Отбор не приговор (СИ) - Самсонова Наталья

Карета остановилась перед трехэтажным изящным зданием. Лота давно заметила, что все эльфийские дома как будто стремятся ввысь, как будто их создатели мечтали жить в башне, но не сложилось. Тонкий, исчезающий и вновь проявляющийся растительный узор, теплые золотисто-коричневые тона и темно-зеленая черепичная крыша — вот типичный эльфийский дом. Но при всей типичности, каждое строение было индивидуально. Маленькая Лота обожала рассматривать картинки с изображением эльфийских городов. И больше всего на свете она мечтала побывать в Замке-на-воде, дворце Повелителя.

"Детская мечта сбылась странным образом", хмыкнула про себя принцесса.

Так или иначе, а остановку кареты Лота восприняла как праздник и сразу же выскочила наружу. Лисица последовала за ней.

— А тут мило, — позевывая поделилась Лима и поежилась, — прохладный воздух.

— Да нет, — удивилась Лотанари. — Теплая ночь. Где же наши сопровождающие?

— Знамо где, вон, тащат что-то. Или спорят — по ним не очень-то легко понять, знаешь ли.

Лота повернулась и, смирив пораженный возглас, поправила подругу:

— Левитируют. Обсуждают и левитируют.

— Без разницы.

Эльфы, увидев, что на них направлен взгляд Лотанари, резко остановились и опустили свою ношу на пол.

— Пахнет вкусно, — принцесса принюхалась и закрыла глаза, — как в детстве. Помнишь, когда в Ните был эльфийский квартал?

— Прости, но нет, — с сожалением отозвалась Лима. — Я появилась в Ните за полгода до поступления в Академию. Зато я знаю, что раньше в вашей столице было наше посольство. И посол. Он знаешь как отзывался о людях?

— Ты с ним знакома?

— Нет, но у меня есть несколько его очерков. Так вот, о людях мне понравилась вот такая ремарка: "Веселые, любвеобильные, но не все. Женщин поить вином и кормить конфетами, грибы не давать — умирают. Мужчин не кормить, только поить. Грибы тоже не давать — умирают не все, но кто выжил… Лучше бы умер". Я ее даже запомнила, забавно, да?

— Да уж, — вздохнула Лотанари. — Иногда мне кажется, что ты немного высокомерна.

— Высоко-что? Я выше тебя, определенно, — фыркнула лиса. — Или ты про благородные замашки? Я из простой семьи.

— Из простой семьи, которая может позволить себе книги? Ты уж если не хочешь ничего рассказывать, то просто молчи. Я-то не обижаюсь, серьезно, а вот кто-то другой может подумать, что его держат за идиота.

Лима привычно отмолчалась, а через мгновение, хихикнула:

— Кажется они планировали расстелить ковер от кареты до трактира, а длины не хватает. И как раз перед ковром грязевое месиво.

Присмотревшись, Лотанари поняла, что подруга права. И поразилась, откуда эта зловонная лужа, если город поразительно чист, а мостовая суше пустыни?

"Нет, меня определенно пытаются вывести из себя. Хм, быть может Повелитель умен и хочет узнать о своих невестах как можно больше?", подумала Лота и хитро прищурилась — уж теперь ее точно никто не сможет вывести из себя. Она, безусловно, не фаворитка. Но она принцесса и манипулировать собой не позволит!

Но вообще он прав, рассуждала принцесса, вот так вот женится, а дражайшая супруга имеет дурную привычку бить посуду. И, кто знает, быть может посуду она бьет не об пол, а об голову благоверного. Всякое ж бывает. Или, к примеру, обладает тонкой и ранимой душой. Такая не сможет принять делегацию из Лесного Королевства. Ведь сколько бы нот протеста ни посылали в лес, а двуипостасные все равно во дворец входят как звери, а в людей превращаются уже перед троном. Маленькой Лоте никогда не разрешали присутствовать. А взрослая Лота сама бы рада не ходить, да никак не откажешься — старшая принцесса должна подать воду и хлеб. Никто другой, согласно традиции, делать это не имеет права.

"Хм, скоро осень, в этот раз воду и хлеб вручать будет Рина", припомнила Лотанари. "Интересно, споткнется? Я-то чуть воду не расплескала, так старалась не смотреть".

— Может, просто магией уберем грязь? — проворчала Лима, — я чую прекрасное печеное мясо. И я его хочу.

