Первый день на практике - Aлександр Bикторович Aнтипов

различным барахлом для организации днёвки. И главное-в составе группы. Где есть командир и его зам, снайперы и сапёры-минёры, медики и пулемётчики, радисты и гранатомётчики, артиллерийский наводчик-корректировщик с собственной радиосвязью. И обязательно-старший разведчик, толковый сержант, старший головняка. Старший головного дозора. В идеале-пулемётчик. С двумя автоматчиками с ПБСами, слева и справа от старшего. Где вся группа разделена на подгруппы. С такими мыслями начрежима взял перфоратор двумя руками и приготовился нажать кнопку на нём, глядя на минутную и секундную стрелки. Завыла сирена и электронный голос потребовал покинуть помещение. Он сегодня четвёртый, отправляющиеся туда, в прошлое. Когда секундная стрелка коснулась цифры обозначенной в расчётах, он нажал кнопку и исчез. Перфоратор, плавно покачиваясь на длинном сверле, торчал из стены. Беспристрастная видеокамера на потолке фиксировала происходящие.

Незадолго до описываемых событий.

Они сидели на кухне у открытого окна. Профессор курил. Начрежима смаковал Аберлауэр, пятнадцатилетний.

– Я же тебе уже рассказывал, не хочу об этом больше вспоминать. И дело даже не в психушке, куда меня упрятали. Санаторий? Пусть будет санаторий. Полгода вырваны из жизни, потом Дом отдыха, ещё полгода. Сначала полгода подрывали здоровье химией, потом этой же химией восстанавливали, когда я им понадобился. Американцы, видишь ли, занялись этой темой. А не занялись бы? А не разузнай этот факт наша разведка? Так бы и сгнил в этой дурке. Прибор мой где-то похерили, документацию тоже. Да видел я эти папки. В общих словах и не о чём. Это мы как бы дымовую завесу ставили для руководства института и министра. Чтоб не заставили ускоряться и к годовщине революции или партии, или ещё, чёрт его знает какой юбилейной даты закончить все работы. Чтоб работать спокойно. Я же эти отчёты в эти папки и укладывал. А мне их выложили на стол-работайте, Иван Петрович, дорогой вы наш профессор. Тьфу! Вкратце? А зачем тебе? Если бы ты не был моим зятем и не помог мне когда то, я бы тебя послал куда подальше. Ну вкратце, так вкратце. Когда Пылюгинский институт работал по этой теме, мы довольно плотно общались с разработчиками изделия. Эта тема и у нас шла, только косвенно, в рамках проекта 612. Академик Пылюгин, как и мы, работал на космос. Да тогда все работали на космические программы. Потом они проводили какие-то исследования на первом коллайдере в Пущино. Что-то у них там бабахнуло, не сильно, без жертв. Все вернулись в Беляево, остался Пылюгин и с ним двое, самых доверенных. Один вскоре под машину попал, под КАМАЗ с прицепом. Другой тоже погиб-утонул на рыбалке. Будучи КМСом по плаванию. Зачистка? Вполне может быть. Пылюгин пытался выступить на заседании Политбюро, не дали. Финансирование прекратили, всё свернули. У нас же материалисты во власти сидят. Ни в Бога, ни в чёрта… В общем, тему эту свернули, всё засекретили, документацию уничтожили. Изделие разобрали на части и в переплавку. Пылюгин продолжил заниматься космосом. Сходи-ка выдерни телефон из розетки. Да знаю я, что проверял. Бережёного, как говорится… Был я там, в момент аварии. Алексей Николаевич меня лично позвал, прослышал про мой прибор. Только я там был, как бы это сказать, неофициально, что-ли, инкогнито. Наши Научно-исследовательские институты конкурировали и мой Генеральный не любил всякого панибратства, присутствия на испытаниях, посещение чужих лабораторных комплексов. Поэтому меня никто там не видел. Я сидел в маленькой конуре с экранами, и наблюдал за всем вместе с одним из его помощников. Когда произошла авария, Алексей Николаевич всех выгнал быстро, кроме одного. Потом по громкой связи приказал всем возвращаться в Москву и отдыхать. Я всё видел на экранах, с трёх точек камеры показывали. Коллайдер попытались аварийно остановить, получилось. А частотный синхронизатор никто не отключал, он продолжал работать. У него своё автономное питание. Коллайдер взревел перед остановкой, аварийно-же отключали. Он взревел, как на форсаже, и от вибрации телеметрический щуп их прибора, синхронизатора упал на прогоревшую изоляцию коллайдера. Может его магнитным полем притянуло, не знаю, но попал он точно в это место. В место повреждения коллайдера. Дай сигарету! Профессор глубоко затянулся, успокаиваясь. Его передёрнуло, как в сильном ознобе. Сделав две-три глубокие затяжки, он продолжил. Проскочила искра и коллайдер опять взревел, увеличивая частоту. Ну, как бы набирая обороты. Всё произошло спонтанно, и выход на максимальную частоту тоже. И тут началось. Тебе действительно это интересно? Дураком старым меня не обзовёшь? И смеяться потом не будешь? Хорошо, продолжаю. Тогда дай ещё сигарету. Так вот. Потом что-то сверкнуло, полыхнуло, свет по глазам ударил. Помощник Пылюгина, тот, что со мной сидел, потянулся к красной кнопке пожаротушения. Рука так и застыла в воздухе. А академик оказался в другом измерении, как бы. Ну, в прошлом, что ли. Он, видимо, хотел этот щуп убрать с коллайдера. Мы втроём всё это видели. Укрепления какие то, взрывы, пушечные ядра летят. Штурм идёт. Или битва. Прямо перед нами батарея артиллерийская, вдали лес. А вокруг поле, такое огромное, и солдаты в коробки и каре построенные. С красными султанами на киверах. Этож французы! И гренадёры наши с чёрными султанами! Батюшки, этож Бородинское поле! Прямо перед нами Курганная высота, батарея Раевского. Пылюгин подошёл к нашему офицеру-артиллеристу и стал что-то объяснять, втолковывать. Офицер не слушал, отмахиваясь, как от надоевшей мухи. Пылюгин показывал куда-то рукой. Потом резко развернул того влево и показал на французких кирасир, до этого невидимых оборонявшимся. Офицер развернул все восемнадцать орудий и дал залп по кирасирам. Они, скрытые дымом, пытались незаметно подобраться к батарее. Не тут-то было! После отбитой атаки, офицер прижал правую руку к груди и кивнул Пылюгину, благодаря. В этот момент показались конные упряжи, тянущие орудия. От кавалькады отделился офицер и поскакал к редуту. Он спешился и стал слушать Пылюгина, возражая и пытаясь обратно сесть на лошадь. Было видно, как артиллерист вмешался в спор. Офицер прыгнул на лошадь, отдал честь и поскакал к своим повозкам. Вскоре конноартиллерийский обоз развернулся и быстро направился в другую сторону. Академик вернулся к коллайдеру.

– Это начальник артиллерии Кутайсов. Я объяснил ему диспозицию. И он развернул 1-ю конную батарею капитана Захарова. Спасать Багратионовские флеши. Я сказал, что тайный советник Кутузова, поэтому знаю всех его офицеров пофамильно. Послан Светлейшим князем сюда устранить проблему.

Алексей Николаевич взялся за телеметрический щуп частотного синхронизатора и выдернул его из коллайдера. Всё мгновенно пропало. И артиллеристы, и французы, и Бородинское поле. Короче, побывали мы ещё в двух местах. Но только в прошлом. Пылюгин под это какую-то теорию