Чтобы родиться вновь - Марина Беликова

– Я думаю, Бент манипулировал людьми. Ну, представь: кучу напуганных, как ты правильно отметил, потерянных и убитых горем людей убеждает в исцелении человек, чья дочь внезапно излечивается от смертельного недуга, – Лора встала, поставила пустую чашку на стол и зашагала по комнате. – Он внушает им надежду, и таинственный Лоуренс Пилт проводит загадочные ритуалы белой магии. Затем появляется непонятная клиника (чудом затем пропавшая), где подтверждают слова Бента: «Поздравляем, сэр, улыбаются им мнимые врачи и медсестры, вы абсолютно здоровы!». Но на самом деле это не так, и вот тут начинается паника. Люди возмущаются, снова потеряв драгоценную надежду, и на этот раз окончательно. Только не пойму, во-первых, зачем было нападать на них? И, во-вторых, этот вопрос меня мучает не один день: при чем здесь я? Я не больна, не посещала никакие собрания, не участвовала в ритуалах. Что я должна была отдать Авегинсу?

– А мне не дает покоя вопрос, почему замешаны садовник Бентов и сосед Дантела.

– Ну, садовника, видимо, кто-то подкупил, а потом, не желая оставлять свидетелей, убрали его.

– Кто? – спросил Кевин. – У нас слишком много вопросов и нет ответов, и самое досадное, не знаю, что в дальнейшем предпринять, в какие двери стучаться. Mне в понедельник сдавать статью в редакцию, но я чувствую, что только начал что-то понимать.

Лора с сожалением посмотрела на Кевина и сказала:

– У тебя есть еще несколько дней. Извини, мне пора домой, уже поздно. Спасибо за ужин.

Она поправила кофту и подошла к шкафу, где висело ее пальто.

– Слушай, ты можешь остаться у меня. Расстелю тебе на диване, у меня есть чистое белье, а сам буду спать в спальне.

– У тебя есть спальня? – удивленно спросила Лора и махнула рукой влево, – я думала, у тебя там кладовка.

– Нет, у меня как у нормального человека есть спальня и даже, представь себе, ванная с туалетом.

Лора задумалась и представила, как будет одна идти по пустынным темным улицам и вздрагивать каждый раз, заслышав шорохи. Девушка поежилась и, улыбнувшись Кевину, кивнула.

На следующий день Кевин с утра убедил Карента, что им обоим будет выгодно сотрудничество и, таким образом «упав на хвост» лейтенанту, с довольным видом ехал в машине детектива и вертел головой. Кевину редко приходилось сидеть на пассажирском сиденье. Он водил машину постоянно, сколько себя помнил, с тех пор, как отец научил его этой премудрости. А за рулем не особо поглазеешь по сторонам. «Может, и к лучшему», – думал Кевин, рассматривая в окно серую толпу в одинаковых темных костюмах. Он видел напряженные лица людей, на которых не читалось ничего, кроме усталости, безнадеги и суровой задумчивости. Кевин повернул голову и внимательно посмотрел на сидящего за рулем детектива.

Карент, нахмурившись, сжал губы и всю дорогу молчал, изредка обмениваясь короткими репликами с журналистом и, очевидно, думал о чем-то своем.. Кевину вдруг стало жаль этого сурового человека, который всегда казался Райту справедливым и честным полицейским, вынужденным сталкиваться со всяким сбродом. Кевин сочувственно улыбнулся.

– Ты что, Райт, – Карент недовольно взглянул на мечтательно улыбающегося журналиста, – глазки мне строишь?

Кевин спустился с небес на землю и перестал улыбаться:

– Нет, просто задумался, замечтался.

– А! Наверное, о какой-нибудь красотке? Кто такая, работает в редакции, я ее знаю? – Карент, видимо, за пустой болтовней пытался скрыться от невеселых мыслей.

– Нет, я думал о тебе, – на слова Кевина детектив с досадой хмыкнул. – Подумал, что, несмотря на наши противоречия, считаю тебя честным и ответственным полицейским И хотел бы выразить уважение. Скажу сразу, в редакции тебя не особо любят, наверное, за твою прямолинейность. И о тебе ходят неприятные слухи, но пиар, даже не очень хороший тоже на пользу, ведь так?

– Ну и ну, – задумчиво протянул детектив, – если ты меня так уважаешь и восхищаешься, чего же при всех в редакции орал на меня как потерпевший еще три недели назад? Думал, я забыл?

Кевин возмущенно развел руками.

– Ну, во-первых, я говорил только об уважении, ни о каком восхищении речи не было. А во-вторых, упрекал тебя за то, что твои ребята даже не потрудились обыскать квартиру этого извращенца, который, несмотря на все свои злодеяния, нисколько этого не стыдился и продолжал участвовать в предвыборной гонке. Из-за того, что ты не проследил за ними, никто не обыскивал квартиру, в которой, я уверен, была куча доказательств, чтобы упрятать этого подонка хотя бы на лет пять. В следующий раз, когда извращенец попытался бы вновь заняться своими грязными делишками, у него в мозгах отчетливо бы всплыли отнюдь не радужные воспоминания о тюремной жизни. А ты сам знаешь, как в тюрьмах поступают с такими, как он.

– А ты не задумывался, гений наш, что надо мной тоже стоит начальник?! Ты сейчас разговариваешь не с президентом, а с обычным лейтенантом, у которого власти и полномочий – во! – Карент быстро скрутил пухлые пальцы в дулю. – Думаешь, я такой дурак и не додумался бы сделать обыск? А сделав такое и потеряв работу, что бы я сказал своим жене и дочери? Вашего честного папашу уволили в самой середине карьеры. Знаешь, при всей своей честности я не согласен жить на жалкое пособие и сожалеть о том, что вовремя не придержал язык.

– Приехали, – буркнул лейтенант и, выйдя из машины, сразу же помчался к дому.

Кевина всегда удивляла в этом человеке энергия, которая, казалось, заряжала все вокруг и добавляла часы в сутки. За то время, пока Кевин отстегивал ремень и выходил из машины, Карент уже успел обойти дом и, кажется, постучаться во все окна.

На порог чистенького и приветливого домика с голубой черепичной крышей вышел высокий лысый мужчина, лет сорока примерно, с приятной открытой улыбкой и умными внимательными глазами. Пригласив гостей в дом, он извинился за беспорядок, которого Кевин нигде не обнаруживал – все вокруг блестело. Мужчина усадил Карента в кресло-качалку, очевидно, чтобы успокоить беспокойного детектива, который и в этом кресле умудрялся ерзать и скрипеть. Иногда Кевин удивлялся, как при такой непоседливости Карент дослужился до лейтенанта и к тому же довольно успешно справлялся с расследованием и раскрытием сложных дел.

Конец ознакомительного фрагмента.