Подводные дома «Садко» и люди в записках современника - Виталий Сычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Ж. Алина часто замещал Кусто в Океанографическом музее и институте во время экспедиций. Об этом мне удалось прочитать переведённые на русский язык с английского книги Кусто в соавторстве с Дюма и Дагеном. Но я не знал об их приезде в Ленинград. Скорее всего, о нём сообщили очень немногим, чтобы не создавать ажиотаж. Представить в те годы, чтобы кто-то из нас, узнав о приезде Ж. Алина, не захотел хотя бы увидеть его, было невозможно.
Прочитаем известный в 1960-е годы фрагмент рассказа Ж.-И. Кусто о возрождении вместе с Ж. Алина Океанографического музея в Монако, увидеть экспозиции которого было сказочной мечтой: «Военно-морские силы откомандировали моего старого друга Жана Алина на пост заместителя директора музея. Мы вместе разработали десятилетний план. Надо было усовершенствовать и расширить аквариум, чтобы привлечь больше посетителей, пополнить администрацию новыми людьми, улучшить работу библиотеки (у одного из крупнейших в мире собраний литературы о море был очень скверный каталог). Но главная задача – перестроить исследовательские отделы. Генеральное управление по научным исследованиям при французском правительстве выделило нам для этого большие ассигнования. Вместе с нашими учёными советниками мы наметили четыре основных направления научных работ: применение электроники в океанографии, физиология и экология глубоководных организмов (область, в которой работал основатель музея Альберт, принц Монако – Ред.), постоянный контроль физических и химических свойств морской воды, морская геофизика. Отвели также помещение для лаборатории радиоактивности, возглавляемой князем Ренье. Молодой правитель унаследовал от великого деда любовь к морю и как почётный председатель Океанографического института всячески нас поддерживал» [Ж.-И. Кусто. 1957].
В.В. Конецкий рассказывал о встрече с Ж. Алина в Монако осенью 1967 года, когда Кусто, отправился в первое плавание в Индийский океан на «Калипсо»: «Алина был лейтенантом и конструировал подводные сани, – всё это ещё в конце сороковых годов. <…> Кусто основал здесь этот штаб, когда Евратом в шестидесятом году санкционировал сброс отходов атомной промышленности в Средиземное море.
<…> этот не первой молодости человек с не совсем белыми зубами – обычный след, который оставляет море на водолазах, – нырял в подземной реке на глубине сто двадцать метров <…> он одним из первых ввёл в обиход слова «таблица компрессии».
– Так передайте своим друзьям, что мы, как и договорились, ждём “Нерей”, – говорит Алина.
– Обязательно, – сказал я, хотя знал, что у “Нерея” осталось немного шансов приплыть в Монако» [В. Конецкий. Мимо Франции. 1969].
Об изобретениях коллег в начале 1950-х, предложив «динамическую подводную съёмку», Кусто писал: «Вместо того чтобы опускать камеры, которые сами извещают о своём появлении, мы будем подкрадываться к рассеивающему слою с заранее погруженной камерой на подводном планере, привязанном к "Калипсо". <…> В Центре подводных исследований капитан Жан Алина и Андре Лабан собрали планер <…> "Калипсо" могла буксировать это устройство со скоростью шести узлов» [Ж.-И. Кусто. 1957].
***
Об актуальных делах и проблемах ЛПИ Конецкий узнал позже, когда сдавал записки в печать, но в начале 1967-го у ленинградцев сохранялись перспективы работ с командой Кусто.
Они значительно уменьшились 18 февраля 1967 года, когда на борту «Калипсо» в присутствии принца Ренье и принцессы Монако Грейс Кусто объявил о программе работ на ближайшие три года, а также о создании 12 документальных фильмов для телеканала ABC, которые впоследствии получили название: «Подводная одиссея команды Кусто». Его первую часть посвятили Индийскому океану. В программе отсутствовали проекты с подводными лабораториями.
***
Гости, конечно, знали об этих планах. С заметным интересом они знакомились с работами ЛПИ 1966 года. Некоторыми своими результатами во время экспериментов «Преконтинент» французские коллеги поделились с сотрудниками ЛПИ. Те в свою очередь смогли их использовать в работах летом 1967 года. Нам же, студентам, и многим сотрудникам института о них не было известно. Но тогда и впоследствии особый интерес вызывало участие гостей в постановке подводных домов.
***
В книге воспоминаний «La Passion du Bleu», изданной в 1995 году, Андре Лабан откровенно рассказал о Ж.-И. Кусто и работе с ним. Презентация книги (в русском переводе «Притяжение синевы», 2014) прошла в Штаб-квартире Русского географического общества. О себе он писал, что был командиром «самого глубокого, самого продолжительного, самого сложного и самого дорогого эксперимента “Преконтинент-3” (сентябрь-октябрь 1965 года)».
Ил. 55. Презентация книги Андре Лабана (в центре) в Штаб-квартире Русского географического общества 22 мая 2014 года
Ил. 56. Автограф-сессия А. Лабана
Целью проекта «Преконтинент-3» было изучение ответа на вопрос, «может ли человек нормально жить и работать под давлением в 11 атмосфер» [А. Лабан. 2014]. Тогда 6 человек провели почти три недели на глубине 100 м плюс три дня декомпрессии. Под водой он вёл бортовой журнал и упоминал приехавших в ЛПИ Ж.-К. Дюма и И. Буске.
Новая техника на «Преконтиненте-3» была сложной, поэтому за несколько недель до операции в порту Монако проводились испытательные погружения, во время которых, как на стенде, отлаживалось оборудование. Их проводили многие из участников предыдущих экспедиций и помощники Кусто, в том числе Андре Лабан, Альбер Фалько, штурман «Ныряющего блюдца», и Ив Буске, ответственный за постройку подводного дома. В первом тестовом погружении участвовали трое из шести будущих океанавтов (так их называл Ж.-И. Кусто – Андре Лабан, Жак Ролле, Филипп Кусто), а также инженеры и водолазы из группы обеспечения (Ив Буске, Жан-Клод Дюма и Жан-Пьер Баржиарелли) [А. Чернов. 1968].
Ил. 57. Издание книги на французском языке
Ил. 58. Автограф на книге: Виталию, кто однажды сказал мне, что необходимо перевести мою книгу «Страсть к синему цвету». Сделано – Спасибо тебе. 22.05.2014. А. Лабан
От французских коллег сотрудники ЛПИ узнали, что в подготовке к экспедиции участвовали двадцать опытнейших аквалангистов. В течение месяца они провели погружения на глубину до 140 м. Но только шестерых во главе с тридцатисемилетним Андре Лабаном включили в экипаж подводной обсерватории. Ещё шесть океанавтов были назначены дублёрами.
Во время испытаний на глубине 25 м И. Буске и Ж.-К. Дюма (он уже на месте занимался доработкой газоанализатора) жили в
