Бык в загоне - Андрей Воронин

Не давая второму опомниться, Сергей прижал его к своей машине, засунув ствол пистолета ему в рот, и прошептал:

- Ну что, баклан, чего гляделки выпятил, никак обфоршмачился, гляди, волына запотела. Думается мне, что свое ты уже отбегал, - затем, дав перепуганному парню прийти в себя и осознать происшедшее, добавил:

- Ладно, не ссы, поживешь еще, мы вроде как коллеги, каждый добывает свой хлеб как может. Колись, кто навел?

- У-у-а, - промычал тот.

- Баклань, - вытаскивая ствол, сказал Сергей - Никто не наводил, косясь на дуло направленного в него пистолета, ответил поникшим голосом грабитель, - мы так работаем, увидели тачку, пропасли, отмели.

- Сразу видно, что не был ты у хозяина, не кочумал на жесткой шконке, поэтому и нет в тебе должного понятия, - одним духом выпалил Сергей Чего? - не понял вмиг сникший качок - Суки, - продолжал заводить себя Никитин, - "капусты" по-быстрому срубить захотелось, мрази.

Такие же, как вы, отморозки сейчас в воров стреляют. Надо бы вам маслиной мозги прочистить - Не убивай, - взмолился тот, - забери нашу тачку, мы тебе еще денег подвезем; - Скрути их тонкой трубкой и затосуй себе в очко, - бросил Сергей.

Затем, по-видимому, передумав, сказал:

- Дай ключи.

Забирая их из трясущейся руки громилы, он наотмашь, выверенным ударом в висок, отключил баклана.

Подобрав второй пистолет и связав обоим парням руки, Сергей уложил их на заднее сиденье "девятки".

Сторож, видя благополучный исход стычки, вышел из своей будки и громко спросил, указывая на владельцев "Жигулей"

- Кто такие? Я уже хотел милицию вызывать.

- Старые знакомые, девушку не поделили, - соврал Сергей.

- Развелось шпаны, на улицу не выйдешь, - посетовал старичок.

- Да, батя, ты прав, - согласился Сергей.

- А здорово ты их, - восхищенно протянул дед, - живы хоть?

- Живы, скоро очухаются, - заверил того Сергей и добавил, повертев в руке трофей:

- Вот пистолет у них отнял, газовый. Может, тебе отдать, пригодится.

- А на кой он мне, - не долго думая, отказался сторож, - чтоб бабка пенсию отбирала? Она у меня боевая.

- Как хочешь. Тогда на вот, нервы успокоишь, - Никитин протянул старику бутылку "Смирновской".

Тот как бы нехотя взял водку и, повертев, смущаясь, засунул бутылку к себе в карман.

- Машину будешь ставить? - спросил старик.

- Да, - ответил Сергей, - этих надо будет еще домой отвезти.

Сергей завез пришедших в себя товарищей в соседний двор. Выключив зажигание, он обернулся и. спросил:

- Ну что, очухались? - с заднего сиденья на него уставились две пары обезумевших глаз. - Значит, так, договоримся полюбовно. Если я еще раз вас встречу на своем горизонте, тогда базара у нас не получится. Мне вам мозги канифолить ни к чему - замочу. Надеюсь, понятно?

- Понятно, - пробурчал один из них.

- Вот и ништяк. Я вас покидаю, развяжетесь сами, - закончил Сергей и, выйдя из машины, направился в сторону своего дома.

Насвистывая веселую мелодию, он поднялся к себе и едва успел разуться, как услышал телефонный звонок. Звонил Корин.

Рассказав ему о происшествии, Сергей посетовал на сплошное падение нравов.

Доктор, конечно же, согласился:

- Сейчас у молодежи тенденция к беспределу. К сожалению, эта волна иногда и до зон докатывает.

Куда ни плюнь - попадешь в "крутого". Воспитывать надо поросль.

- Что я и сделал, - ответил Никитин, - мне что-то последнее время везет на такие ситуации.

- Ладно, не канючь, - оборвал своего молодого приятеля Василий Григорьевич.

Перед тем как положить трубку, Писарь сообщил Григорьичу о предстоящей поездке в Киев.

Корин сказал:

- Передавай привет Крытому.

- Передам, - пообещал Никитин и положил трубку на рычаг.

Глава 4

Самид действительно решил поговорить с Тахиром, своим дальним родственником, который был не только его штатным телохранителем, но и поверенным лицом во многих делах, об очень серьезной проблеме. Она уже давно не давала покоя новоиспеченному коммерсанту.

За несколько дней до утренней беседы в "линкольне" один из компаньонов Самида, вернувшийся из Киева, подробно рассказал ему о ситуации в теневом бизнесе Украины. Она сводилась к следующему: в преступной среде установилось своеобразное равновесие. Никто ни в кого не стрелял, ничьи "мерседесы" не взрывались на городских улицах, а о крутых "терках" за сферы влияния не было и речи. На Украине с удивлением воспринимались рассказы тех же питерцев или москвичей о постоянных разборках, нередко кончавшихся для авторитетов и "законников" летальным исходом.

