Брутальная Падме, или Новая судьба королевы - Влад Войце

смерти, ограничился ранением. Награда, комиссия, вердикт — не годен. Отставка и неожиданная смена деятельности, когда хобби стало профессией.

И вот теперь, внезапно, в безобидной ситуации дыхнуло смертью. Как сквозь вату до меня донеслись слова дочери.

— ...мистер Лукас...

Я бы давно был мертв, как и многие из моих парней по прошлой службе, если бы в такие моменты рассуждал и взвешивал за и против.

Было понимание, что если улыбающийся фальшивой улыбкой старик, с какой-то гнильцой во взгляде, коснется моей Иришки, она умрет, а то и что по хуже. Что может быть хуже? Немало. Это я знал не понаслышке. Но всё это никак не замедлило меня. Скорость с которой я оказался рядом с дочерью вернула меня в мои лучшие годы. Старик уже тянул руку к Иришке, которая доверчиво протягивала свою, с зажатым в ней, каким-то плакатом. Увидев меня, набегающего из-за спины дочери, старик не столько испугался, сколько удивился и даже разозлился. Хотя я знаю, что выгляжу в такие моменты для окружающих — «памперсно». Мелькнувшая эмоция застигнутого «за делом» педофила, только убедила меня, для которого время стало вязким потоком, — в правильности предчувствия.

В его глазах, за мгновения, промелькнуло несколько эмоций, остановившись на злости, мне даже показалось, что в его глазах появились разгорающие золотистые искорки. И тут я наконец добрался до него.

— Будь что будет, но делай, что должен, — мысль мелькнула особо ярко в моей голове.

В следующий момент мой кулак смял руку старика, начавшую вытягиваться в мою сторону не столько в жесте защиты, сколько, похоже, в угрозе и атаке, как сухую ветку и, со звуком мясника разрубающего тушу, встретился с его телом. Сильный страх за дочь добавил к и без того сильному удару немало мощности. Старик, как пушинка отлетел в стену и сломанной куклой, явно уже мертвой, осел там.

Сам же я в этот момент узнавал, что будет, если ударить незащищенной рукой, открытый и работающий трансформатор.

Меня корежило, как будто я ударил не по живому человеку, а, что удивительно, именно по трансформатору. Мощные импульсы тока пронзали меня. Сзади кричала дочь, а последними моими мыслями было, что, невзирая на контекст, и неадекватность пришедшего мне предчувствия, — я оказался прав. А моя смерть не напрасна, как и убийство странного старика. Жаль, что решив одну смертельную проблему, я породил пусть и не фатальные, но серьезные проблемы для оставшейся живой семьи.

***

(Интерлюдия)

Ничто не предвещало, или детство — раздолье для психиатра

(Где-то во Внешнем кольце Республики. Около года назад)

— Обик, иди кушать, ужин готов.

Чуть полноватая, но в правильных местах, очень красивая женщина с каштановыми волосами и легким румянцем на щеках выглянула из проема одноэтажного дома. Простой дом, без изысков, но добротный с толстыми стенами и крепкими разъезжающимися ставнями на окнах был довольно просторным внутри. У пятилетнего Обика даже была своя комната, Хоть и меньше чем у родителей, но больше чем у многих сверстников. А всё папочка, который работал на громкой огроменной машине, которая жевала землю и делала дорогие куски всякой разности. Папка несколько раз говорил сыну, как она называется, но Обик понимал, да и то с трудом, только слово руда.

Мальчик весело побежал домой. Кушать стряпню мамы он любил. У мамочки была небольшая кафешка в районе, настолько классная, что туда даже иногда захаживали местные богачи. Правда они больше любили по-увиваться за мамочкой, так говаривал папа. Зачем им виться рядом с мамой — Обик так и не понял. Но видно это было, что-то не очень хорошее, потому что папа всегда говорил об этом раздражённо. А однажды, он даже повздорил с сыном барона — хозяина шахт, на которых работали почти все вокруг.

Обед уже заканчивался, а мамочка почему-то всё больше нервничала, когда задерживающийся папа наконец вернулся. Дверь открылась... и нет, это был не папа, а сын барона, за спиной которого стояла пара головорезов, как их называл папа.

— Твой идиот влетел на серьезные бабки, — вошедший парень лет двадцати, с длинными волосами, убранными в странную объемную прическу, обрамляющую чуть лоснящиеся щеки, как-то по хозяйски взглянул на женщину и выставил слегка ногу. Чем лишь усугубил вид уже обозначившегося брюшка.

— Что случилось? — полу-испугано, полу-обречённо воскликнула женщина.

— Он сломал добытчик. Причем так, что теперь придется покупать новый, а потом везти эту махину издалека. А ты знаешь сколько стоит эта уникальная машина? Ты дура небось и не видела никогда таких денег.

— Что с ним... — женщина растерянно, как будто не услышав сказанного, попыталась невнятно спросить, но её поняли.

— Муженек твой сейчас лежит у отвалов, вернее, там две части его валяются, — парень хохотнул и по хозяйски уселся за стол.

Женщина, как то тоскливо завыла, осев на пол. Чем лишь увеличила ширину улыбки парня.

— В общем, муженек твой тупой сдох, но оставил наследство — огромный долг. Кафешка твоя явно его не покроет, но я уверен, мы решим этот вопрос с помощью альтернативного перерасчета твоего долга, — казалось, шире уже улыбаться было невозможно, но парню удалось.

— Так что, — продолжил парень, — у тебя есть только один актив, но он мне вполне подходит.

Сын барона встал, подошел к беззвучно плачущей женщине, привалившейся к стене, наклонился и по хозяйски взял её за подбородок.

— Да, сочненькая, хоть и немного старше чем предпочитаю, но я и таких люблю, тем более у тебя отличное тело, причём без всякой пластики. Твой же рот с сочненькими губками и вовсе великолепен. После дрессировки ты будешь отличной сосочкой, — он провел большим пальцем по полным губам женщины и неожиданно с силой вставил его ей в рот до упора.

— А чтобы ты не думала дурить, твой выродок побудет пока на фермах у моего папаши.

— А! — с яростным криком к нему метнулся мальчик.

Парень почти не глядя отмахнулся, отбросив мальчика к противоположной стене. Но не успев вернуться к развлечению, со впавшей в прострацию женщиной, удивленно взглянул на упавшего мальчика. Ребенок лет пяти зарычал и его, как будто подбросило в воздух, взгляд его стал диким и казалось, что из его глаз летят голубые искры. Мальчик, просто размылся в воздухе, миг и он сблизившись с сыном барона, влепил тому ногой по голени. Невзирая на возраст ребенка, удар по кости был довольно болезненным. Парень, сдерживая крик боли, раздраженно