Там, где обрывается жизнь: повести - Михаил Март

— Ты не о том думаешь, сынок. Даже если нас разоблачат, ничего страшного не произойдет. Препарат, который мы передавали девчонке, не мог вызвать такие последствия. Он был составляющей в сложной смеси компонентов. Достань мне акт вскрытия трупа. Копию. Я хочу знать, что входило в адскую смесь. Кто-то ее создал. Не Даша, разумеется. Это мог сделать только опытный врач или фармацевт. И, судя по половой активности старика, он принимал его не первый год. Молодая ненасытная девица усугубила ситуацию.

— Хочешь сказать, что убийство готовилось давно?

— Конечно.

— Дашку ему подложил в постель я, как и многих других шлюх. Но на нее он запал.

— Ты ему говорил, что приводишь шлюх?

— Нет, конечно. Чистых, свежих девочек. Он даже по началу за ними ухаживал. Верил в их святость.

— Где ты их разыскивал?

— В притоне у одной сутенерши. Она мне обязана кое-чем и выполняла все мои просьбы. На ее совести нераскрытое убийство, у меня есть прямые улики.

— Виолетта Луцкая? — спросил отец.

— А ты откуда знаешь?

— Какое убийство?

— Она привела в притон малолетку, которая оказалась слишком строптивой. Эта стерва свернула пятнадцатилетней девчонке голову. Прямо в номере, когда недовольный клиент ушел с расцарапанным лицом.

— И что?

— В номерах стоят видеокамеры. Все было заснято, и пленка попала в мои руки. Спрятана в надежном месте.

— Как она попала к тебе?

— Я был ее адвокатом. Приехали менты, начали шмон, и оператор, который следил за записью, сунул мне кассету. Я ее убрал в портфель. Меня никто не обыскивал, как нетрудно догадаться.

— Давно это было?

— Четыре года назад.

— В твоем положении надо держать руку на пульсе, — сказал отец, беря газету с комода. — Виолетту прошлой ночью убили.

— Не удивлен. Она слишком много знала. Если ее архив попадет в руки прокурора, поставят на колени всю область. Архив Луцкой — бомба.

— Так кто же, по-твоему, мог создать такой дьявольский состав для покойника?

— Только Виктория Мамонова, личный врач и секретарша Кайранского. Только я не вижу мотива. Вика была ему предана, как собака.

— Он и с ней спал.

— Детям Кайранского повезло. Они родились мальчиками, — сказала Валентина. — Будь они девчонками, он и их бы уложил в свою постель. Сатана! А Вику я знаю. Единственный человек, который интересовался моим здоровьем.

Обеспокоенный доктор Трубников пришел домой раньше обычного. Валентина возилась на кухне.

— Ты так рано? У меня еще ничего не готово.

— Важное дело, Валя. Сегодня в больницу приходила секретарша твоего мужа, требовала допустить к тебе. С трудом удалось убедить ее, чтобы она пришла завтра в часы приема. Подсадную утку я ей показать не могу, она наверняка видела твои фотографии.

— И что нам делать?

— Не дай бог этот мерзавец узнает, что ты на свободе. От него чего угодно можно ожидать. Завтра я отвезу тебя в больницу.

— Мне надо притворяться сумасшедшей?

— Не обязательно. Наоборот. Мы посадим тебя в инвалидное кресло и вывезем в сад. После столь долгого лечения ты превратилась в инвалида. Беспомощная больная женщина, заточенная навечно в стены психушки, не может причинить вреда крупному бизнесмену и бывшему генералу. Веди себя адекватно, но не задавай вопросов. Мир по ту сторону колючей проволоки тебя не интересует. Там настоящий дурдом, а ты живешь в тихой обители, и тебя все устраивает.

— Когда-то я мечтала стать актрисой. Не случилось. Попробую сыграть роль в жизни.

Тихий цветущий сад, стриженый газон, женщина в тени деревьев, сидящая в инвалидном кресле.

Медсестра с пластмассовым стулом шла впереди, за ней шагала элегантная красивая дама лет двадцати пяти или чуть больше. Несмотря на очень скромный наряд, она выглядела шикарно — осанка, походка, взгляд. На таких все мужчины оглядываются, но вряд ли найдется смельчак, способный подойти, чтобы с ней познакомиться.

— Валентина Сергеевна, к вам посетительница, — сказала медсестра и поставила стул возле ее кресла.

Больная повернула голову. Вид у нее был опрятный, глаза полны безразличия.

— Вы с той стороны?

Валентина указала пальцем на трехметровый кирпичный забор, по гребню которого проходила колючая проволока.

— Меня зовут Вика. Я секретарша вашего мужа.

