Ниточка к сердцу (сборник) - Эрик Рассел

— Вот теперь ты дело говоришь, — одобрил его Дженсен. Он выпрямился и с высоты своего роста взирал на связанного человека. — Веди со мной честную игру, и я буду играть честно. Мы оба от этого не останемся в накладе. Но ради бога, не пытайся перехитрить меня. — Он бросил на Уэйна холодный взгляд злодея из дешевой мелодрамы. — Твой автомобиль в гараже. Я его приметил, когда осматривал эту халупу. Мы прихватим машину с собой и отвезем в один укромный уголок. Когда она сделает свое дело и я стану да тем, кем был раньше, я разобью ее, а тебя отпущу. — Так как его слушатель не промолвил ни слова, Дженсен продолжал: — Мне необходим костюм поприличней, эту хламиду я прихватил на какой-то ферме. — Он мерзко хихикнул. — Но чего это я беспокоюсь: я ведь получу не только каркас, но и то, что его прикрывает!

Уэйн по-прежнему не издал ни звука. Сидя на стуле со связанными и прикрученными к коленям кистями рук и спутанными веревкой ногами, он неотступно наблюдал за Дженсеном. Седые волосы старика серебрились в холодном свете ламп.

Между тем Дженсен приблизился к креслу, на спинке которого был укреплен сверкавший полировкой аппарат.

— Напоминает мне кресло, на которое сажают смертников. Янки называют его креслом забвения. Смешно, правда? Что касается меня, то, чтобы не сесть туда самому, я посажу на него сильных мира сего.

Эта шутка показалась ему столь остроумной, что он со смаком повторил ее еще и еще. Затем повернулся к Уэйну.

— Где ты хранишь свои записи?

— В верхнем ящике, — Уэйн кивком головы указал на высокое стальное бюро.

Дженсен подошел к нему и извлек хранившиеся там бумаги. Он тщательно просмотрел все черновики и объяснения: его краткие замечания подсказали Уэйну, что он недооценил техническую подготовку преступника и его удивительную способность мгновенно схватывать сущность научной теории. Наконец Дженсен засунул бумаги в карман.

— Ну что ж, пошли.

Укромный уголок оказался внушительных размеров строением, прочно сложенным, но пришедшим в упадок за долгие годы полнейшего запустения. Оно очень выгодно располагалось на перекрестке двух дорог, в самом центре когда-то густонаселенного местечка, в котором сейчас почти никто не жил. Люди торопливо проходили мимо мрачного, похожего на мавзолей здания, не удостоив его даже взглядом, и лишь иногда пооле захода солнца запоздалый путник стучался в дверь.

Домоправительницей в этом запустелом особняке была неряшливая женщина с огромной грудью и смышлеными глазами хрюшки, которую обучили правилам арифметики. Уэйн припомнил — когда они два дня назад впервые появились здесь, женщина ничуть не удивилась и с угрюмой покорностью выполняла распоряжения Дженсена. По-видимому, укромное местечко было хорошо известно рыцарям удачи, у которых пользовалось особой популярностью за то, что было совершенно неизвестно полиции. Хрюшка умела держать язык за зубами, она неплохо зарабатывала, хотя и не любила своей профессии и боялась связанного с ней риска.

Стоя в тени у открытого окна с записями Уэйна в руках и внимательно наблюдая за дорогой, Дженсен объявил:

— Кажется, я усек, в чем тут дело. Я не должен вступать в контакт с другими особями, то есть с животными и прочими тварями. Да и какой дурак захочет стать животным? — он еще раз пробежал записи глазами, затем снова перевел взгляд на дорогу: что-то там его заинтересовало.

— Если я хочу совершить обмен, — продолжал он, — я не должен мешкать, так как энергия начнет рассеиваться сразу же, как только я покину тело.

— Да, — вынужден был подтвердить Уэйн.

— Значит, я не могу перепрыгивать из одного каркаса в другой, для этого нужно каждый раз перезаряжаться заново. Ну что ж, не будем торопиться и подберем модель по вкусу. Уж если выбирать, то высший сорт, не брать же первое попавшееся тело.

— Прошу вас, Дженсен, подумайте хорошенько! Это опасная игра! Не лучше ли отказаться от нее, пока не поздно?!

— Да заткнись ты, ради бога. Я не откажусь от нее хотя бы только потому, что не собираюсь отказываться от самого себя. Им понадобилось мое тело? Милости просим, берите, раз уж оно мне самому больше ни к чему.

Дженсен снова обратился к запискам.

— Стало быть, от меня требуется одно — сосредоточить всю силу своего взгляда на том красавце, которому посчастливится меня приютить. Как только я вылезаю из своего каркаса, я прыгаю в новый, а его владельца выставляю вон. — Вдруг его поразила какая-то мысль, и он повернулся к Уэйну: — А почему бы ему не воспользоваться моим каркасом?

— Невозможно. Переселиться можно только в живое тело, мертвое для этой цели не годится.

Уэйн не стал объяснять, почему это так, а Дженсен не проявил интереса. Внимание преступника сосредоточилось на одном из участков дороги. Приставив бинокль к глазам, он внимательно изучал какую-то точку вдали. Поза его выдавала еле сдерживаемое возбуждение. Вдруг он выронил бинокль и бросился к стулу, на котором за несколько минут до этого они укрепили проектор Уэйна.

— Это та самая будка, которая мне нужна! — Он откинулся в кресле, обнажив в ухмылке все свои зубы: — Включай ток, и чтоб у меня без фокусов.

С трудом подавляя отвращение, Уэйн вставил вилку в розетку и повернул выключатель. Выбора у него не было: Дженсен будет оставаться в полном сознании и сохранит способность к действию до того момента, когда его душа покинет тело, после чего сделать что-либо будет слишком поздно. Ничего другого не оставалась, как подчиниться обстоятельствам и молить судьбу, чтобы аппарат не сработал.

Побледнев, с робкой надеждой на неудачу он следил за поведением своего проектора: никаких видимых лучей, никакого излучения, которое бы свидетельствовало, что аппарат находится в действии, — лишь стрелки индикатора упорно ползли вверх, Уэйн знал, что огромная жизненная сила вливается сейчас в напряженное тело зверя, развалившегося в кресле.

Дженсен сидел неподвижно, уставясь на что-то за окном. Взгляд его приобрел почти гипнотическую силу, пальцы рук конвульсивно задвигались. Внезапно лицо его застыло, словно маска, в глазах погас свет, руки бессильно свесились.

Уэйн мрачно разглядывал бездыханное тело, в душе его надежда боролась со страхом. Он не мог поверить в то, что произошло. Какой-то человек свернул на дорожку, ведущую к дому, поднялся ло ступенькам и заколотил в дверь. Хрюшка, прошаркав по коридору, открыла входную дверь и бросила враждебное; «Что надо?» Послышался гул голосов, затем шаги — кто-то приближался к комнате. Уэйн трясущейся рукой провел по пушистым белым волосам — его отчаянная мольба не была услышана: аппарат сработал. Он выключил его и повернулся к незнакомцу.