Гадальщик на камешках (сборник) - Мирча Элиаде

Но мальчик и ухом не повел. Он шел медленно, засунув руки в карманы, рассеянно глядя по сторонам. Тогда солдат поправил фуражку и зашагал вперед. Так шли они в десяти шагах друг от друга среди зарослей ромашки и пыльных кустиков полыни. У дачи с колокольчиками на балконе денщик остановился и повернул голову.

— Небось страшно? — спросил он, когда мальчик приблизился к нему.

— Мне? — удивился Брындуш, снисходительно улыбаясь.

Потом пожал плечами и плюнул.

— Тогда поскорее, а то господин капитан ждет нас.

Но и на этот раз мальчик не ускорил шаг, и денщик был вынужден идти медленно, рядом с ним. Через некоторое время он снова поправил фуражку и прошептал:

— Скорее, бегом, он нас заметил…

Капитан стоял у ворот в сорочке и подтяжках, нервно затягиваясь папиросой. Это был средних лет, плотный коротконогий человек. Лицо у него было круглое, брови редкие, волосы зачесаны с затылка на лоб. Казалось, он безуспешно пытается придать своему лицу саркастическое и свирепое выражение.

— Валентин! — крикнул он. — Можешь раздеваться.

Когда Брындуш вошел во двор, с крыльца сбежал смуглый мальчуган с черными прилизанными волосами. Он был в спортивных трусах и держал в руках две пары боксерских перчаток. Как бы не замечая его, Брындуш подошел к колонке в глубине двора и принялся снимать рубаху. Тщательно сложил ее и оставил на бревне. Потом, все так же размеренно, не спеша снял тапочки и долго вытирал ноги о траву. Засучил как можно выше короткие штаны. Несколько раз капитан кричал ему:

— Эй, мусью, поскорей, уж ночь на дворе!

Он надел на Валентина боксерские перчатки и дожидался, нетерпеливо помахивая другой парой. Наконец Брындуш, улыбаясь, подошел к нему и театральным жестом протянул обе руки, словно для того, чтобы ему надели наручники. Солдат, стоя на страже у ворот, с любопытством наблюдал за этими приготовлениями.

— Внимание! — вдруг провозгласил капитан. — Подойдите друг к другу, глядя прямо в глаза, и пожмите рыцарски руки!

Пока мальчики, неловко ступая, строго поглядывая друг на друга и стараясь не моргать, шли навстречу, снова прозвучал голос капитана, прерывающийся от волнения:

— Приготовиться к приветствию! Говорите четко, без запинки!

Мальчики остановились и, с большим трудом соединив руки в перчатках, несколько раз осторожно тряхнули ими, так чтобы перчатки не соскочили до следующей команды.

— Назовите свои девизы! — проговорил капитан еще более взволнованно. — После моей команды вызывайте друг друга на бой! Раз, два, три!..

— Virtuoso, — отчетливо, по слогам, произнес Валентин. — Хафиз.

— Остановитесь! — крикнул капитан, подняв правую руку и подходя к ним. — Какой у тебя девиз? — обратился он к сыну.

— Virtuoso, — ответил оробевший Валентин. — «Доблестный», Хафиз.

— Кто это? Я никогда о нем не слышал.

— Персидский поэт.

— Откуда ты знаешь?

— Мне рассказывала Агриппина.

— Хорошо, — кивком одобрил капитан. — По местам! Три шага назад, сходитесь, назовите свои девизы и вызывайте друг друга на бой. Раз, два, три!..

— Virtuoso! Хафиз! — что было мочи закричал Валентин.

Брындуш ничего не сказал и только поднес обе руки в перчатках к лицу, вероятно, чтобы скрыть свою широкую и странную улыбку. Валентин подождал и растерянно повернулся к отцу.

— Эй, мусью, твой девиз! — крикнул капитан. — Скажи что-нибудь! Любое слово, — настаивал он. — Это правило игры… Скажи хоть одно слово, какого черта?! Ты что, немой?..

— Не могу, — помедлив, прошептал Брындуш. — Я не могу произнести вслух. Это секрет.

Брындуш знал, что за этим последует. Как всегда, капитан подойдет к нему, положит руку на плечо и станет просить. Потом попытается задеть его самолюбие, называя неучем, невежей, мужланом. В конце концов, отчаявшись, отступит на несколько шагов и крикнет: «Без предупреждения, в бой!»… Однако на сей раз капитан не стал настаивать. Он многозначительно улыбнулся и взглянул на Валентина.

— Делай, как я тебя учил! — сказал он. Затем отступил назад все с той же загадочной улыбкой, видимо предвкушая удивление Брындуша. Но ему показалось, что Брындуш иронически поглядывает на него, и он внезапно скомандовал:

— Нападайте!..

