Пропавшая кузина (СИ) - Казьмин Михаил Иванович

Барону фон Мюлленбергу причину вызова я объяснил, попросив пока что ее не озвучивать. В конце концов, железных доказательств причастности Орманди к нападению на меня сейчас нет даже у полиции, и я не особо горел желанием помогать служителям закона эти самые доказательства найти. Мое дело, сам разберусь. Ну, так я, во всяком случае, думал, пока венгр не засиял, как новенький пятак, после моего вызова. Но задний ход теперь не дашь, так что действуем в тех обстоятельствах, каковые имеем. Барон, впрочем, со мной легко согласился, что и понятно — не в его интересах было раздувать скандал, способный бросить тень на репутацию братства.

Народу в фехтовальной зале собралось немало, и практически все собравшиеся представляли наше Свято-Георгиевское братство. Ну да, наши с Орманди взаимоотношения обещали народу интересное зрелище. Если я правильно понимал, большинство зрителей было на моей стороне, и это радовало, пусть и не так уж сильно. Пока нас облачали в защитное снаряжение, я еще думал, что именно тут может пойти не так, но на ум ничего подходящего не пришло. А потом и думать стало некогда, пора было действовать.

Атаковать Орманди начал сразу же, как был объявлен бой. Атаковать напористо, сильно и жестко. После отражения его первых выпадов и проведения пары не шибко успешных контратак до меня потихоньку начало доходить, что происходит что-то не то. Предвидение, а оно, спасибо профессору Левенгаупту, работало у меня все лучше и лучше, говорило, что своим шлегером имперский рыцарь метит мне вовсе не в лицо, как того следовало ожидать, а в шею. На что этот урод надеется? Шлегер заточен на манер зубила, и проткнуть им намотанный во много слоев толстый шерстяной шарф нереально. Или?.. Да чтоб того Орманди куда не надо, а ведь он уверен, что реально! Да нет, черти б его взяли со всеми потрохами, не уверен, а просто знает, что реально! Потому и целит мне в шею, паскуда!

Ситуация отчетливо запахла жареным. Надо как-то выбираться, а то чертов козел меня просто убьет, и это будет выглядеть как несчастный случай. Вот почему он был доволен, гаденыш… Ладно, пойду-ка я по пути наименьшего сопротивления, малость ускорив события, а заодно и направив их не туда, куда хочется врагу. Да, будет неприятно, но так все равно гораздо лучше, чем умереть. А раз лучше, то и оттягивать неприятный момент нечего.

Предвидев очередной выпад противника, я легонько подправил движение его шлегера и, одновременно сделав вид, что ошибся, попытался отклониться не в ту сторону и не с той скоростью, как если бы определил его замысел правильно. Получилось! Левую щеку как будто обожгло, и тут же я почувствовал, как по ней потекла кровь.

— Прекратить бой! — скомандовал фон Мюлленберг.

Растерянность, исходившую от Орманди, можно было, казалось, трогать руками. Впрочем, он почти сразу с ней справился и двинулся к стойке со шлегерами.

— Стой! — крикнул я ему в спину. — Проверьте шлегер, пока Орманди не поставил его в стойку! — это уже адресовалось всем присутствующим.

И вот тут венгр крупно ошибся. Честно говоря, не могу даже предположить, что на его месте было бы в этих обстоятельствах правильным, скорее всего, вообще ничего, но уж точно не рывок к стене, у которой располагалась стойка. Орманди перехватили сразу трое, Альберт выдернул шлегер из его руки и принес барону.

Ну вот она и отгадка. Шлегер, которым сражался Орманди, был заточен куда острее зубила, и шарф меня бы от него не защитил. В воздухе повисло тягостное молчание.

— Я его не затачивал! — выкрикнул Орманди.

— А этого никто и не говорил, — рассудительно выдал Альберт. — Но несколько свидетелей подтвердят под присягой, что взят этот заточенный шлегер был именно из твоей руки.

