Последний тамплиер - Реймонд Хаури

Она вспомнила свой последний обед с Эдмондсоном. В Египте, после совместных подводных раскопок затонувшего под Александрией корабля. Он упился аракой, сделал слабую попытку за ней поухаживать и, получив мягкий отпор, заснул прямо в ресторане.

— Конечно, — сказала она, решив, что у нее еще будет время придумать подходящую отговорку, и тут же устыдилась своей недоброй мысли.

ГЛАВА 13

Люсьен Боссар, крадучись, прошел через магазинчик, подобрался к окну и выглянул из-за золоченых бронзовых часов. Мимолетно отметив, что надо бы их почистить, снял часы со стены и поставил на стол, на газету.

Ту самую, со страницы которой в глаза ему бросились снимки налета на Метрополитен.

Он провел пальцем по фотографии, разгладил складку.

Ни в коем случае нельзя в это ввязываться.

Но и ничего не делать было нельзя. Гас убьет его за отказ так же просто, как за ошибку.

Оставался только один выход, который пришел ему в голову, когда Гас начал ему угрожать. Заложить его, особенно после того, что он сотворил в музее, было страшно. С другой стороны, учитывая его выходку с мечом перед музеем, Люсьен полагал, что риск не слишком велик. Мало шансов, что здоровяк когда-нибудь выйдет из тюрьмы и сможет ему отомстить. Даже если они не изменили закон и не воткнут в него иголку, наверняка ему светит пожизненное без права амнистии.

А главное, у Люсьена хватало собственных проблем. У него на хвосте висел коп. Назойливый salopard[5] присматривался к нему не первый год и никак не хотел отвязаться. А все из-за чертова жезла догонов с Мали, оказавшегося не столь древним, как уверял Люсьен, и, следственно, на порядок дешевле цены, за которую ушел. Престарелый покупатель, на счастье Люсьена, скончался от инфаркта раньше, чем адвокаты разобрались между собой. Люсьен сумел выкарабкаться, но детектив Стив Бучински не желал сдаваться. Для него это стало чем-то вроде личного крестового похода. Люсьен пытался скормить копу пару конвертиков с чаевыми, но они не подействовали. И не подействуют, не стоит и тратиться.

А вот это — другое дело. Скормить ему Гаса Уолдрона, и может быть — но только может быть, — пиявка отлепится.

Люсьен взглянул на часы. Половина второго.

Открыв ящик с визитками, Люсьен откопал ту, которая была ему нужна. Затем взял телефон и набрал номер.

ГЛАВА 14

Остановившись перед тяжелой, покрытой деревянными панелями дверью квартиры на пятом этаже в западной части Центрального парка, глава оперативной группы ФБР поднял ладонь с растопыренными пальцами и осмотрел свою команду. Его помощник осторожно протянул вперед руку и замер в ожидании. На дальней стороне холла снайпер поднял к плечу тяжелое помповое ружье. Четвертый щелкнул предохранителем шоковой гранаты. Еще двое беззвучно сняли предохранители на автоматах «Хеклер и Кох М-35».

— Пошли!

Ближайший к двери агент ударил кулаком и заорал:

— ФБР! Откройте!

В ответ сквозь дверь почти мгновенно ударила очередь и посыпались щепки.

Снайпер-фэбээровец возвратил комплимент, его ружье не умолкало, пока в двери не появилось несколько пробоин, в которые можно было просунуть голову. Амелия Гейнс даже сквозь наушники ощутила ударную волну, расходящуюся в замкнутом пространстве.

Новые выстрелы изнутри расщепили косяк. Со стен холла посыпалась штукатурка. Человек с гранатой выдвинулся вперед и ловко метнул гранату в одну из пробоин, автоматчики снесли остатки двери и мгновенно оказались внутри.

Секундная пауза. Гулкая тишина. Одиночный выстрел. Новая пауза. Кто-то говорит:

— Чисто.

Еще несколько восклицаний:

— Чисто!

Затем спокойный голос произносит:

— Порядок, конец вечеринке.

Амелия вошла в квартиру последней. Любая роскошь показалась бы здесь дешевкой. Квартира буквально источала запах больших денег. Правда, стоило Амелии со старшим группы наскоро обыскать квартиру, как стало ясно: к этому запаху примешивается сильный аромат наркотиков.

Все четверо обитателей квартиры оказались хорошо знакомыми колумбийскими наркоторговцами. Один из них получил серьезное пулевое ранение чуть выше живота. В квартире были обнаружены крупная партия наркотиков и куча наличных — улики, достаточные для того, чтобы на много месяцев осчастливить управление по борьбе с наркотиками (ДЕА).

