Поворот судьбы - Цинтия Кроу

А Фрэнк? Что он? Конечно, женщины у него есть. А дети? А это отцовство? Смешно, ей-Богу! Будто она не знает, мужчина всегда найдет время для «светской» жизни — так, кажется, сильный пол камуфлирует самоутверждение… мол, он и Бог, и царь, и герой.

— Пора просыпаться, мои славные! — тихо сказала Сандра.

День разгорался во всей своей флоридской красе, а спустя минут десять три представительницы слабого пола ожидали с нетерпением появления Фрэнка.

Когда темно-синий фургон остановился у подъезда, возбуждение достигло предела. Багаж, суета — все это заняло считанные минуты. Сандра руководила посадкой.

— Джонатан, ты назначаешься штурманом на первый час пути, поэтому занимай место за спиной дяди. Дэвид, ты садись рядом с Кристи. Фрэнк присвистнул.

— Ну, дорогая моя, считаю вам самое время переквалифицироваться в старшину при новобранцах!

Сандра села рядом с ним. Когда выехали на прямую, как стрела, автостраду, она окинула соседа неторопливым взглядом. На Фрэнке была рубашка из набивной хлопчатобумажной ткани в оливковых тонах и коричневые шорты. Под рубашкой, застегнутой до половины, виднелась голая грудь. Она быстро перевела взгляд вниз. Он, конечно же, был босиком, хотя Сандра уже уяснила, что модные ботинки у него водятся.

— Вы и сами ничего! — бросил он, скосив на нее глаза и улыбаясь.

Заметил, стало быть, что она разглядывает его. Сандра обрадовалась, что Фрэнк оценил ее внешний вид. Две недели она ломала голову, что надеть на выход, верней — на выезд, справедливо полагая, что это весьма немаловажно — в чем появиться в ответственный момент. Обдумывая цветовую гамму, она остановилась на коричневом с бирюзой, где-то слышала, может, читала, что француженки, известные модницы, называют это сочетание «счастливый марьяж».

В бирюзово-шоколадном махровом костюмчике — бархатистом на ощупь и на взгляд — она ощущала себя великолепно. Закалывая волосы на затылке узлом, она постаралась, чтобы прическа выглядела слегка небрежной. Выбившиеся пряди ей шли. Она это знала, как и то, что достигла желаемого эффекта. Как говорится, пройдут мимо и оглянутся, а оглянувшись, увидят ее фигуру, обтянутую мягким трикотажем, — кстати, подчеркнуть свои достоинства никогда нелишне! — и уж точно не подумают, будто она дочь этого Фрэнка Хэзлтона.

Дорога бежала на север, в штат Джорджия. Сандра все время смотрела в окно. Все радовало глаз — сельский ландшафт, с небольшими холмами равнина, тут и там некрашеные деревянные домики. Натурализм всегда в цене, подумала она. Кто понимает, конечно! Кровельное железо на крышах — чуточку с ржавчиной, крылечки — довольно непрочные. Впереди показался то ли шалаш, то ли навес. А потом и вывеска обозначилась «Продаю»… И целая гора арбузов! Над навесом дремал продавец, фермер. Дети стали канючить, просили остановиться. Фрэнк вступать в пререкания не стал, сказал строгим голосом, что и часа не прошло, как они в пути.

Проносились мимо маленькие городишки, похоже, с единственным на всю округу светофором. А потом, когда земля на обочинах стала красновато-бурой, их взору предстали низкорослые сосны и пекановые сады за деревянными заборами. Они в самом сердце Джорджии, поняла Сандра, в благословенном краю, где трудятся не покладая рук работящие фермеры.

К обеду, по времени совпавшему с первой запланированной остановкой в пути, они въезжали в Кордел — столицу арбузного края. Уговорив Фрэнка отправиться на рынок, раскинувшийся довольно вольготно, все вместе пошли покупать арбуз. Какой-то добродушный старикан не нахваливал свой товар, как это делали другие продавцы, а взял и угостил детей, отрезав каждому по куску арбуза. Восторг был полнейший. Старый фермер до такой степени расчувствовался, что собственноручно выбрал огромный арбуз, запросив за него всего один доллар. Хотели дать ему больше, но он наотрез отказался.

Наскоро перекусив, тронулись в путь. Дети, должно быть, утомились. Все четверо, свернувшись клубочками, спали крепким сном почти всю половину пути. Сандра, как зачарованная, смотрела на деревья и кустарники — они, причудливо обвитые виноградной лозой с огромными листьями, напоминали декорации к волшебной сказке.

— Фантастическое зрелище, правда, Фрэнк? Этот сорт «кудзу», выведенный в Японии, распространяется у нас с чудовищной скоростью. Вроде бы красиво, а ведь деревья гибнут, пропадают гектары леса.

— Да, тот еще сорт! — изрек глубокомысленно он. — Среди моих знакомых женщин попадаются такие же вот «кудзу».

Ничего особенного в этой реплике Сандра не отметила. Сказано с юмором, не без сарказма, конечно, но не более того.

— И тем не менее они входят в число ваших знакомых, — заметила она после небольшой паузы.

— Ну и что? Я же не собираюсь связывать с ними свою судьбу. Если не встречу достойную женщину, несмотря на все мои старания, предпочту остаться свободным, как ястреб. Видите, вон там кружит один, высматривая добычу?

Он сказал это абсолютно серьезным тоном, поэтому она спросила:

— Разве быть свободным — так важно?

— Ходят слухи… Правда, теперь я не стал бы утверждать, что это так. Связан по рукам и ногам, как только может быть связан человек, но вряд ли поменяюсь с кем-либо местами.

— Знаете, однажды я участвовала в конкурсе и пела песенку. Там были такие слова: «Когда нечего терять, говорят, что осталась свобода». — Она помолчала. — Кажется, мысль справедливая.

— Не знаю, Сандра, не знаю! — В его голосе послышались мягкие нотки. — Расскажите про этот конкурс. Это когда вас выбирали «мисс Джорджия»?

Ох уж эта Марджи! И это успела рассказать. Для чего нужно было посвящать Фрэнка в такие подробности?

— Знаете, сначала я испугалась, потом была как во хмелю, а потом разочаровалась. Да, именно в такой последовательности. Мне было всего девятнадцать, когда я дала согласие принять участие в конкурсе в моем городе. Понимаете, трем финалисткам на титул «мисс Джорджия» была обещана небольшая сумма денег, а мне они были очень нужны. Когда я победила у себя дома, никто особенно не удивился, а на меня эта победа обрушилась, как снег на голову.

— Интересно! А почему?

Поняв, что он не подтрунивает, она ответила:

— Первое, с чем я столкнулась сразу же, это то, что я приобрела известность, оказалась на виду, если угодно. Газеты, рекламные агентства растиражировали мои фотографии. Все, кому не лень, учили меня буквально всему — как ходить, как одеваться, как причесываться, само собой — макияж, в общем, всему, чему только можно. Сразу же нашли для меня преподавателя по вокалу. Оказалось даже, что не так говорю. Стала заниматься со специалистом по постановке дикции. Было отчего закружиться голове. Только что я была никому не известной провинциалкой, и вдруг наш город Гейнсвилл будто с ума сошел. На меня возлагались такие надежды…