Двое парней с медицинского факультета уже взялись за мою рану — один зафиксировал мне голову, второй довольно бесцеремонно и весьма болезненно наносил на края пореза какую-то мазь. Как я понял, наложение швов в этом мире практиковали нечасто, обходясь целебными артефактами. Мазь, употребленная в моем случае, надо полагать, к ним и относилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В зале появился граф фон Дальберг, сеньор, то есть, в терминологии прошлой моей жизни, председатель братства, за которым послали сразу, как у Орманди отобрали шлегер. Барон фон Мюлленберг доложил обстановку, граф фон Шлиппенбах дополнил доклад фукс-майора со своей юридической колокольни, и граф фон Дальберг без особо долгих раздумий начал изливать на собравшихся начальственную мудрость.

— Итак… — он оглядел присутствующих, — кворум братьев имеется, я, шпрехер, фукс-майор, фехтварт и шрифтварт[16] на месте, можно проводить собрание. Боюсь, тебе, имперский рыцарь Орманди, по его итогам придется наше братство покинуть.

— Подождите! — я отпихнул медика, собиравшегося заклеить мою рану новомодным клейким пластырем. — Как пострадавшая сторона, я имею право внести предложение?

— Полагаю такое вполне уместным, — благосклонно кивнул фон Дальберг.

— Итак, — начал я излагать ту часть своего только что придуманного плана, которую считал возможным озвучить, — если Эдмунд Орманди будет исключен из братства, мы с ним теряем право на повторный мензур в соответствии со славными традициями.

Сделав паузу, чтобы дать народу призадуматься, я огляделся. Кажется, сработало. Что ж, сейчас еще подбавим чернухи…

— Следовательно, нам с ним придется драться в ином месте, по иным правилам и до иного исхода, — тут я снова примолк, чтобы каждый присутствующий мог, в меру своей испорченности, представить себе те самые иные правила и тот самый иной исход. — Поэтому я прошу дать нам возможность провести повторный мензур. Здесь и сейчас.

— А ты сможешь драться второй раз подряд? — поинтересовался сеньор.

— Как только медики со мной закончат, — с легким поклоном ответил я.

Думал фон Дальберг быстро. Кивнув собственным размышлениям, он обратился к венгру:

— Готов ли ты, Эдмунд Орманди, воспользоваться великодушным предложением графа Левского?

— Да! Готов! Если ему мало, я добавлю! — а вот это он напрасно… Припомню же я ему эти слова, ох и припомню…

Шлегеры на этот раз были проверены с особым тщанием, в чем поучаствовали почти все собравшиеся. Мне старательно заклеили щеку, нас с Орманди снова обрядили в защитное снаряжение и поставили друг против друга. Ну что ж, продолжим…

Мой противник и так уже пребывал в сильном расстройстве. У него не получилось меня убить, его поймали на применении запрещенного оружия, перед ним замаячила перспектива с треском вылететь из братства, и, возможно, даже из университета, а тут еще и приходится драться снова, да еще и в условиях, когда все присутствующие желают победы вовсе не ему. Что ж, мне оставалось не дать венгру выйти из этого состояния. Чем более нервным и взвинченным он будет, тем больше шансов на удачный исход моего плана мести, родившегося буквально пару минут назад.

Теперь с самого начала поединка атаковал я, быстро загнав Орманди в глухую оборону. Защищался он грамотно, но и я не скажу, чтобы очень усердствовал — все-таки мне было нужно не поразить его как можно скорее, а довести почти что до отчаяния. Зачем? А затем, чтобы потом дать ему надежду на победу и тем самым заставить имперского рыцаря сделать нужную мне глупость.

Решив, что хватит уже Орманди сидеть в обороне, я преднамеренно сделал несколько ошибок. Не грубых, просто надо было показать противнику, что я выдыхаюсь. Убедительно так показать, чтобы поверил…

Поверил! Поверил, мать его!!! Длинный выпад, в который враг вложил всю неожиданно затеплившуюся в его душе надежду на победу, я парировал довольно легко, отведя оружие противника как можно дальше в сторону и тут же изо всей силы хлестнув его шлегером по правой щеке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Отлично! Как я и старался, острый конец шлегера с мордой лица моего противника не встретился, кожа на щеке от удара тоже не лопнула, так что я имел полное право продолжать. И продолжил — снова хлестнул оторопевшего от такого неожиданного оборота Орманди, на этот раз по уже по левой щеке. А потом завершил расправу, с размаху прочертив острием шлегера полосу на лбу венгра, рассекая кожу. Вот вам и первая кровь, можно заканчивать.