Наводчик, анонимный голос в телефонной трубке, сообщил о горячих деньгах, оружии и людях, говорящих на иностранном языке. Все подтвердилось. И все это не имело отношения к случившемуся в Метрополитен-музее.

Еще одно разочарование.

Наверняка не последнее.

Пока выводили колумбийцев в наручниках, Амелия уныло осматривала квартиру и сравнивала ее с собственным жильем. У нее была славная квартирка. Обставленная со вкусом, стильная, как считала Амелия. Но эта — что-то потрясающее. Здесь было все, вплоть до вида на парк. Подумав, Амелия решила, что избыток роскоши не в ее вкусе и она не собирается ничему здесь завидовать. Разве что виду из окна.

Минуту она постояла у окна, любуясь парком. Ей были видны два наездника на дорожке для верховой езды. Вернее, две наездницы: это было заметно даже с такого расстояния. У одной что-то не ладилось: то ли попалась горячая лошадка, то ли ее напугала пара юнцов на роликах, промчавшихся мимо.

Амелия еще раз обвела глазами квартиру и, оставив старшего оперативника подводить итоги, отправилась в контору докладывать Рейли об очередной неудаче.

Рейли погрузился в череду неофициальных визитов в мечети и прочие места скопления нью-йоркских мусульман. После краткого предварительного обсуждения с Янссоном Рейли решил, что это будут именно визиты. Простые визиты не более двух агентов или копов, и чтоб один из пары, по возможности, был мусульманином. Ничего похожего на рейды. Им нужно было добровольное содействие, и в большинстве случаев они его получали.

Компьютеры в конторе ФБР на Федеральной площади безостановочно извергали сведения, которые вместе с информацией от департамента полиции, службы иммиграции и внутренней безопасности грозили превратиться в цунами.

После Оклахомы базы данных, пестрящие именами радикалов и экстремистов, разрослись, как грибы; а те, что проросли после 11 сентября, были переполнены мусульманами всех наций. Рейли знал, что большинство из них попадало в базу данных не потому, что власти подозревали их в содействии террористам или в преступных наклонностях, а просто из-за своего вероисповедания. Ему было не по себе от этой мысли; к тому же предстояло основательно потрудиться, отфильтровывая возможных соучастников преступления из множества людей, не виновных ни в чем, кроме своей веры.

Он по-прежнему считал, что в первую очередь следует заниматься «пеной», но в этой версии не хватало одного элемента: не ясно, что связывает группу вооруженных до зубов фанатиков с Римской католической церковью. Чтобы выявить такую связь, особая группа агентов просматривала манифесты и сайты подозрительных организаций.

Прежде чем сесть за свой стол, он прошелся по конторе, впитывая упорядоченный хаос телефонных звонков и попискивающих компьютеров. Не успел он сесть за стол, как увидел направлявшуюся к нему Амелию Гейнс.

— У тебя найдется минутка?

Кто бы не нашел минутки для Амелии Гейнс!

— Что там?

— Знаешь о квартире, которую мы взяли сегодня утром?

— Да, слышал, — безрадостно отозвался он. — Одно утешение, ДЕА задолжали нам пирожок — и на том спасибо.

Амелия дернула плечом, отказываясь от утешений.

— Понимаешь, я там стояла у окна и смотрела в парк. Две женщины катались верхом. Одна из них никак не могла справиться с лошадью, и, глядя на нее, я задумалась…

Рейли пододвинул ей стул. Амелия была как порыв свежего ветра в их мужском коллективе. Процент женщин-сотрудниц только недавно достиг высочайшей отметки — десять процентов. Вербовщики не скрывали, что охотно взяли бы побольше женщин, да мало кто соглашался. По правде сказать, всего одна из агентов доросла до спецагента, заслужив попутно прозвище Пчелиная Королева.

Рейли в последние месяцы много работал вместе с Амелией. Она оказывалась особенно полезна, когда надо было расколоть подозреваемых из Центральной Азии. Им нравились ее рыжие локоны и веснушки, а своевременная улыбка или стратегически рассчитанный румянец часто давали больший результат, чем многонедельные допросы. Все мужчины в бюро откровенно восхищались ею, но Амелия ни разу никого не обвинила в сексуальном домогательстве. Да и трудно было бы вообразить ее жертвой: девушка выросла в семье военного, где кроме нее было четверо братьев, к шестнадцати годам имела черный пояс карате и отлично стреляла. Такая всегда и везде сумеет за себя постоять.

Однажды, меньше года назад, Рейли почти решился пригласить ее на ужин. Но передумал, поняв: весьма вероятно — он, во всяком случае, хотел бы на это надеяться, — дело не ограничится ужином. Известно, что связь между сотрудниками всегда приводит к осложнениям, но в Бюро она просто невозможна.