Воздух, которым он дышит (ЛП) - Бриттани Ш. Черри

— Что? Нет.

Он приподнял бровь.

Я продолжила смотреть на его татуировки. Оу, зеленые яйца и ветчина Доктора Сьюза. (Примеч. Теодор Сьюз Гейзель / Доктор Сьюз (англ. Dr. Seuss) — американский детский писатель и мультипликатор). Тристан заметил, что я уставилась на его тело.

Дерьмо. Стоп, Лиз.

— Прости, — пробормотала я, мое лицо обдало жаром от смущения. Что он тут делает?

Мужчина выгнул другую бровь и ни разу не моргнул, пока смотрел в мою сторону. Хотя он мог просто поговорить со мной, казалось, он находил гораздо больше удовольствия в том, чтобы заставить меня почувствовать себя некомфортно и тревожно. Его взгляд был мрачен, словно внутри он был разбит и скрывал множество тайн, но каждая покрытая шрамами часть его существования, казалось, только притягивала меня.

Я наблюдала за каждым его движением, пока он распутывал поводок Зевса, и двинулся в том направлении, откуда я пришла. Я пошла следом, чтобы вернуться к своему дому.

Он остановился.

Медленно развернулся в мою сторону.

— Прекрати меня преследовать, — прошипел он.

— Я не преследую.

— Преследуешь.

— Нет.

— Да.

— Нет, нет, нет!

Он снова приподнял бровь.

— Ты как пятилетний ребенок, — он повернулся и продолжил идти. Я сделала то же самое. Несколько раз он оборачивался назад и невесело усмехался, но мы не сказали друг другу больше ни слова. Когда мы достигли края леса, он и Зевс направились прямо к неухоженному двору рядом с моим домом.

— Я думаю, что мы соседи, — сказала я со смешком.

Он взглянул на меня, и мои внутренности сделали сальто. Я ощущала дискомфорт в груди, когда Тристан смотрел мне в глаза, пока знакомый звоночек внутри меня не дал о себе знать.

Мы оба зашли в наши дома не попрощавшись.

Вечером я ела в одиночестве за обеденным столом. Когда я посмотрела через окна моей столовой на соседний дом, то увидела ужинающего за своим столом Тристана. Его дом казался таким темным и пустым. Одиноким. Когда мужчина поднял голову и увидел меня, я выпрямилась. Подарила ему простую улыбку и слегка помахала. Он встал со стула, подошел к своему окну и закрыл жалюзи.

У меня не заняло много времени, чтобы понять, что окна наших спален также были друг напротив друга, и он был так быстр, что закрыл и эти шторы тоже.

Я позвонила проверить, как там Эмма, которая, судя по звукам, раздулась от конфет и дедушкиного внимания. В районе восьми часов я сидела на диване в гостиной, глядя в пространство и стараясь не заплакать, когда Фей написала мне.

Фей: Ты в порядке?

Я: Все прекрасно.

Фей: Составить компанию?

Я: Не сегодня. Устала.

Фей: Составить компанию?

Я: Засыпаю…

Фей: Составить компанию?

Я: Завтра.

Фей: Люблю тебя, титьки.

Я: Люблю тебя, сиськи.

После последнего сообщения нашей переписки, что неудивительно, последовал стук в дверь. Я знала, что не существовало способа остановить Фей, потому что ей было известно: даже если я говорила, что в порядке, это, как правило, было далеко от того, что я чувствовала на самом деле. Что, действительно, было удивительным, так это то, что, открыв переднюю дверь, я увидела множество людей. Друзей. Лидером группы была Фей, держа в руках бутылку текилы, самую большую из всех, известных человечеству.

— Составить компанию? — она усмехнулась.

Я посмотрела вниз на свою пижаму, а затем еще раз на текилу.

— Безусловно.

— Я, правда, думал, что ты захлопнешь дверь перед нашими носами, — знакомый голос раздался позади меня, когда я стояла на кухне, наливая четыре шота. Я повернулась, чтобы увидеть Таннера, смотрящего в мою сторону и неизменно подбрасывающего монетку в своих руках, и прыгнула с разбегу в его крепкие объятия.

— Хей, Лиз, — прошептал он, привлекая меня для еще более тесного захвата.

Таннер был лучшим другом Стивена, и в течение долгого времени у них было что-то вроде броманса (Прим. близкие, но без секса отношения между двумя мужчинами), и я уже начинала думать, что муж может оставить меня ради другого мужчины. Таннер был симпатичным парнем с очень темными глазами и светлыми волосами. Он работал в автомагазине, управление которым взял на себя после того, как его отец заболел. Он и Стивен были лучшими друзьями, когда стали соседями по комнате в их первый год обучения в колледже. Несмотря на то, что Таннер перестал посещать учебу после того, как начал работать на своего отца, они со Стивеном оставались близки.

Таннер подарил мне свою дружескую усмешку и отпустил меня. Он поднял два шота, которые я налила, протянул один мне и мы опустошили их. Затем он поднял другие два, и эти тоже моментально стали пустыми. Я улыбнулась.

— Ты знаешь, все четыре были для меня.

— Я знаю. Просто пожалей свою печень немного, — я наблюдала за тем, как он сунул руку в карман, вытаскивая четвертак. Такой же четвертак он всегда вертит между пальцев своей руки без остановок. Это была странная привычка, которую он приобрел до того, как они со Стивеном встретились.

— Вижу, у тебя все еще есть твоя монетка, — я рассмеялась.

— Никогда не выхожу из дома без нее, — ответил он с усмешкой, прежде чем вернуть монету обратно в карман.

Я изучала его лицо и глаза, до краев наполненные беспокойством. Вероятно, он сам не знал об этом, но иногда его взгляд выражал грусть.

— Как ты?

Его плечи поднимались и опускались в глубоком дыхании.

— Просто так приятно снова видеть тебя. Это было так давно. Кроме того, вы так быстро исчезли, после того как… — его слова затихли. Слова людей всегда затихают, когда они собираются упомянуть о смерти Стивена.

— Я вернулась, — я кивнула и наполнила нам еще четыре шота. — Эмма и я здесь, и мы остаемся. Нам просто нужно немного воздуха, вот и все.

— Ты продолжаешь водить этот кусок дерьма, который называешь автомобилем? — спросил он.

— Определенно, да, — я закусила нижнюю губу.— Я сбила собаку пару дней назад.

Его рот приоткрылся.

— Нет!

— Ага. Собака в порядке, а мой дерьмовый автомобиль икнул, когда врезался в нее.

— Я могу проверить его для тебя, — предложил он.

Я пожала плечами.

— Все нормально. Сейчас, когда вернулась в город, я могу ходить пешком. Ничего страшного.

— Будет страшно, когда придет зима.

— Не беспокойся, Таннер Майкл Кейс, все будет в порядке.

Ухмылка появилась на его губах.

— Ты знаешь, что я ненавижу, когда ты используешь мое полное имя.