Серия «Тень и её макабр». Книга 1. Выбор Кхалим - Энтони Алекс Марч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 7
Я сама неотвратимость.
Танос
Обратный путь всегда легче. Можно вспомнить любую свою поездку, любое путешествие и убедиться в том, что возвращаться проще. И дело совсем не в розовых соплях, нет. Суть тут в другом. В основном мы возвращаемся той же дорогой. Тем же путём. Соответственно, знаем, что нам предстоит, заранее готовы ко всем превратностям этого пути. Такой вот негласный, но действующий закон нашего мира.
Но здесь всё иначе.
Я уверенно шёл в сторону поднимающегося из-за горизонта солнца, на восток. Но совершенно не узнавал местность вокруг. Та редкая растительность, что местами продиралась из земли вокруг, исчезла. Никаких жуков, ящериц и змей я более не встречал. Потрескавшаяся жёлтая земля приобрела красноватый оттенок. Хорошо, что воды во фляге ещё было достаточно, иначе на мне давно бы висел дебафф жажды. И ещё хорошо, что я не чувствую в полную меру всю силу палящего зноя. Равно как и вполне бодро летающий рядом Титанчик.
Деревня выпрыгнула из-за горизонта, когда уже смеркалось. Я шёл целый день и не устал, хотя психологически всё же ощущал дискомфорт, подобный усталости. Нужно где-то отдохнуть, и гостиница тут вряд ли есть. Вспомнился шалаш Эрнесма. Что ж, думаю, историк не будет против, если я побуду у него в гостях.
Вдруг замигала иконка друзей.
Ваш друг «Тедеус» зашёл в игру.
Так, хорошо. Я мысленно позвал окно личного чата.
– Привет, Тедеус. Ты не занят? Нужно поговорить.
– Здоров! Нет, пока не занят, а что ты хотел обсудить?
– Несколько моментов. Первый: 23 золотых – это много?
– Ну как сказать… Для твоего уровня – целое состояние. Для шестидесятого – копейки.
Хм, ну примерно так я и думал. Наверняка на высоких уровнях легендарки стоят сотни тысяч золотых.
– Понятно. Второе: почему скрыты расовые пассивки у драксов? И какие у них они вообще?
– Ну общая для всех драксов одна. Называется «Дитя тьмы». А остальные – индивидуальные. Зависит от ?:*?:%?:)(*.
Видимо, все тонкости придётся узнавать самому…
– Ага, ясно. И последнее: когда я отсюда свалю?
– Ахаха, никто ясли не любит. Но после получения класса, скорее всего, выдадут тебе квест лететь в какой-нибудь крупный город.
Надеюсь…
– Спасибо, Тедеус.
– Обращайся!
Пока мы общались, я успел прийти к шалашу. Хлипкая дверь, тоскливо скрипнув, отворилась, явив моим глазам последнее пристанище таинственного историка Эрнесма. Титанчик первым залетел внутрь. Хотя для этой помойки слово «пристанище» мало подходит. Намного точнее будет сказать «поганище». Какие-то вонючие одеяла, валявшиеся прямо на голой земле, служили домом для роя блох и мух. Везде были раскиданы клочки бумаги, белые перья и обглоданные птичьи кости. Создавалось впечатление, что в шалаше довольно продолжительное время жили бездомные кошки, а не человек. Воняло, кстати, именно кошачьими испражнениями.
Нет, здесь я ночевать не буду, однозначно. Игра игрой, но всему есть предел.
Где же теперь? На улице? Хотя если подумать получше… Есть одно место.
Луизарра им Хэль, или попросту тётя Луиза, с радостью пустила меня к себе в бунгало.
Стыд и позор просить приюта у старой женщины… Я пришёл как оборванец, как поверженный лев. Хотя не. Лев – это как-то солидно. Оборванец.
– Входи, входи, милый! Оголодал, небось? По степям-то лазать…
Я проследовал в уже знакомый дом, единственным новшеством в котором являлся здоровенный кондор, восседавший в оконном проёме. Титанчик сразу подлетел к нему. Поздороваться, наверно…
Вот откуда тётка узнала, где я был? Птица водила здоровенным клювом туда-сюда, тихонько ворча на своём птичьем.
За стенкой звякала посуда, доносился приятный аромат свежих фруктов.
– Кушать будешь? – крикнула Луиза.
А я изо всех сил хотел ответить: «Нет».
– Да, буду! Спасибо!
Женщина молча продолжила греметь посудой, а я от нечего делать встал, приблизился к птице, до сих пор присутствующей в доме.
Питомец Луизарры им Хэль. Кондор. Уровень 90
Офэншуеть. Эта птичка меня заклюёт насмерть и не почешется.
Помню, в детстве мне нужно было далеко ходить в школу. Относительно далеко. Километров пять. И в середине этого пути был довольно длинный переулок. На нём всегда было безлюдно, так как он узкий и дома по краям переулка частные. Так вот эти сто метров являлись территорией своры собак. И наслушавшись историй, когда такие стаи загрызали людей, я, проходя по переулку, сильно напрягался. А если замечал свору, то стоял и ждал, когда им вздумается уйти. Однажды вообще ждал два часа. И вот, в очередной раз пугливо минуя опасный переулок, я оказался окружён этими собаками. Они рычали, скалились, но не приближались, а держали в кольце. Я тогда с жизнью распрощался раза три. Потом ко мне подошёл их вожак. Самый крупный, самый страшный пёс. Пепельно-серый, с подбитым глазом, с кучей шрамов на морде. Он тоже рычал, тоже скалился. И я решился на отчаянный шаг – медленно протянул руку к его морде. С каждым сантиметром рычание пса становилось всё громче и страшнее, пока я не коснулся его носа. После прикосновения он перестал рычать. Его морда в тот миг приняла выражение крайнего удивления, я готов в этом поклясться. А потом я взял и погладил его. Пёс смотрел на меня, а я его гладил. Страшного вожака смертоносной стаи. Я назвал его Пират. На следующий день вся свора во главе с Пиратом встречала меня в начале переулка. А я угощал их вчерашними объедками. Каждый день собаки встречали меня и провожали в пути по переулку. Вот так.
Не знаю, почему я вспомнил Пирата и его стаю. Тоска? Нет. Скорее профилактика. Чтобы не забывать подобные вещи, нужно иногда вытаскивать их из памяти. А может, бандитская морда этого кондора помогла…
– А вот и я! – пропела Луиза, появляясь в комнате с большим подносом в руках.
Нарезанные яблоки теснились с грудой жареных свиных рёбер, обложенных маленькими помидорками.
– Ой! – всплеснула руками тётка. – Чуть не забыла про хлеб!
Я почувствовал аромат свежей выпечки. Слюней набрался полный рот.
Внезапно Титанчик влетел мне прямо в лоб. В глазах начало темнеть. Я почувствовал, как куда-то падаю.
– А, а, а, а! – орал я.
Минуты две орал. Затем падение в темноте прекратилось. Я увидел огромные красные врата. На створках были изображены звероподобные чудовища. Они крушили высокие здания, кого-то ели, выдыхали огонь. А мир в этот момент раскалывался на части.
Страшно представить, кого сдерживают эти створки. Ведь высота их порядка тридцати метров.
