Записки бухарского гостя - Фазлаллах ибн Рузбихан

” | мухаррам, 21 | ” | май, 21 | Стоянка в Тахир-Абаде

” | сафар, 3 | ” | май, 23 | То же в Мешхеде

” | сафар, 8 | ” | май, 28 | То же, в Тусе

914 | шавваль | 1509 | январь | Начало составления книги

915 | джумада I | 1509 | сентябрь | Завершение книги

На л. 1а автором после завершения книги сделана надпись, в которой указывается, что “эта историческая книга, называемая “Записки бухарского гостя”, содержит в себе [описание] исторических событий жизни высокостепенного, украшающего мир ханского величества Мухаммад Шайбани-хана, имама времени и наместника всемилостивого. Начата [книга] в месяце шаввале в Бухаре и завершена в месяце джумада I в стольном городе Герате. Автор [ее] — ничтожный раб Фазлаллах б. Рузбихан, известный [под прозвищем] Уаджа Маулана Исфахана”, а в конце стамбульского списка записано: “Закончена книга, называемая "Записки бухарского гостя", в стольном богоспасаемом городе Герате после часа полуденной молитвы в пятницу двадцать третьего джумада I 915 г. х. (сентябрь 1509 г.) рукою составителя, раба божьего, Фазлаллах б. Рузбихана по прозванию Хаджа Мау дана Исфахани, да увеличит Аллах ему крайнюю милость свою. Начало ее составления было положено в славном городе Бухаре, и он написал там часть [книги], потом в богохранимом городе Герате он приступил к завершению ее в месяце раби' II и закончил в джумада I”[85]. Дата, от которой автор начинает свое повествование, — 12 шатана 914 г. х., т. е. за два месяца до начала составления книги. Таким образом, автор писал книгу с некоторыми перерывами в течение восьми месяцев (шаввал 914 г. х. — джумада I 915 г. х.).

Сразу после завершения своего труда Ибн Рузбихан, как явствует из колофона, отдал его в переписку. Об этом свидетельствует приводимая В. В. Бартольдом выписка из стамбульского списка: “... переписал это [сочинение] слабейший из рабов Аллаха Хаджи Али, писец гератский, да простит Аллах его прегрешения, в джумада II 915 г. х.”[86]. Таким образом, стамбульский список был исполнен с автографа уже через месяц после окончания книги в джумада II 915/октябре 1509 г., само же произведение, как упомянуто, было завершено автором 23 джумада I 915/4 октября 1509 г. Столь быстрая переписка объемистого сочинения могла быть осуществлена только при условии передачи автором черновика переписчику тотчас же после окончания своей работы. Самая поздняя дата, приводимая в стамбульском списке “Записок бухарского гостя”, — 8 сафара 915/28 мая 1509 г., когда Ибн Рузбихан вместе с Шайбани-ханом прибыл в город Тус. В месяцах раби II и джумада I автор находился уже в Герате, где он завершил свой труд. Город Герат в XV— XVI вв. славился своими каллиграфами, чем, по-видимому, и объясняется, что наш автор отдал в переписку свой труд именно в этом городе.

Миён Бузруг в своей статье отмечает, что в некоторых местах стамбульского списка имеются сделанные другим каламом поправки и что по их содержанию видно, что эти поправки внес автор “Записок бухарского гостя”[87]. Должно быть, Ибн Рузбихан после переписки проверил некоторые места работы переписчика. Академик В. В. Бартольд, приезжавший в 1926 г. в Стамбул для чтения лекций, оставил для себя такую запись: “От А. Н. Самойловича, которому сообщил об этом письменно из Константинополя узбек Миён Бузруг, я узнал о существовании написанного для Шайбани-хана на персидском языке сочинения "Михман-наме-йи Бухара". Изложенным, по-видимому, экземпляром этого сочинения является рукопись Нури Османийе № 3431”[88]. При сопоставлении нами текста автографа с выписками, сделанными В. В. Бартольдом из стамбульского списка, выявилось, что гератский писец Хаджи Али переписал его с исправленной и дополненной Ибн Рузбиханом рукописи. Выяснилось частично и содержание утраченных в ташкентском автографе листов. Так, например, на листах, следующих после 946, соответствующих страницам 171—186 стамбульского списка[89], речь идет о сырдарьинских городах. С помощью выписок В. В. Бартольда удалось правильно прочесть отдельные слова, неразборчиво написанные в ташкентской рукописи.[90]

На листе 101б ташкентской рукописи оставлено место для тюркского бейта. Такая же лакуна имеется и в стамбульском экземпляре. Это отмечает в своих выписках В. В. Бартольд[91]. Этот бейт принадлежал Шайбани-хану, ибо он велел поместить его в начале победной реляции и разослать по областям. Видимо, Ибн Руз-бихан сразу не записал бейт, и когда стал писать об этой реляции, то у него под рукой не оказалось этого бейта, и он оставил место, чтобы вписать его позднее. Возможно по забывчивости, возможно так и не найдя бейта, он оставил лакуну незаполненной как в автографе, так и в стамбульской рукописи.

Сопоставление нами текстов показало, что гератскому переписчику, без всякого сомнения, был передан исправленный черновой автограф. Гератский писец внимательно перенес авторскую правку в исполненный им список, в чем можно убедиться, сравнивая ташкентскую рукопись с выписками В. В. Бартольда. Однако там, где правка была неразборчива и переписчик не знал, как ему поступить, он оставлял и первоначально написанное автором и сделанную им поправку. Так, например, Ибн Рузбихану не было ясно название города Сабрам, он пишет в тексте Сауран, затем, зачеркнув, сверху надписывает Сабрам. Переписчик в тексте написал Сабрам, а на поле — Сауран[92].

* * *

По словам Миён Бузруга, после переписки гератским писцом автографа Ибн Рузбихан сделал на полях списка некоторые добавления[93]. В. В. Бартольд в конце своих выписок пишет, что автор не был уверен, что его труд будет одобрен ханом[94], на самом же деле Ибн Рузбихан выражает свою уверенность в одобрении хана.

Несколько слов о стиле Ибн Рузбихана

Язык “Записок бухарского гостя” витиеват и напыщен и местами достигает высокой степени цветистости вследствие нагромождения большого количества эпитетов, определений, сравнений и образных выражений, в которых, однако, заключено мало оригинального. Литературный стиль Ибн Рузбихана создает известную трудность для чтения и перевода. Особо цветисты и витиеваты описания природы и известных архитектурных сооружений: дворцов, мечетей, мавзолеев Хаджи Йасави, имама ар-Ризы, медресе Шайбани-хана в Самарканде и его дворца в городе Карши. Эпитеты, употребляемые автором в приложении к царственным лицам и лицам правящей династии Шайбанидов, не менее высокопарны. Напыщенные места текста “Записок” большей частью написаны рифмованной прозой, так называемым саджем, и их почти невозможно передать в адекватном русском переводе, мы поэтому и не стремились к такому переводу. Синонимы, в