Танковые асы вермахта. Воспоминания офицеров 35-го танкового полка. 1939–1945 - Ганс Шойфлер

Деревни мы, как правило, обходили стороной, поскольку нам было приказано как можно скорее двигаться вперед. Но неприятель оборонялся как мог. Когда подошли к Абленкуру, французская артиллерия стала бить по нас прямой наводкой. Снаряды ложились справа и слева в опасной близости от нас. Где же находился противник?

Перед деревней был маленький лесок. Казалось, огонь велся оттуда. Итак, мы вышли из зоны разрывов снарядов. Несмотря на это, были потери. 6 наших танков в результате попаданий получили серьезные повреждения; 4 танка загорелось. Подобная картина не способствовала поднятию морального духа, в особенности потому, что мы потеряли еще одного боевого товарища. Машина фельдфебеля Рордантца получилa прямое попадание, а сам он был тяжело ранен. Еще до того, как механик-водитель, ефрейтор Деппе, и радист, ефрейтор Мюллер, успели выбраться из танка, второй снаряд попал прямо в башню, смертельно ранив радиста. Каким-то чудом Деппе ранения не получил и смог выбраться из танка невредимым. Он быстро вызвал помощь. Как только медик Бауэр попытался вытащить Мюллера из башни, третий снаряд попал в башню, мгновенно убив Бауэра. Батальонный хирург, доктор Шульц-Меркель, был ранен шрапнелью. Видит бог, французы отнюдь не плохие артиллеристы!

Разгорелся ожесточенный бой. Вместе с унтер-офицером Клепцигом обер-лейтенант Пфистер поставил на опушке дымовую завесу и затем под прикрытием дыма атаковал лес. Семь вражеских орудий заставили они замолчать. На обратном пути к основным силам полка Pz IV унтер-офицера Клепцига получил прямое попадание снарядом из противотанкового орудия в моторное отделение. Сразу после этого обер-лейтенанту Пфистеру и его экипажу также пришлось выбираться из танка. Их механик-водитель, унтер-фельдфебель Фишер, был тяжело ранен в ногу осколком снаряда противотанкового орудия. Когда ефрейтор Пфистер, механик-водитель танка унтер-офицера Клепцига, снова полез в танк, чтобы потушить вызванный попаданием пожар, его ранило пулей из винтовки.

Практически в том же месте был смертельно ранен унтер-офицер Циглер. Унтер-офицер Шике получил задание доставить командира роты на фронт на своем Pz II. Он так и сделал, и [командир роты] забрался в один из наших Pz IV и продолжил командовать ротой.

В это время основные силы полка вышли из Абленкура и с 36-м танковым полком продвинулись на север вплоть до Омьекура. Там наш фланг снова был обстрелян из перелеска французскими противотанковыми орудиями. И опять несколько танков оказались подбиты, один загорелся. Запрошенная в бригаде поддержка артиллерийским огнем вследствие слишком большого расстояния оказана не была. Артиллерия не смогла сменить позиции, поскольку французы все еще удерживали деревню. Наконец одной батарее удалось открыть огонь по перелеску.

В танках было чудовищно жарко. Все сильно страдали от жажды. Мы ругались, потому что наступление не могло развиваться. Кроме того, в результате ожесточенных боев во всем 1-м батальоне ощущалась нехватка боеприпасов. Из-за мощного заградительного огня французов наша пехота и артиллерия не могли продвинуться вперед. Рискнув, грузовые автомобили с боеприпасами и саперные взводы полка решили попытать счастья – и действительно пробились к нам в целости и сохранности. Этот героический поступок сильно поднял наш моральный дух. У нас снова было в достатке боеприпасов; больше ничто не могло нас поколебать.

В это время неприятельский артиллерийский огонь усилился. Справа и по диагонали слева по нас открыли огонь батареи 75-мм полевых и противотанковых орудий; с правого фланга и большей дистанции на нас перенесла огонь тяжелая артиллерия. Несмотря на это, боевые машины нужно было заправить и загрузить боеприпасы. В конце концов, несмотря на хаос, не самое ли время поесть и попить?

Всякий раз, когда поблизости рвался снаряд, все мы вместе со своими котелками ныряли под танк. Очень полезно для пищеварения. Вскоре стало непонятно, как лучше забираться под танк, поскольку огонь велся со всех сторон. Вдобавок ко всему прочему неожиданно налетела французская авиация, бомбя и обстреливая нас с бреющего полета. Чтобы укрыться, мы все быстренько заползли под танки. Авианалет не принес успеха, особенно после того, как заговорили наши зенитки.

