Тентажиль - Елена Ткач

- Ладно, только больше, пожалуйста, так не делай. Погляди, у меня все ноги в пыли!

- Пошли искупаемся! Жарища жуткая, так что окунуться совсем не помешает...

Они как раз вышли к реке. Та от жары совсем обленилась, текла неспешно и тяжело, а от воды тянуло каким-то неприятным резковатым запахом.

- Чтобы я в эту гадость влезла! - возмутилась Таша. - Да ты что?!

- Да нет, не в реке же купаться, пошли на пруд. Ну, тот, в парке... там вода более или менее ничего...

- Ох, ну ладно, пошли.

Они прибавили шагу и минут через двадцать очутились у ворот парка. В нем было на удивление пусто: обычно в заросших аллеях попадались мамаши с колясками или влюбленные парочки, а тут ни души... Прежде они бы не обратили на это внимания, но теперь, увлеченные странной пьесой, во всем видели что-то загадочное, необычное... Игра в театр подхлестнула воображение, и широко открытыми глазами они старались читать жизнь между строк, надеясь разглядеть такое, чего на простой обыденный взгляд в ней нет. Ждали: вот-вот увидят, почувствуют, а что - и сами не знали. И от постоянного напряженного ожидания душа уставала. Ныла душа.

Девчонки брели в сонной зелени, окутанные летучими облаками тополиного пуха. Хотелось лечь в траву и уснуть... Какая-то тяжесть лежала на сердце, хотелось стряхнуть, отогнать её, но не было сил.

Мура оттого и стремилась к воде, что знала: вода даст силы, поможет очиститься. Эта душевная смута последних дней уже не на шутку сердила её. Под сарафаном у Муры оказался ярко-розовый блестящий купальник, она, не раздумывая, кинулась в воду и поплыла, а Таша осталась на берегу. Скинула босоножки, потрогала воду ногой, нахмурилась и села у берега, обхватив руками колени.

- Ой, Таш, так здорово! Плыви ко мне!

- У меня купальника нет, - буркнула Таша, нехотя вошла в воду, прошлась вдоль берега и вернулась назад.

- Ф-фу, кайф какой! - Мура вылезла из воды и с наслаждением растянулась в траве, глядя в небо. - Таш, ты чего киснешь, сегодня же день такой... праздник все-таки. Я прямо как заново родилась, водичка - это все-таки здорово!

- Да, наверное, но мне что-то не хочется, - Таша кусала травинку. Так ты будешь альбомы эти читать?

- Про Комиссаржевскую? - Мура уселась по-турецки. - Так их дядя Федор только тебе доверил. Под честное слово! Ты у него любимица, он на тебя возлагает большие надежды.

- Глупости, он на всех возлагает. Вон, слыхала: вчера сказал, что хочет с нами работать в Москве, официально зарегистрировать студию... Мур, ты чего?

Та вдруг закрыла лицо руками, а потом вдруг прыгнула к Таше и спрятала голову у неё в коленях.

- Мурка, перестань, мне щекотно!

Мура подняла голову, глаза её засияли.

- Таш, ты никому не скажешь? Клянись!

- Нет, ты просто ненормальная! Ну, клянусь.

- Ой, Ташка, я, кажется, влюбилась! - Мура обвила шею подруги руками, прижалась к ней горячей щекой.

- В кого?

- Только помни, ты поклялась! В Федора Ильича! Я просто с ума схожу! Ой, Ташка! Он обалденный... и вообще... я буду актрисой! Ох, просто сдохнуть можно!

- Мурка, так чего с ума-то сходить, это же здорово - будь! У тебя талант...

- Нет, талант у тебя. А я... у меня не получится, - она сникла и отвернулась.

- Почему это?

- Я несобранная. А Ильич говорит, нужно силу воли иметь, и работоспособность, и ещё много чего... а я перепрыгиваю с пятого на десятое, сама не знаю, чего хочу, и вообще...

- Но теперь-то ты знаешь... - успокаивала её подруга, чмокая в лоб и приглаживая растрепавшиеся волосы.

У Муры на глазах заблестели слезы, она вся дрожала то ли от холодной воды, то ли от волнения.

- Знаешь, у меня сердце, кажется, выпрыгнет! Это так сложно все... он же старый и он на меня ноль внимания... Я для него просто маленькая сумасбродная дурочка!

- Ну, это ты выдумываешь. А потом, почему же старый? Ему всего сорок три - это ещё не старость. Сейчас такие браки в моде.

- Вот, глупая, при чем тут брак?! Не надо мне никаких браков... или надо. Сама не знаю. И потом замуж меня никто ещё не зовет...

- Так позовет... Вот будет у нас в Москве своя студия, ты в ней будешь первой актрисой, он режиссер... Так всегда и бывает, что они женятся.

- Нет, я об этом не думаю. Просто... никогда не встречала такого человека, как он. Он же гений, Ташка! И он... ну, не знаю, самый умный, самый талантливый, самый классный из всех! Разве эти сопляки с ним сравнятся?!

- Нет, не сравнятся конечно. Слушай, ты мне вот что скажи: а чего это ты вздумала, что актрисы из тебя не получится... Я вот читаю и думаю: знаешь, ты ужасно похожа на Комиссаржевскую!