— Мясо? — встрепенулась Лотанари. — Это совсем другое дело.

Принцесса выдохнула короткое заклятье и грязь мгновенно высохла. Лима сделала резкий, агрессивный жест и мостовая была очищена.

Эльфы же, увидев, что происходит, быстро разложили златотканый ковер.

— Прошу, Ваше Высочество, — подошедший Идрис склонился перед Лотой и подал ей руку, предлагая шагнуть на ковер.

Принцессе искренне и от души было жаль топтать обувью златотканый ковер, но что она могла возразить? У всех свои игрушки, и после отпевания ни Лота, ни Лима не могут критиковать традиции эльфов.

— Здесь принимают нейрисские монеты? — спросила принцесса у Идриса. — Или придется искать менялу?

— Все оплачивает Повелитель.

— Ваш Повелитель слишком любит, — тут принцесса замялась, пытаясь подыскать емкое, но приличное слово, — в общем, мы хотим мяса. Жаренного, печеного и соленого.

— Сырого, — добавила Лима, — любого.

— А овощи и травы? — удивился Идрис.

И лисица жестом показала, куда эльф может пихнуть и овощи, и, особенно, травы. Жест эльф оценил, обиделся и ушел.

— Я думаю, что он обладает высоким статусом при дворе, — Лота поняла, что ее предупреждение серьезно запоздало.

— Главное, что он не Повелитель. Уж слишком черняв, — припечатала Лима. — А заставлять лесную красавицу питаться травой — оскорбление, унижение, издевательство и вообще так поступать нельзя.

— Прошу вас к столу, — к подругам подошел незнакомый эльф в сером наряде.

Рядом с ним находился Лавандовый эльф, но он, как и всегда, в разговор вступать не спешил. Впрочем, ему пришлось…

Жизнь не готовила принцессу Нейриса к тому, что однажды ей придется сражаться за мясо. Точнее, за свое право оплатить и съесть то, что она хочет. Лавандовый эльф, когда разговор пошел на четвертый круг, поклонился, извинился и ретировался, попросив принцессу располагаться за подготовленным специально для нее столом.

Стол был прекрасен — молочно-белая скатерть с серебристым узором. Свечи, декор из живых цветов и яблоки. Только яблоки, зато самых разных видов — маленькие красные, большие красные, мелкие зеленые, крупные зеленые. В полосочку, желтовато-розовые и странно-фиолетовые.

— Они издеваются, — вздохнула Лота и сдула со лба выбившийся из прически локон.

— Определенная логика есть — некрасиво, что ты будешь платить сама за себя, — честно признала Лима. — Это если принимать во внимание все те книги по этике и этикету, которые ты меня заставила прочесть.

— Не думала, что ты читаешь, — удивилась Лота и добавила, — мы с тобой будем кушать за одним столом, Лима. Ты точно уверена, что видишь в яблоках логику?

Лисица размышляла не дольше секунды:

— Странно, вот только отвернулась — и бац! Логика исчезла. В конце концов, ты же еще не во дворце Повелителя? Значит, отвечаешь сама за себя. Мы, так-то, и за комнаты заплатить можем.

— Вот и я о том же. Я еще не невеста, а только приглашенная, — кивнула Лота. — Смотри, к нам идет миротворец.

Лима, повертев головой, увидела спускающегося по лестнице Идриса и ехидно фыркнула — эльф явно собирался завалиться спать безо всяких ночных перекусов.

— Я была готова поспорить, что не видела лестницу, — проворчала принцесса и лисица, с легким смешком, пояснила:

— Ушастые обожают иллюзии. Они пихают их везде, где только можно.

— Сейчас уже нет, — Идрис подошел к Ее Высочеству. — Что случилось? Гилрин не смог толком объяснить.

«Ага, значит Лавандового зовут Гилрин», отметила про себя принцесса, а вслух сказала:

— Мы не хотим яблок.

— Почему? — искренне удивился эльф.

— Мы хотим яблок после мяса, — с хищной улыбкой пояснила Лима. — Сочного, вкусного мяса. И я чую его.

— Да, теперь я понимаю что случилось, — хмыкнул Идрис. — Эльфийки существа возвышенные и нежные и не оскверняют свое тело грубой пищей.

Эльф помолчал, насладился ошарашенными лицами девушек и добавил: