Любить и мечтать - Вера Кузьминична Васильева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моя роль мне подходила, однако я была, вероятно, робка и невыразительна, но благодаря Владимиру Яковлевичу вокруг моей неумелости и робости создавалась атмосфера такой редкой доброты, что я даже не чувствовала, что чего-то не умею.
С первой репетиции мне казалось, что все идет превосходно, я даже не понимала, над чем тут надо еще работать. Когда я пела куплеты Лизаньки о театре (голос у меня был высокий, чистый и слабый), то из зала приходил Владимир Алексеевич Лепко, со слезами на глазах целовал меня в лоб и говорил: «Душенька!» Однако тогда я уже понимала, что это проявление нежности было не моей заслугой, а качеством его восторженной души. Актер он был великолепный, и когда впоследствии в «Женитьбе Белугина» я играла Таню Сыромятову, а он — Отца, я поражалась его умению перевоплощаться — таким он становился сильным на сцене. А рядом с ним его жена по сцене — Александра Михайловна Скуратова — робкая, бессловесная, со слезящимися голубыми глазами. Я очень удивилась, когда ближе узнала эту дивную женщину, ее озорную, молодую натуру, ум и сердечную доброту. Всего их было четыре веселых подружки. Александра Михайловна Скуратова, Любовь Сергеевна Кузьмичева, Женя Корсакова и Наташа Цветкова. Вот и сейчас я написала — Женя, Наташа, а ведь им тогда было за пятьдесят, но все они были так молоды и озорны, что иначе как по именам друг друга и не называли.
Любовь Сергеевна Кузьмичева относилась ко мне как к дочери, учила не унывать, верить в себя, в труд и быть вечно благодарной за каждую минуту счастья служения театру.
Во время репетиций я всегда сидела за кулисами около сцены, и добрая рука на моем плече согревала и подбадривала меня — рука Елизаветы Абрамовны Забелиной. Чудесный человек наша Лизочка! Теперь, к сожалению, ее уже нет на свете.
Сурмилову в «Льве Гурыче» играла Надежда Ивановна Слонова — редкий мастер, виртуозная артистка, женщина умная, независимая, ироничная. Она редко кого хвалила, но всегда была правдива в оценках, и потому мне особенно было дорого ее мнение. Впоследствии я прочитала ее умную книгу, сколько там горечи — целые главы, посвященные несыгранным ролям, о которых она так подробно и талантливо написала. Как же много неосуществленных мечтаний, боли несбывшихся надежд таилось за ее спокойной иронией!
Князя Ветринского исполнял молодой красавец Менглет. В те годы все в него влюблялись, но он, несмотря на успех, головы не терял и уже тогда был человеком, для которого театр — самое святое. Много лет спустя он подарил мне огромное счастье работы над ролью Клавдии Бояриновой в комедии Салынского «Ложь для узкого круга». Но к этому я еще вернусь.
Граф Зефиров (Андрей Петровский) был барственный, наивный, в меру избалованный, таким мне казался сам Петровский и в жизни, поэтому я могла предположить, что он играет самого себя. Я была далека от него, но всегда особенно отмечала в нем эту барственность, и мне казалось тогда, что она очень подходит актерской профессии.
Олега Павловича Солюса, игравшего писателя Борзикова, помню чудесным человеком и очень обаятельным артистом, добрым, смешливым, как ребенок, открытым шутке, остроумию, с мягким характером, но с очень твердыми устоями порядочности и честности. Насколько я могу судить, он был у нас одним из самых принципиальных людей в театре. Всегда считал, что правда в искусстве превыше всего. Когда он умер, внезапно и трагично, весь театр его оплакивал.
Курихин — известный в свое время, талантливый старый актер, непосредственный и очаровательный. Несмотря на солидный возраст, его все звали — Федя Курихин, хотя многим он годился в отцы или дедушки.
В фильме «Веселые ребята» он с блеском исполнял роль факельщика, танцевал и пел с Орловой и Утесовым куплеты. В нашем спектакле у него была роль антрепренера.
Одну из актрис в окружении графа Зефирова играла Елена Николаевна Неверова. Была она в то время уже довольно пожилой и совсем некрасивой, но в устных рассказах, которые звучали как легенды, в прошлом слыла красавицей с редкостным количеством поклонников. Да и сама она очень остроумно и весело рассказывала о своих успехах.
Георгий Баронович Тусузов играл в «Синичкине» маленького бессловесного актера. Он уже тогда был мастером сценической миниатюры и человеком, не мыслящим себя вне стен театра.
Первый мой режиссер — Эммануил Борисович Краснянский, ставивший «Льва Гурыча Синичкина», проявил ко мне много терпения. Как я понимаю, это терпение было необходимо, так как тогда я просто ничего не умела делать, а он как педагог направлял мои первые шаги.
Помню, месяца через два после премьеры «Льва Гурыча Синичкина» Краснянский, Александра Михайловна Скуратова и я забрались на чердак, где хранилась старая театральная мебель и бутафория, царил запах кулис, пыли, горели старые свечи. Там мы репетировали для себя пьесу «Таланты и поклонники» Островского. Я — Негина, Скуратова — моя мать. Эта работа не увидела света, но какое это имело тогда значение? Ведь счастье работы оставалось со мной, во мне.
Среди тех, кто тогда особенно по-доброму относился ко мне, были не только актеры, режиссеры, но и люди других профессий: гримеры, парикмахеры, костюмеры, реквизиторы, рабочие сцены, помощники режиссера… Заботливая, любящая до самозабвения театр педагог по пению Анна Арнольдовна Лорина, среди рабочих сцены — добрый и фанатически преданный театру Петя Муганов, талантливый мастер по гриму — Сильва Васильевна Косырева, долгие годы руководившая гримерным цехом…
После окончания своего первого зимнего сезона вместе с театром я поехала на гастроли в Кузбасс. Ехали мы в поезде долго, дружно, весело, много смеялись. Я часами стояла у окна и любовалась природой, а рядом почти всегда оказывался Владимир Алексеевич Лепко. Он рассказывал мне о своей распавшейся семье, о своей боли, о дочке Вике, которая была ему бесконечно дорога. Я слушала его, жалела очень, но мысли мои часто уносились далеко, туда, в фильм «Сказание о земле Сибирской», к сцене в чайной, где мы пели с Володей Дружниковым свой дуэт.
Гастроли прошли замечательно, театр наш всегда любили, а тогда, может быть, особенно, потому что, как я уже писала, зрители относились к актерам с обожанием.
Тогда театром руководил Николай