- Я?! Совсем ты поехала!

- Правда, вот почитай - сама увидишь. У меня ещё два старинных журнала есть: "Галерея сценических деятелей" и "Вера Комиссаржевская" - Федор Ильич мне дал. У неё такие письма - обалдеть можно! Вот прочла - и хочется куда-то бежать, лететь... сделать чего-то особенное... Ой, Мурка... ты тоже клянись, что никому не скажешь!

- Клянусь!

- Я... давно мечтала актрисой стать. Только это была просто мечта всерьез никогда не думала... А теперь думаю иногда: а вдруг получится? Ведь говорят, что ничего случайного не бывает. А тут, как снег на голову, эти наши репетиции, спектакль, студия... А вдруг моя мечта - не мечта? То есть, ты понимаешь, вдруг она настоящая?!

- Ташка, конечно, настоящая, тут даже думать нечего... дура, она ещё сомневается! Он же говорит - у тебя талант, тебе в ГИТИС поступать надо. Ты поступишь, я ни секундочки не сомневаюсь...

- Но я же совсем не красивая. И толстая, как бревно!

- Идиотка, совсем ты не толстая. И гляди, как похудела - килограмма на три, наверное...

- На четыре.

- Ну вот! И ещё похудеешь. И потом бывают актрисы вообще некрасивые вон, Барбара Стрейзанд или Джульетта Мазина. А от них глаз не оторвешь! И они на весь мир знаменитые.

- Мур... я вообще-то говорить не хотела, но... - Таша запнулась и закусила губу.

- Давай, говори, раз начала.

- Понимаешь, это, конечно, здорово - наш театр, мечты, репетиции и все такое... но я боюсь, что-то случится.

- Как это, не поняла?

- Ну, с кем-то из нас. Вон, видишь: тучи, - она запрокинула голову, гроза идет. И я знаю, я чувствую: на нас тоже как будто что-то надвигается! Это наверно глупо звучит... А ты сама разве не чувствуешь?

- Я... - Мура задумалась. - Может быть. Я просто не хотела об этом... Но если честно, то да, мне тоже что-то подобное кажется. И потом эта Юля...

- Да, что тебе далась эта Юля? Девчонка, как все...

- В том-то и дело, что не как все! Она шпионка, и ты это прекрасно знаешь! И потом она так к ребятам липнет, что противно смотреть. И к Степу, и к Егору, и к Бобу - ко всем. У неё совсем гордости нет!

- Просто она жутко хочет, чтобы в неё кто-то влюбился, нормальное состояние. Мне, например, её жалко. У неё же просто кошмарная роль - этот Тентажиль несчастный! Сама подумай, ей ведь не позавидуешь!

- Таш, да плевать на нее, мы о другом говорили...

- Нет, Мур, не плевать. Мы теперь не просто соседки по даче - мы артисты. Труппа, театр..... Помнишь, что говорил дядя Федор об актерской семье: нужно друг друга поддерживать, вместе держаться. Так между прочим и в пьесе сказано, помнишь?

- Помню, конечно. Только как-то... ну, не знаю, мне иногда от страха хочется волком завыть. И не понятно, почему это... Сбежать бы отсюда, плюнув на все, а ты говоришь, поддерживать...

- Угу, у меня то же самое. Тоже иногда хочется брякнуть что-нибудь в таком роде: ребят, извините, но я больше с вами не играю. Но ведь нельзя!

- Нельзя. Но если очень хочется, то можно, - невесело усмехнулась Мура. - Я иногда не понимаю, в самом деле я так балдею от всего этого или это мне только кажется?..

- Ты хочешь сказать, что все, что ты мне только что рассказала: и про Федора Ильича, и про мечту стать актрисой - это тебе только кажется?!

- Таш, не мучай меня! - Мура вдруг разрыдалась так горько, что Таша опешила, а потом кинулась утешать подругу. - Я во-обще... - всхлипывала та у неё на плече, - ни-чего теперь не... понима-аю...

- Это все пьеса - она! - мрачно кивнула Таша. - В ней все дело. Тебе ничего не кажется - ты и вправду влюбилась и в театр, и в нашего режиссера, но пьеса... она хочет нас всех как бы того... прихлопнуть.

- Как это? - Мура раскрыла рот, перестав всхлипывать.

- Ну, это я неудачно выразилась. Просто ты погляди на всех... ребята такие напуганные, напряженные... шарахаются от каждого шороха. Вот как я там в кустах на дороге... И все эти разговоры про то, что надо изжить свой страх - это только одни разговоры, страхов все больше, они по-моему только растут от этого... И знаешь, - она понизила голос до шепота, - она ведь глядит на нас!

- Таш, ты чего? Кто глядит, где, откуда?

- Королева! Она там, за дверью, - оглядываясь, зашептала Таша. - Она как будто бы оживает, понимаешь? А потом совсем оживет!

- Перестань, у меня мурашки по коже! - Мура вскочила, тряхнув волосами, ногой притопнула. - Ты что, специально меня пугаешь?

- Но ты же сама призналась, что от страха выть хочется. А я уже стала собственной тени бояться...