Несмотря на шум боя, ефрейтор Вихт заснул под танком. К несчастью, Pz I его переехал, лишив нескольких пальцев на ноге.

К тому моменту было уже 19:00. Командир бригады, полковник Брайт, решил продолжить наступление в южном направлении. Таким образом мы фактически уходили из-под мощного огня французской артиллерии. На новом месте противотанковые и полевые орудия стали обстреливать нас с фланга. В конце концов мы стали отвечать, и в результате полдеревни накрыло облаком дыма, после чего французские батареи замолчали. Но когда доктор Бальдауф выехал из тылов полка на своем санитарном бронетранспортере с большим флагом Красного Креста, видимого с дальней дистанции, и направился к деревне, в него попали из противотанкового орудия. Доктора пришлось эвакуировать с тяжелейшим ранением в голову.

Как выяснилось позднее, в Абленкуре находилось около 1200 французских солдат; в Омьекуре располагался целый артиллерийский дивизион, много противотанковых орудий и более 1000 военнослужащих. На следующий день они без боя сдались перешедшей в наступление пехоте.

Танковая бригада наступала на юг, обходя деревни. Как следствие, у нас во второй волне было много выведенных из строя и подбитых машин. Неприятель стрелял в нас из каждой деревни.

В 22:00 мы подошли к высотам в предместье Эталона. Мы спустились в низину для защиты, и едва вылезли из танков, как увидели вспышку дульного пламени на дальней окраине деревни. Грохот наверху. Вражеские танки!

Мы быстро вскочили в танки, развернули башни и открыли ответный огонь. К сожалению, уже было слишком темно; целиться мы могли лишь по вражескому дульному пламени. Несколько раз снаряды просвистели рядом с нами. Там тоже, видимо, свистело неплохо. Затем мы получили приказ: «Прекратить огонь!» Больше не было целей для стрельбы.

После кампании во Франции

5 июля наша дивизия покинула Южную Францию. Она была расквартирована в районе города Осер. 10 процентам военнослужащих разрешили взять отпуск. Небольшим группам разрешили посетить Париж и пляжи Биаррица на побережье Бискайского залива близ границы с Испанией. Отношения с гражданским населением были хорошими.

Были предприняты приготовления к высадке в Англию, но солдаты не очень верили, что она состоится.

Когда военнослужащие прошли медосмотр на годность для участия в боях в тропиках, многие уже представляли себя в Африке. Ходили также слухи о Гибралтаре и Португалии.

8 сентября командование дивизией принял генерал-майор барон фон Лангерман. Полное имя генерала Вилибальд фон Лангерман унд Эрленкамп. Кроме полученного им Рыцарского креста 15 августа 1940 года за службу в качестве командира 29-й моторизованной дивизии он также стал 75-м награжденным дубовыми листьями к Рыцарскому кресту 17 февраля 1942 года, находясь в должности командира дивизии и в прежнем звании[12].

В декабре дивизию передислоцировали в район городов Крефельд и Золинген. Население Золингена радостно приветствовало нас и отлично разместило наш полк. В тот момент 25 процентам военнослужащих полка разрешили взять отпуск. На базе 36-го танкового полка сформировали 14-ю танковую дивизию[13].

4-я и 8-я роты полка были переформированы. Все танки Pz I, вооруженные только пулеметами, и танки Pz III с 37-мм орудиями у нас забрали. Вместо них полк получил Pz III с 50-мм орудием с длиной ствола 42 калибра. Кроме того, танки оснастили дополнительными 30-мм броневыми листами, в первую очередь спереди. В середине февраля 1941 года дивизию в 74 вагонах передислоцировали в район Бордо на юго-западе Франции.

Кампания на Западе, май – июнь 1940 г.

Глава 3

Кампания на Востоке, 1941 год: 35-й танковый полк между Вислой и Доном

От Буга до Днепра

Из дневников Ганса Шойфлера

Полигон на Варте

За нашей спиной небольшое путешествие по свету. 6 апреля 1941 года мы погрузили свои машины в эшелоны у солнечного побережья Франции близ Бордо. Поезд повез нас к швейцарской границе, затем к Страсбургу, через Рейн и всю Германию к Фульде. Затем маршем по дорогам через Чехословакию прошли в Бургенланд.

За десять дней мы выпили немало прекрасного вина и насладились неподражаемым гостеприимством местных жителей. В путь мы отправились под покровом темноты, провожаемые пожеланиями удачи наших милых хозяев. Сначала мы вернулись в Богемию (Чехию), а оттуда отправились к полигону на Варте. Наши дни были заполнены учениями, техническим обслуживанием и ремонтом машин, спортивными соревнованиями, стрельбами и снова учениями.