"Мир большой, хлеба всем хватит", - такой нехитрой, но справедливой философии придерживались украинские авторитеты.

Приехав в офис, Самид плотно закрыл дверь на все замки и, на всякий случай выслав секретаршу, доверительно сказал Тахиру:

- В Германии я имею многое... Многое из того, о чем в своем вшивом Баку не мог и мечтать, многое... - он со значением посмотрел на своего телохранителя и добавил:

- Но не все...

Разумеется, Тахир не читал Козьмы Пруткова и потому мог не знать его афоризма: "Нельзя объять необъятное", но, даже не раздумывая, ответил другой фразой, не менее, а может быть, и более емкой:

- Знаешь, Мирза, ты прав, ты имеешь очень многое... Ну неужели тебе этого недостаточно?

"Жадность фраера погубит" - так говорят не только русские "синие", но и очень серьезные, очень уважаемые люди. Самид, я к тебе не как к патрону обращаюсь, а как к родственнику и другу: скажи, неужели тебе мало? У тебя есть отличный дом, - принялся перечислять Тахир, загибая пальцы, - немецкое гражданство, классные тачки, телок сколько хочешь и еще столько же...

Самид перебил его:

- Много не бывает никогда.

Мирзоев был на редкость хитрым и расчетливым. Он действительно хотел прыгнуть выше головы: "дай" было его жизненной установкой.

Он принадлежал к той породе людишек, которые хотят в одно и то же время стать и полицайкомиссаром, и главарем русской мафии, которого полицайкомиссар должен ловить. Если бы ему сказали, что при определенном раскладе можно одновременно стать Верховным муфтием, Папой Римским, чукотским шаманом и депутатом Верховного Совета, он бы рогом рыл, не останавливаясь ни перед чем - лишь бы достигнуть желаемого...

- Много не бывает никогда, - со значением повторил Самид.

- Много - чего? - не понял Тахир.

- Денег, денег, - в глазах азрбайджанца зажглись алчные огоньки.

Тахир понял - спорить бесполезно. Он хорошо знал: если уж Самид что-то задумал, он ни перед чем не остановится.

Мирзоев принялся излагать свою точку зрения, подводя Тахира к своему плану.

Да, он, конечно, согласен с Тахиром, что достиг многого. Но одно дело торговать "бэушными" трусами и ворованной со складов Советской Армии формой, а совсем другое - быть допущенным к святая святых любого солидного бизнеса, и не только постсоветского - к торговле энергоносителями, банковскими кредитами, недвижимостью... Не говоря уже о таких вещах, как торговля женщинами, оружием и наркотиками.

Он согласен с Тахиром: у него действительно полновесное немецкое гражданство, хороший дом, множество дорогих навороченных тачек... Но теперь на дворе не середина восьмидесятых, когда обладание подобными богатствами давало какой-то устойчивый статус в жизни: теперь престижно быть не просто бизнесменом, но человеком, близко стоящим к криминальной иерархии...

Однажды на какой-то презентации, куда был приглашен Мирзоев, один из его предполагаемых компаньонов, выпив шампанского больше положенного, разоткровенничался относительно "русской мафии".

- У вас в России мафия теперь покруче "коза ностры" и "коморры" вместе взятых... Если дело так пойдет и дальше, ваши мафиози захватят не только экономическую, но и политическую власть, и тогда волей-неволей нам, серьезным бизнесменам, придется с ними считаться. - Он спросил с плохо скрываемой иронией:

- А вы, герр Мирзоев, часом, не "крестный отец"?

Тогда Мирзоев промямлил что-то невнятное - хитрый азербайджанец пытался изобразить перед иностранным бизнесменом, что действительно имеет какое-то отношение к этой сфере деятельности "русских".

Он понял, что в начале девяностых быть мафиози становилось не только престижно (что было несомненно), но и выгодно.

Тот разговор лишил азербайджанца покоя.

Он решил во что бы то ни стало добиться признания в том мире, который вызвал невольное уважение западного обывателя. Но как это сделать?

Ведь он, герр Мирзоев, был не при понятиях, не имел ровным счетом никаких знакомств в российских криминальных сферах, более того - "синих" он откровенно боялся. И тогда после долгих раздумий он выбрал украинский вариант.

По его сведениям, на Украине действительно установился уголовный паритет.

- Если удастся втравить "бригады" в междоусобную войну, одновременно прикормив украинскую милицию, мы дождемся, когда авторитеты и воры перестреляют друг друга, и тогда будем иметь двойную выгоду, - развивал он свою мысль незадачливому Тахиру.