особо не береглись – решили, видимо, что там опять бичи собрались водку трескать и венки воровать… Шли в рост с зажженными фонарями. Водитель залег у ограды, стал палить, потом начал вызывать подмогу. Только никого взять не удалось – у них там была машина, успели смыться. Несколько дорог, местность сложная… Когда приехала опергруппа, обнаружилось, что могила вашей супруги вскрыта, гроб извлечен и также вскрыт.

– Как… вскрыт? – глухо спросил Мазур.

– Гвоздодером, надо полагать. Или ломиком, – безразличным голосом продолжал Бортко. – По заключению экспертов, подушечки пальцев, все десять, испачканы веществом, аналогичным применяемому в дактилоскопии для снятия и фиксации отпечатков пальцев. Проще говоря, сняли отпечатки. Каких-либо других целей вроде бы не было. Ничего пояснить не хотите?

– Нет, – сказал Мазур, непослушными пальцами выковыривая из пачки очередную сигарету. – Потому что сам ничего не понимаю.

– Так-таки и ничего? Снова совпадение? Или просто так кому-то шизанутому вздумалось с трупами играться? Я ведь вам лапшу не вешаю и на пушку не беру. На парней в морге посмотреть хотите? И как, по-вашему, я еще мог о татуировках узнать? Да оттуда же, из протокола осмотра трупа… – Он вновь навис над Мазуром. – Ну ты ж мужик и офицер, что ты мне тут крутишь сироту казанскую? Я не говорю, будто ты что-то натворил, но объясни ты мне, во что вы с ней вляпались! Что вы такое видели? Был ты в тайге. И она была. И что-то там у вас произошло с мальчиками из «Синильги». Нет? – Он вновь вытащил карту, чуть не порвав, яростно развернул. – Вот здесь – прииск «Синильги». Здесь – их дачка, возле заповедника, собственно, в самом заповеднике… Здесь, на переправе, пришили их людей – и свидетели оч-чень подробно тебя описывают… И жену твою тоже.

– Может, они еще и описывают, как я на глазах у них мочил кого-то? – хмыкнул Мазур, не поднимая глаз.

– Не танцуй. Сам прекрасно знаешь, что они описывают.

– Ну, тогда, может, и проведем опознание по всей форме? – спросил Мазур. Кивнул на стену. – Эти фокусы с зеркалами, насколько помню, совершенно незаконные…

Бортко яростно сопел.

– Сам знаю, – сказал он, немного остынув. – А незаконные они потому, что на законное опознание у меня санкции нет и никто мне ее не даст. Ты ж у нас со всех сторон прикрытый, супермен хренов, из-за тебя меня генералы раком ставить будут… И свои, и чужие. Так что выпорхнешь ты отсюда, весь в белом, а я останусь понятно в чем… – Он окончательно успокоился, сел у стола, закурил. Глядя в пол, громко спросил:

– Все его опознали?

– Все, – сказал сидящий у двери.

– А толку-то от этого… – поднял на Мазура злой и упрямый взгляд. – Так вот, Ихтиандр, – нисколечко не верю, что тут имеют место некие шпионские игрища. Я, конечно, полный болван во всем, что касается шпионажа, но в этой комнатушке сижу давно и этот город знаю вдоль-поперек. Ты мимоходом вляпался в некую уголовщину, вылез из нее благодаря выучке, положил кучу трупов, да вот жену не уберег… Так мне вещует опыт, а опыта у меня богато. Так оно все и было. И никак иначе. Я не требую, чтобы мне выдавали государственные тайны, но обо всем, что касается моих клиентов, хочу знать как можно больше. Усек?

– Я могу идти?

– А ты мудак, – сказал Бортко. – Уж прости за прямоту.

– Какой есть.

– Может, фотографии с кладбища показать?

– Чтобы я озлился и помог следствию? – хмыкнул Мазур, уже успевший встать. – Не пойдет, точнее, не выйдет. Ты уж извини, но что-то мне не верится, будто тебе удастся чего-нибудь путного достичь… Уж мне-то виднее, – усмехнулся он горько. – Право слово, виднее.

Они стояли по обе стороны стола и смотрели друг другу в глаза. Сидевший у двери, казалось, и не дышит вовсе. Мазур и в самом деле чувствовал себя чуточку подонком – но он и впрямь не верил, что Ведмедю удастся чего-то добиться: не тот расклад, не тот народ. Все концы обрублены, иные сам рубил…

– Ну ладно, – сказал Бортко. – Сам попытаюсь. Есть, знаешь ли, опыт…

– Бог в помощь, – вежливо сказал Мазур.

Повернулся к двери. Неприметный парень невольно дернулся, собираясь загородить дорогу, но Мазур краешком глаза отметил, что полковник остановил его жестом. И пробасил в спину:

– Ты запомни для сведения, Ихтиандр: это у себя там ты – король. Морской царь. А если ты в моем городе во что-нибудь такое влипнешь – могут и генералы не спасти. И пока ты здесь, я с тебя не слезу, честно предупреждаю….