Полимат. История универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг - Берк Питер

Хотя упомянутых достижений уже достаточно для одного человека, Геснер был еще и практикующим врачом в Цюрихе, а также, как и другие гуманисты его поколения, внес вклад в исследования природы и культуры. Он написал книги о животных (Historiae animalium, в пяти томах, 1551–1558), термальных источниках (De Germaniae et Helvetiae Thermis, 1553) и окаменелостях (De Omni Rerum Fossilium Genere, 1565) и оставил рукописи по ботанике, которые, проживи автор чуть дольше, могли бы составить еще одну книгу. В интересе Геснера к идеям древних авторов, Плиния и Аристотеля, видна традиция ренессансного гуманизма, но он также полагался и на собственные наблюдения за растениями и животными. В честь Геснера назван один из видов цветов и один из видов бабочек.

Чтобы понять, как Геснер смог опубликовать так много за свою короткую жизнь, современные исследователи пытаются восстановить его методы работы. Много информации поступало к нему из писем корреспондентов, которые Геснер часто разрезал на фрагменты и систематизировал по темам. Также он черпал факты из бесед с посетителями и обширного круга чтения, а организацию огромного материала частично доверял помощникам и секретарям. Но даже с учетом этого достижения Геснера выглядят внушительными[115].

Единство и согласие

Что же побуждало всех этих людей заниматься столькими науками сразу? В случае Геснера это могло быть простой «лисьей» любознательностью, хотя страсть к порядку и необходимость устранить то, что он однажды назвал «неразберихой в книгах», несомненно, играли свою роль. В случае других полиматов, «ежей», главная цель заключалась в унификации знаний, о которой мы еще не раз вспомним в дальнейшем. Пико делла Мирандола, например, представляет собой яркий пример полимата, стремившегося примирить конфликтующие мнения (Платона и Аристотеля, например) и культуры (христианскую, иудейскую и мусульманскую). Неудивительно, что в свое время его называли «Князем согласия», и этот «титул» был тем более уместным, что его семье принадлежал итальянский город Конкордия.

Николай Кузанский, философ, теолог, юрист, математик, астроном, а также дипломат и кардинал католической церкви, тоже руководствовался идеей примирения конфликтов. В его трактате «О кафолическом согласии» (De Concordantia Catholica, 1433) речь идет о преодолении разногласий внутри церкви[116]. Пико знал о Николае и надеялся посетить его библиотеку в Германии[117]. Идеей согласия вдохновлялся еще один полимат, француз Гийом Постель. В книге «О вселенском согласии» (De Orbis Terrae Concordia, 1544) он подчеркивает общие элементы мировых религий[118].

Увлечение Бодена идеей гармонии совсем не удивительно на фоне религиозных конфликтов во Франции той эпохи. Он видел в природе гармоничную систему, рассуждал о гармоничном правосудии в своей книге о политике и был, в свою очередь, упомянут Иоганном Кеплером в трактате «Гармония мира» (Harmonices Mundi, 1619). Высказывались мнения, что «задача универсального синтеза послужила толчком для всей работы Бодена в области права», что он был «одержим системностью», что главной темой его «Диалога семи» является гармония, а «Театр природы» – пример попытки внести «порядок и слаженность в постоянно увеличивающийся объем знаний», решить задачу, которая, как мы увидим далее, начиная с XVII века будет становиться все труднее и труднее[119].

Идеал целостного знания часто стоял за составлением энциклопедий, которым по-прежнему занимались отдельные ученые рассматриваемой эпохи, несмотря на трудности, порожденные увеличением количества печатных книг. Испанский гуманист Хуан Луис Вивес писал обо всех науках в своей книге «Трактат о дисциплинах» (Tratado de las Disciplinas, 1531). Конрад Геснер составил энциклопедии книг и животных. Джероламо Кардано, итальянский врач, которого помнят за вклад в математику, тоже был автором двух энциклопедических сочинений – «О сущности вещей» (De subtilitate, 1550) и «Об изменчивости вещей» (De rerum varietate, 1558). Хорватский ученый Пауль Скалич в 1559 году опубликовал свою «Энциклопедию», а швейцарец Теодор Цвингер, профессор Базельского университета, в 1565 году выпустил «Театр человеческой жизни» (Theatrum vitae humanae). Книга содержала примеры человеческого поведения, систематизированные по моральным категориям. В ее третьем издании насчитывалось 4500 страниц и более 6 000 000 слов[120].

Художники и инженеры

Творческая активность представителей движения, называемого ныне Возрождением, иногда объяснялась в терминах «декомпартментализации», иными словами, слома или по меньшей мере ослабления барьеров в коммуникации между различными группами людей, наведения мостов через «пропасть, отделявшую ученого и мыслителя от практика»[121].

Например, некоторые гуманисты, такие как Альберти, поддерживали дружеские отношения с художниками и скульпторами (Альберти, в частности, – с Мазаччо и Донателло). Он ратовал за общее образование для художников и, вслед за древним римлянином Витрувием, для архитекторов. Еще один гуманист, Георг Агрикола, работал врачом в шахтерском городе Иоахимсталь (нынешний Яхимов в Чехии). При написании своей самой знаменитой книги, «О металлах» (De re metallica, 1556), Агрикола полагался как на почерпнутые из книг знания и собственные наблюдения, так и на практические познания шахтеров[122].

В те времена у академических ученых не было монополии на многостороннюю образованность. Художник или инженер тогда тоже был своего рода полиматом. Друг Альберти, Филиппо Брунеллески, например, знаменит двумя очень разными по характеру достижениями. Во-первых, он спроектировал купол флорентийского собора и руководил его возведением, сумев решить конструктивные проблемы, которые всем остальным казались непреодолимыми. Во-вторых, он заново открыл законы линейной перспективы. Эти правила были проиллюстрированы шедевром иллюзионизма – утраченным ныне изображением флорентийского баптистерия, на которое следовало смотреть через небольшое отверстие, приставив зеркало. Считается, что Брунеллески использовал в этой картине приемы топографической съемки, которые он освоил, обмеряя руины античных зданий в Риме. Если это действительно так, творение Брунеллески – эффектный пример того, как полиматы расширяли общий круг человеческих знаний, перенося идеи и методы из одной сферы деятельности в другую.

Собственно говоря, Брунеллески учился ювелирному делу, но полученные знания помогли ему стать скульптором и принять участие в знаменитом конкурсе на изготовление дверей для флорентийского баптистерия (он уступил первое место более опытному и профессиональному сопернику, скульптору Лоренцо Гиберти). Брунеллески также был изобретателем разных механизмов, больших и малых, и первым человеком, получившим патент на изобретение. Творения его разума были многообразны – от прототипа будильника до устройства для подъема тяжелых балок, необходимых для сооружения знаменитого флорентийского купола. В ранней биографии Филиппо утверждается, что он не только знал математику, но и был «сведущ в Библии» и изучал сочинения Данте. Кроме того, он писал стихи в традиционной форме сонета, отвечая ими на критику и уязвляя соперников[123].

Друг Брунеллески, Мариано ди Якопо, прозванный Таккола, иначе известный как Сиенский Архимед, был нотариусом, скульптором, военным инженером и главным строителем дорог на службе у императора Сигизмунда. Его помнят благодаря двум трактатам о различных механизмах, в которых, помимо чертежей хитроумных военных машин, есть описания и рисунки некоторых изобретений Брунеллески[124].