— У меня теперь нет мужа. Зачем вы пришли? Вика присела на стул, медсестра ушла.

— По собственной инициативе. Меня интересуют жены Кайранского. Он сделал мне предложение, но я отказалась. Во-первых, я его не люблю, во-вторых, он женат.

— Для него это не помеха. Он всесилен.

— Это еще один аргумент, говорящий о правильности моего решения.

— Уходите от него, пока вы молоды и красивы. Этот паук опутает вас паутиной, и вы погибнете. Бог всех наказывает, кто продает дьяволу душу.

— Почему его первая жена выбросилась из окна?

— Может быть, и не выбросилась. Это не доказано. В доме появилась Кристина, новая нянька, и Дмитрий стал с ней жить. В открытую. Это было давно. Старшему сыну Инги было четыре года, младшему два. Какая мать спрыгнет с восьмого этажа и оставит своих детей беззащитными?

— Дмитрию было двадцать три года.

— Инга была на год его старше, а Кристине едва исполнилось восемнадцать. У него уже тогда была мертвая хватка. Ходил в чине капитана и служил личным адъютантом командующего. После рождения второго сына ему предоставили четырехкомнатную квартиру. Немыслимая щедрость по тем временам.

— Инга терпела в доме любовницу?

— Более того. Он заставил Ингу выйти на работу, а детей отдали на попечение любовницы, чтобы они привязались к ней. Они мать свою практически не видели. А потом ее нашли на тротуаре. Она выбросилась из окна и разбилась вдребезги. Суицид. Никакого уголовного дела. Не прошло и сорока дней после похорон, как Дмитрий женился на Кристине. Понятие «траур» для него не существовало.

— Кристину постигла похожая судьба?

— И меня, как видите. Я не знала, что он женат. О детях знала, о жене — нет. Он прожил с Кристиной два года. Потом появилась я. Мне было шестнадцать. Я познакомилась с красавцем майором на танцах. Влюбилась тут же. Он водил меня на съемную квартиру. Однажды привел к себе. Шел 72-й год. Кристина застукала нас в постели. Сильная была женщина, несмотря на молодость. Она повернулась и ушла. Навсегда. На шестом месяце беременности. Найти ее он так и не смог. Мы жили не расписываясь. Через двенадцать лет по почте пришла копия свидетельства о смерти Кристины. Как потом выяснилось, она повесилась.

— О ее ребенке что-то известно?

— Нет. Я пыталась разузнать, но у меня ничего не получилось. Знаю только, что Кристина жила в нищете и много пила. Возможно, она не сохранила ребенка.

— За что же вас посадили в клетку?

— Появилась новая пассия. Я хотела его удержать. Глупо. Меня он не стал выкидывать из окна, запрятал в психушку и забыл о моем существовании. Забудет и о вашем.

— Я уйду раньше, чем это произойдет.

— Дай-то бог! Неужели такая женщина, как вы, могла клюнуть на пятидесятилетнего мужика?

— Вы дали ему верную оценку. Он сатана!

Вика встала и направилась к корпусу больницы. К Валентине подошел.профессор Трубников.

— Справилась с ролью, дорогая?

— Нет. Она надавила на больное место и узнала все, что хотела узнать. В глазах этой молодой красавицы тоски больше, чем у многих больных в твоей обители.

Поминки, устроенные на девятый день, превратили в обычную вечеринку. По распоряжению хозяйки, роль которой была отведена Виктории, ни один приглашенный не должен был надевать траурный наряд. Портрет Дмитрия Кайранского с черной лентой исчез со стены гостиной, осталось только невыгоревшее пятно на обоях. Никто не придал значения странности «поминок». Люди собрались для обмена последними сплетнями, а не для воспоминаний об усопшем. Девять дней были поводом для очередного светского ужина. Люди вели себя раскованно, разговаривали громко, отовсюду слышался смех.

Виктория подошла к Аркадию:

— У нас очень важный гость, приехал по моей настоятельной просьбе. В России проходит симпозиум, он выступал с докладом.

— О ком ты говоришь?

— Его портреты ты видел, статьи читал, теперь можешь увидеть воочию.

— Родриго Сапатерос?

— Угадал. Он на балконе.

Балкон — не точно сказано, вдоль всего второго этажа проходила огромная широкая галерея с мраморными перилами. Мужчина в черном смокинге с бокалом вина в руке любовался освещенным прожекторами садом. К счастью, выдался теплый вечер со звездным небом и яркой луной.

Виктория подвела Аркадия к знаменитости и представила его. Аркадий тут же узнал доктора. Испанец быстро заговорил по-французски. Голос ровный, тон деловой, движения порывистые, резкие. Аркадий знал только английский и ничего не понимал. Вика перевела: