Когда время сошло с ума - Мюррей Лейнстер

До источника света было около мили. Они медленно ехали вдоль борозд.

Неожиданно копыта лошади Люси Блейр ударили по камню. Звук получился очень громким. Тут же загремели копыта остальных лошадей. Минотт вновь включил фонарик. Тесаный камень. Мощеная дорога шириной в шесть-восемь футов. Одна из лошадей вздрогнула, фыркнула и отпрянула в сторону — что-то испугало ее. Минотт посветил вперед.

— Подобные дороги строили только римляне, — сухо сообщил он. — Именно так выглядели их военные тракты. Впрочем, насколько мне известно, римляне не открывали Америку.

Луч фонарика коснулся чего-то темного. Одна из девушек сдавленно вскрикнула. На дороге лежали мертвые тела. На одном они разглядели щит, меч и шлем, какие видели на изображениях римских воинов. У него была снесена верхняя половина головы. Рядом лежал человек в странной серой форме. Он умер от рубленой раны.

Минотт направил луч дальше. Новые трупы. Множество римских воинов. Четверо или пятеро солдат в одинаковой серой форме — такую могла бы носить армия Конфедерации [10], если бы до сих пор существовала.

— Здесь было сражение, — уверенно заявил Блейк. — Вероятно, часть армии Конфедерации с одной из временнЫх дорог решила выяснить, что тут происходит. А римляне — если это, конечно, римляне — на них напали.

Кто-то брел в темноте. Минотт поднял на него луч фонарика. Мужчина. На нем практически не было одежды, с шеи свисал обрывок цепи, на теле виднелись следы жестоких побоев. Он был костлявым и изнуренным и перенес такие жестокие страдания, что практически перестал быть человеком.

Он бессмысленно прищурился, защищаясь от яркого света, — и даже не испугался.

Минотт заговорил, и человек распростерся перед ним на земле. Профессор Минотт пользовался полузабытой классической латынью, а несчастный отвечал ему на латыни варварской. К тому же у него был сильно разбит рот, и понять его оказалось совсем непросто.

— Это раб, — холодно сказал Минотт. — Странные люди — вероятно, он имеет в виду солдат Конфедерации — пришли сегодня с севера. Произошло сражение, воины, охранявшие поместье, убиты. Сам раб это отрицает, но я думаю, он идет на север в надежде сбежать от хозяев. Похоже, не только мы отправились исследовать другие временнЫе дороги.

Бросив на раба свирепый взгляд, Минотт ударил пятками лошадь и поехал в сторону далекого тусклого света.

— Что… вы собираетесь делать? — едва слышно спросила Мэйда.

— Заехать на виллу и задать вопросы, — сухо ответил Минотт. — Если ее заняли конфедераты, нас хорошо примут. Однако и в противном случае мы можем рассчитывать на гостеприимство. Я намерен разбить лагерь возле разлома времени и пересекать его всякий раз, когда после сдвига будут появляться поселения скандинавов. И еще я хочу узнать, где хозяева виллы успели побывать и с кем встретиться.

Мэйда Хайнс постаралась оказаться поближе к Блейку, и он ободряюще положил руку ей на плечо. Лошади вновь ступили на мягкую землю. Пожар за спиной маленького отряда разгорелся с новой силой. Смолистые хвойные деревья легко вспыхивали, озаряя неверным мерцающим светом медленно едущих всадников. Постепенно зарево пожара становилось более ровным. Путешественники уже могли разглядеть белые, покрытые штукатуркой стены. Огромное здание больше всего походило на казарму.

Это была ферма, поместье, римская вилла, расположенная среди диких земель. В памяти Блейка всплыла смутная картинка: восстановленная римская вилла в Англии, какой она была до того, как империя вывела легионы из Британии и на острове вновь воцарились варварские порядки. Вокруг стояли небольшие скирды соломы, между которыми медленно двигались лошади. Блейк подозрительно принюхался.

Мэйда прижалась к нему. С ее губ слетали тихие слова. Люси Блейр ехала рядом с профессором Миноттом, время от времени поглядывая на него. Харрис пристроился к Берте Кеттерлинг, которая сидела в седле так, словно ее лошадь получила небольшое ранение. Том Хантер старался держаться рядом с профессором, предоставив Джанет Томпсон самой о себе заботиться.

— Джерри, — спросила Мэйда, — что ты об этом думаешь?

— Мне это совсем не нравится, — тихо признался Блейк. — Мы не должны разделяться. Кажется, я уловил запах…

Неожиданно со всех сторон на них набросились темные фигуры — практически обнаженные, некоторые в цепях. Издалека послышался отдающий приказы голос, раздалось щелканье бича.

Прежде чем схватка закончилась, прозвучало два выстрела. Оба раза стрелял Блейк. Затем одна из лошадей помчалась прочь, истерически взвыла Берта Кеттерлинг, Том Хантер тоже что-то закричал, а Харрис принялся ругаться, начисто забыв о хороших манерах.

Минотт, как и остальные, очутился в окружении вонючих тел, однако не растерялся, тут же холодно и уверенно заговорив с пленившими его рабами. Те сразу отбежали в сторону, испуганно закрывая головы руками. Неожиданно появились факелы — и в их свете вырисовались фигуры многочисленных рабов, находившихся в ужасном состоянии. Тут были люди самых различных рас, смирившиеся со своим жалким положением и безоговорочно подчинявшиеся господину.

Им оказался невысокий толстый человек в немного необычной тоге. Он стоял в окружении слуг, державших факелы. Однако при свете стали видны не только пленники, но и сам хозяин виллы — его одутловатое, самодовольное и жестокое лицо. Судя по позе и коротким приказам, которые он отдавал на неправильной латыни, он решил, что приобрел новых рабов.

Депутат от Эйн-ле-сюр решил, что будет неплохо малость прогуляться. Ночной Париж оказывал на него стимулирующее воздействие. Головокружение, несомненно, являлось следствием чрезмерного потребления шампанского, так что свежий воздух поможет побыстрее развеять пары алкоголя. Однако ему показалось немного странным, что он не узнает место, в котором очутился. Он всегда прекрасно ориентировался в родном Париже.

Улицы производили непривычное впечатление. Да и таких домов ему прежде видеть не доводилось. В свете уличных фонарей, которые показались ему не такими, как везде, архитектура представлялась совершенно незнакомой. Он нахмурился, пытаясь понять своеобразие стиля.

Наконец он почувствовал нетерпение. В конце концов, пора возвращаться домой, хотя его жена…

Депутат пожал плечами. Впереди он увидел яркий свет и ускорил шаг. Он вышел к великолепному особняку, сиявшему разноцветными огнями.

Раздался цокот множества копыт. Перед домом выстроился кавалерийский эскорт. Двери распахнулись, и на улицу вышел бледный молодой человек в сопровождении высокого толстяка, который восторженно поцеловал ему руку. Кавалеристы спешились и образовали шеренгу от входной двери до машины. Два офицера в эффектной форме со множеством наград на шаг отставали от бледного юноши. Депутат отметил, что никогда не видел такой формы. Дверца машина распахнулась. Автомобиль также показался ему немного странным, но в чем тут дело, он понять не смог.