Как всегда, Брындуш двинулся головой вперед, без предварительной стойки, держа кулаки у плеч, так что перчатки напоминали гантели для гимнастических упражнений. Валентин сосредоточенно выжидал, напрягая ноги в коленях. Он нанес один за другим два удара, видимо противника на расстоянии. Капитан наблюдал за борьбой с кислой улыбкой, застывшей в уголках губ. К счастью, вскоре он заметил мальчишку, который вскарабкался на забор, и, не оборачиваясь назад, мигнул денщику.

— Марин, — шепнул он, — хворостина!

Денщик поднял с земли прут и бросился к воротам. В ту же секунду дети с криками помчались в сторону церкви. Солдат сплюнул, сдвинул фуражку на затылок и снова подпер ворота, время от времени оглядываясь на забор.

— У него кровь! — вдруг закричал он и опять сплюнул яростно, сквозь зубы.

Ухватившись руками за подтяжки, в полном отчаянии капитан смотрел, как его сын, позабыв обо всем на свете, молотит Брындуша, а тот улыбается столь же невозмутимо, как и в начале матча, и только иногда вытягивает вперед обе руки, чтобы отстранить противника и сплюнуть кровь.

— Остановитесь! — крикнул капитан. — Хватит на сегодня!

Валентин, бледный и дрожащий, стиснув зубы, испуганно смотрел на окровавленное лицо Брыпдуша. Капитан подошел к нему и принялся стаскивать перчатки.

— Идите умойтесь, — произнес он с глубочайшей горечью.

Брындуш подставил лицо под струю воды. Время от времени он отворачивался, чтобы сплюнуть кровь. Капитан подошел к нему.

— Сегодня я дам тебе сто леев, хоть ты этого и не заслужил, — тихонько сказал он, вкладывая деньги в руку мальчика. — Я дал больше, чтобы подбодрить тебя. Но если ты и в следующий раз не будешь соблюдать правила игры, получишь только пятьдесят леев. А если будешь упрямиться, я поищу кого-нибудь другого. Понял?

— Да, господин капитан, — сказал Брындуш, глядя на него с уважением и симпатией и не решаясь вытереть кровь, текущую из носа.

Капитан хотел сказать что-то еще, но раздумал и смущенно отошел в сторону. Появился Валентин и тоже принялся умываться. Брындуш старался как можно дольше держать голову под краном, а Валентин из горсти поливал водой лицо, руки, грудь. Вдруг послышался голос денщика, кричавшего с улицы:

— Господин капитан, барыня и барышни возвращаются!..

Капитан с недовольным видом извлек из потайного кармашка часы, которые спрятал перед началом матча.

— Беги за кителем! — крикнул он. И, повернувшись к мальчикам, добавил с преувеличенной серьезностью:

— Торопитесь, чтобы дамы не застали вас врасплох. И чтобы не заметили кровь, а то они очень чувствительны.

Брындуш молча оделся и стал приглаживать мокрые волосы. Встретившись глазами с Валентином, он вдруг ласково улыбнулся и сделал шаг к нему.

— Агриппина — это твоя сестра? — спросил он шепотом. — Правда, что она второгодница?

Валентин покраснел как рак и застыл на месте с рубашкой в руках.

— Неправда… — с большим трудом выдавил он из себя.

— Она второгодница! — повторил Брындуш все с той же ласковой улыбкой.

И, не сказав больше ни слова, не попрощавшись, пошел в глубь сада, к калитке, открыл ее и медленно двинулся по тропинке, держа руки в карманах и все так же улыбаясь. Он делал вид, что не замечает бегущих за ним мальчишек, не слышит их насмешливых голосов.

— Он опять избитый до полусмерти! До крови!..

Брындуш узнал голос Носатого, и ему вдруг стало весело. Он остановился и сплюнул несколько раз подряд, стараясь избавиться от вкуса крови, которая еще оставалась во рту. И побрел дальше, все так же медленно и лениво, удивляясь, что больше не слышит голос Носатого. Он еще должен был сказать: «Ну и лупил его капитанский сын, будто орехи колол! У него искры из глаз так и сыпались!» Брындушу нравилось выражение «искры из глаз так и сыпались», и он с тайным удовлетворением улыбался всякий раз, когда это слышал. Однажды Носатый сказал: «Валентин так ему врежет, что он своих не узнает!» Брындушу понравилось и это выражение, хотя он не до конца понял его смысл. Но уже давно Носатый так не говорил…

Брындуш миновал дачу с колокольчиками, и никто его не окликнул, но он даже не обернулся, чтобы посмотреть. Он шел не торопясь, засунув руки в карманы, иногда останавливаясь, чтобы сплюнуть. Было слышно только стрекотание кузнечиков. И тут он понял, почему никто его не зовет, — он узнал тяжелый шаг денщика и услышал голос:

— Эй, мусью!

Брындуш остановился и медленно повернул голову. Марин подбежал к нему и схватил за руку:

— Господин капитан приказывает остановиться! Стой на месте и жди, он сейчас придет.