Как натаскать вашу собаку по экономике и разложить по полочкам основные идеи и понятия науки о рынках - Ребекка Кэмпбелл

мусор? Получится ли заменить чрезвычайно сложную сеть торговли, благодаря которой мы получаем еду, одежду и другие предметы первой необходимости, какой-то спонтанной организацией местных жителей без принуждения, без денежных стимулов, без иерархии?

Тем не менее Маркс блестяще разбирался в аспектах безжалостной капиталистической системы, в том числе в худших. Он продемонстрировал, что «свободный труд» гораздо менее свободен, чем кажется; что частная собственность и рынки – это не естественный порядок вещей, а созданная людьми система и что мы должны задаться вопросом: кто в итоге выигрывает, а кто проигрывает?

– Почему же не произошла революция, предсказанная Марксом?

– Она произошла – хоть и не там и не тогда, когда он предполагал. Маркс считал, что революция наиболее вероятна в развитом капиталистическом обществе, где капитализм находится в упадке и требует перемен, но также и там, где рабочие достигнут определенной степени просвещения и осознания собственной силы. А на самом деле революция случилась сначала в наименее развитой части Европы. Есть много предположений, почему так произошло. Сыграл свою роль колониализм: западные экономики эксплуатировали развивающиеся страны, поэтому могли позволить себе немного лучше относиться к наемным работникам в пределах собственных государств. Конкуренция во многих отраслях, особенно в тех, где на рынках доминирует несколько крупных фирм, оказалась менее жестока, чем ожидал Маркс, – крупные фирмы могут использовать свою власть, чтобы лучше платить работникам. Возможно, наиболее важным фактором стало то, что государство, которое Маркс отвергал как представителя интересов только правящего класса, все чаще проводило реформы, дающие больше прав рабочим. Таким образом капиталистические демократии смогли найти стабильный компромисс между прибылью и благосостоянием[16]. Следовательно, никакой революции и никакого берета Че Гевары для Философа.

– Мы закончили с Марксом и революцией?

– Да, остался лишь еще один нюанс. Маркс твердо верил, что его система научна, что он открывает законы человеческой истории, которые позволят предсказать будущее мира. На самом деле наиболее актуальная часть его работ – ранние гуманистические сочинения, в которых он не искал научных законов, а с осуждением описывал несправедливость и жестокость капиталистического государства и его деспотического правительства. Другие экономисты – возможно, с большим успехом – тоже пытались поставить этот вопрос на научную основу. Ключевой фигурой здесь стал Альфред Маршалл (1842–1924), один из основателей школы неоклассической экономики. Его цель состояла в том, чтобы привить экономике любовь к точным цифрам; использовать чистый, яркий свет математики, чтобы пробиться сквозь густой мрак экономической деятельности человека.

– Ну вот, а ты говорила, что экономика – это про людей, принимающих решения. Судя по моему опыту, наукой там и не пахнет. Сколько раз ты отправляла Философа за хлебом и молоком, а он возвращался с пивом и чипсами? Ни малейшего проблеска «чистого, яркого света математики».

– Маршалл признавал, что не существует экономических законов таких же точных, как в физике и химии. Экономика изучает человеческое поведение, а мы никогда не можем точно предсказать поступки людей. Тем не менее он утверждал, что нам следует, по крайней мере, стараться подходить к экономическим вопросам с максимальной строгостью. С этой целью экономическая наука служит для «составления предельно продуманных оценок тенденций человеческого поведения или предварительных его законов»[17][18].

– Значит, вы не можете точно предсказать поведение людей, поэтому пытаетесь хотя бы сделать оценки того, как люди будут себя вести с большей или меньшей вероятностью?

– Верно. Маршалл приводил в пример приливы. Мы знаем, что прилив и отлив случаются дважды в день. Что в новолуние и полнолуние будут сильные приливы. Мы можем заранее рассчитать, когда прилив будет самым высоким и где примерно достигнет максимума. Однако никто не в силах предсказать с точностью до дюйма, как высоко вода поднимется на Брайтон-Бич в определенный час в определенный день. Вот чего Маршалл ожидал от экономистов – установить законы или формулировки, которые позволят с какой-то вероятностью прогнозировать поступки людей в различных ситуациях.

Маршалл радикально изменил изучение экономики. Его «Принципы экономической науки» (1890) в течение многих лет были образцовым учебником для первокурсников. Книга, полная диаграмм и уравнений, производит впечатление научной строгости. Именно Маршалл придумал всем известный график спроса и предложения. А кроме того, он ввел ключевые принципы маржинализма и эластичности, о которых мы побеседуем позже.

Тем не менее Маршалл не хотел, чтобы идеи утонули в цифрах, и очень старался сделать свою книгу понятной для неспециалиста (или даже собаки). Он остроумно резюмировал свой подход в шести пунктах:

1. Используй математику как средство записи, а не как двигатель исследования.

2. Держись за нее до конца.

3. Изложи простыми словами.

4. Затем проиллюстрируй примерами из реальной жизни.

5. Убери всю математику.

6. Если не получается п. 4, пропусти п. 3. Я так часто делаю[19].

– И в итоге он преуспел? Является ли экономика наукой?

– Экономика изучает человеческое поведение, а люди, как и сказал Маршалл, непостоянны и непредсказуемы. Они не следуют простым законам, как падающие яблоки. Значит, есть основания утверждать, что экономика научна, и вместе с тем можно сделать вывод, что научной она не может быть никогда. Несомненно, время от времени экономисты сыплют градом уравнений, которые больше напускают тумана, чем проливают свет. Для этого торжественного надевания белого лабораторного халата даже появился термин – «зависть к физике»[20]. Впрочем, я поддерживаю убеждение Маршалла в том, что расчеты не бесполезны и что трудности в поиске объективных законов стоят затраченных усилий. Как выразился Оруэлл, лучше полбуханки хлеба, чем ничего, а то, что мы не все понимаем, не означает, что мы не понимаем ничего.

Я посмотрела на Монти. Он едва держался на своих маленьких лапках. Я нагнулась и подхватила его на руки.

– Поедем-ка домой на этом автобусе. На сегодня истории достаточно. Дальше мы сосредоточимся на том, как сейчас на практике используют экономику, как она влияет на нашу жизнь и как числа, столь любимые Маршаллом, помогают понять силы, формирующие наше общество.

Прогулка четвертая

Рынки: кто отвечает за снабжение Лондона хлебом?

Поговорим о пользе рынков. Как экономисты создают упрощенную модель (хорошего) рынка. Когда в работе рынков появляются сбои (пузыри, биткойн, паника с туалетной бумагой). Как рынки уравновешивают спрос и предложение. Когда результаты работы рынков считаются хорошими. И в каких случаях все может пойти наперекосяк.

На этот раз было решено не идти в парк, а прогуляться по улочкам Вест-Хэмпстеда. Когда мы только сюда переехали, почти тридцать лет назад, главная улица представляла собой череду полезных, хоть и довольно старомодных магазинчиков: мясной,