Тайная любовь моего мужа - Амелия Борн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зафиксировавшись на этой мысли, я заставила себя усилием воли отогнать беспокойные мысли и сосредочиться на реальности.
– А меня и не отпускали, – ответила подруге после паузы.
Та присвистнула – весьма изящно при всей непривлекательности этого жеста.
– Так у нас это акция протеста? За это надо выпить!
Она протянула ко мне свой бокал, я на автомате чокнулась с ней и с невеселой улыбкой заметила:
– Скорее пир во время чумы.
Все мои сегодняшние похождения именно это и напоминали – смертельную агонию. Начав день с салонов и позже в компании подруги пройдясь по недешевым магазинам, я не столько хотела порадовать обновками себя, сколько дать понять мужу – мне тоже есть, куда потратить его деньги. И сливать их налево я больше не позволю. По крайней мере до тех пор, пока мы женаты.
Впрочем, кое-что я сделала и чисто для себя, а именно – эти самые три дня отдыха на базе. Впервые за последние пятнадцать лет, я могла побыть отдельно от вечно что-то требующих у меня детей, мужа и прочих родственников…
В приятной, выбранной именно мной компании.
– Тааак, понятно, – протянула, тем временем, Ксю. – Выкладывай.
Я рассказала о случившемся коротко – без прикрас и лишних эмоций, почти что безразлично, будто все это случилось и не со мной вовсе…
Подруга смотрела с восхищением, даже восторгом. Но постепенно эти эмоции сменились на искреннюю обеспокоенность…
– Кирюш, ты – огонь! Просто пожар! – заявила она, подняв вверх большой палец руки. – Но… ты ведь понимаешь, да, что долго так не протянешь?
Я только плечами пожала.
– Понимаю, конечно. Но… как теле объяснить? У меня внутри словно какая-то блокировка стоит против всех этих чудовищных эмоций, которые я должна была бы испытывать… Конечно, рано или поздно меня, наверно, прорвет. Все взорвется, выплеснется… А может, и нет. Знаешь, Ксюш, что я думаю? Возможно, я все это пережила уже заранее. Еще тогда, после примерочной, когда мучилась сомнениями и страхами, а на самом деле… вероятно, уже сознавала правду. И училась с ней жить.
Подруга протянула руку и сжала своими пальцами мои.
– Ты только себя не сожгли дотла. Тебе ведь эту рожу каждый день теперь наблюдать и терпеть, зная, что изменял, что обделял…
Я посмотрела куда-то сквозь подругу, ощущая, как буквально физически леденеет мой взгляд.
– А что еще делать, Ксюш? Позволить этому Львеночку ускакать беспрепятственно в чужие прерии и счастливо там мурлыкать? Не слишком ли это для него хорошо? А что мне останется, ты понимаешь? Я буду одна воспитывать троих детей. Думаешь, он часто станет о них вспоминать? И жить первое время придется на одних лишь его подачках-алиментах. Ну уж нет! Пусть на себе прочувствует все радости быть родителем, а не живет припеваючи с новой любовью! А я уж позабочусь о том, чтобы у него на нее ни времени, ни сил, ни денег не осталось. Он мне крупно задолжал, Ксюш. И я этот долг с него взыщу.
Подруга посмотрела на меня с каким-то сочувствующим пониманием.
– Любишь его все-таки… Простишь, значит. Рано или поздно, но простишь.
Я внимательно прислушалась к себе: пустота молчала. Ни надежд, ни сожалений, ни любви. Ничего не осталось в этой черной дыре, поглотившей все и алчущей добавки. Засасывающей меня саму все больше и больше.
По крайней мере, сейчас.
– Не в этом дело, – тряхнула головой. – А в справедливости.
– Ну так-то верно… – кивнула Ксю. – Да и мужика, конечно, трудновато будет найти с тремя-то детьми на шее…
Я хмыкнула.
– А тебе бы только мужиков и денег.
– Без мужиков тоскливо, как ни крути… Неужели не боишься одиночества, Кир?
Боялась ли я? В глубине души, наверно, да. Потому что понимала: нет такого сумасшедшего, который даже по огромной любви примет женщину с тремя детьми от другого. А даже если такой редкий экземпляр все же найдется, рано или поздно он захочет своего собственного ребенка…
А я к такому была совсем не готова.
– С тремя детьми что-что, а одиночество мне точно не грозит, – отшутилась в ответ.
И в этом была огромная доля правды. Трое детей – непростая ноша, но она – моя. И они же – мое счастье.
Подумав об этом, я впервые за несколько последних часов вытащила из кармана телефон и включила его.
Одно за другим, в первую очередь, на меня посыпались сообщения от мужа.
Он понаписал везде – во все мессенджеры, соцсети, и просто обычные смс…
Оператор уведомлял о десятках пропущенных от него звонков.
Я бегло пробежалась глазами по текстам его сообщений.
«Кира, перезвони, как только будешь в сети!»
«Ты где???»
«Включи этот чертов телефон!»
«Кира, ты смерти моей хочешь?»
«Прости за все, умоляю, только ответь»
«Ну хоть дай знать, что ты в порядке!»
И еще десятки сообщений в таком духе. Конечно, ни отвечать, ни перезванивать ему, я не стала. Вместо этого написала короткое сообщение старшему сыну:
«Ну как вы там?»
Ответ прилетел мгновенно – лаконичный, как и всегда.
«Норм».
Я думала уже, успокоенная, вновь выключить смартфон, но тут пришло еще одно сообщение…
«Папа Ольке костюм на завтрашний утренник шьет».
Я взметнула брови, но следом, не удержавшись, заржала в голос. Не ожидала от мужа подобных подвигов – полагала, что он отделается просто покупкой платья…
Не выдержав, быстро набрала Кириллу:
«Покажи».
Фото прилетело несколько секунд спустя. Леша и впрямь сидел с иголкой в руках и шил… нечто немыслимое из кучи розовой ткани.
– Ты погляди только на эту фею-крестную, – хохотнула, протягивая телефон Ксюше.
Она искренне и откровенно заржала, не сдерживаясь, следом за мной.
– А сосредоточенный-то какой! – заметила сквозь слезы.
– Еще бы! – фыркнула я в ответ. – У Оли не забалуешь – один кривой стежок и будет тебе потом та еще Варфоломеевская ночь…
Отсмеявшись, я вновь выключила телефон и посмотрела на подругу:
– Ну что, идем в термы?
– Идем, – кивнула она. – Спонсор застолья – Леша, верно я понимаю?
– О да, – кивнула я.
Расплатившись, мы пошли на выход и были уже у порога, когда Ксюша аккуратно придержала меня за локоть и шепнула:
– Кир, а там, у окна, за
