Лицо во мраке. Этюд в багровых тонах - Артур Дойл

Одри посмотрела на лестницу, надеясь увидеть там старика и спросить, не интересна ли ему ее находка, но, вспомнив, что им все равно через неделю встречаться, бросила камешек в сумочку.

И только сейчас она заметила, что все еще сжимает в руке пачку банкнот. Шестьсот фунтов! Три купюры в сто фунтов, четыре по пятьдесят и двадцать по пять.

Вздохнув полной грудью, она оторвала взгляд от денег и повернула ключ в замке, и в следующую секунду в лицо ей ударил сильный порыв ветра со снегом. Такси, медленно едущее в ее сторону, поначалу не вызвало у нее никаких мыслей. Но потом ей вдруг пришло в голову, что она теперь настоящая богачка! Сердце Одри забилось быстрее, она подняла руку и подбежала к машине, которая тут же остановилось у тротуара.

– Отвезите меня…

Куда? Сначала нужно поесть. Еда вернет силы и способность рассуждать трезво, вот тогда и можно будет позволить себе все обдумать.

– Так куда, говорите, вас отвезти, мисс?

Ей неожиданно пришло в голову назвать адрес небольшого магазинчика готового платья на Шафтсбери-авеню, у витрины которого она всегда останавливалась, когда поиски работы приводили ее в западную часть города. О том, насколько вправе она тратить деньги этого жуткого старика, можно будет подумать потом. Пока что для нее были важнее основные человеческие потребности. Напротив конфекциона находился обувной магазин, а в двух кварталах – небольшая, но хорошая гостиница.

– Когда-нибудь этот сон закончится, – промолвила Одри, глядя через залепленные снегом окна на проносящиеся мимо яркие витрины магазинов, – но я проснусь в сухой одежде и не на сырой постели!

Глава XIII

Кролик говорит напрямую

Иногда бывает трудно провести четкую черту и сказать: «С этого момента человек начал заниматься тем, чему посвятил всю свою дальнейшую жизнь». Мартин Элтон стал преступником не в один день. На его становление повлияли многочисленные взаимосвязанные события и процессы, имевшие одну общую основу – присущее всем людям желание жить не работая.

В антракте между вторым и третьим актами пьесы, на которую его вытянула Дора, он вышел в фойе. Встречавшиеся знакомые приветствовали его кивками, и нашелся лишь один, кто попытался заговорить с ним. Поскольку Мартин Элтон был известен своей замкнутостью, и любой компании он неизменно предпочитал общество своих мыслей, особенно сегодня вечером.

– Эй, Элтон.

Он машинально улыбнулся и пошел бы дальше, но человек, приблизившийся к нему, был, видимо, настолько слеп, что не заметил его нежелания вступать с кем-либо в разговоры.

– Слышал, Стэнфорд укатил в Италию… Вот ведь не сидится человеку! А вы чем занимаетесь?

– Ничем, – недружелюбно ответил Мартин. – В Лондоне сплошная скука после того, как в «Альбемарль» ограбили номер Мелиллы Сноуден и взяли ее жемчуг.

Ловкач Смит негромко рассмеялся.

– Я тут ни при чем! – сказал он. – Да и все равно они были фальшивыми.

– Загляните как-нибудь на днях, мне нужно плиту на кухне починить – осклабился Мартин, у него было не самое лучшее настроение.

– Плиты – как раз моя специальность, – ничуть не смутился Ловкач. – Хотите хорошую сигару? Кстати, Шеннона видели?

Мартин тяжело вздохнул.

– Друг мой, я не видел Шеннона и не имею ни малейшего желания его видеть. И кроме того, я сейчас вообще не в настроении разговаривать.

– Жаль, – печально произнес Ловкач. – А мне как раз хочется с кем-то поболтать, а с самим собой я уже устал разговаривать. Надоел я себе хуже редьки.

– Еще немного, и я смогу сказать о вас то же самое, – Мартин не смог сдержать улыбку.

– Я это чувствую. Я ведь очень чутко ощущаю атмосферу. Не зря же говорят, что настроение витает в воздухе. Вот его-то я и улавливаю. А вот Лейси Маршалт не такой.

Последние слова были произнесены как бы вскользь, поскольку он принялся раскуривать одну из своих сомнительных сигар, осторожно, даже боязливо делая первые затяжки.

– Я почти незнаком с Маршалтом, – коротко ответил Мартин.

– Да я и не думал, что вы с ним неразлейвода. Но я его немного знаю. Он тоже вор. Только от тех вещей, которые ворует он, остаются большие дыры. А вы хороший человек, Элтон.

В ту ненастную ночь Мартин ехал домой, думая о Ловкаче. Пьеса не понравилась ни ему, ни Доре, и теперь обоих охватила тоска. Разговаривать не хотелось, и домой они приехали, не обменявшись и парой слов. Он проводил ее до гостиной, заранее готовясь к вспышке, которая, как он догадывался, в скором времени последует.

– Что с тобой, Кролик? Ты за весь вечер почти слова не сказал. Мне надоело, что ты вечно дуешься! Из-за этого я сама начинаю нервничать.

Он откусил кончик сигары, закурил и стал смотреть на догорающую в его пальцах спичку.

– Я не дуюсь. Просто думаю и все, – сказал он, бросил спичку в камин и сел на край широкого дивана. – Ты о своей сестре больше не слышала?

– Нет, – отрубила она. – И надеюсь, больше никогда не услышу нытья этой жалкой тюремной крысы!

Он вынул сигару изо рта и внимательно ее осмотрел.

– Не помню я, чтобы она ныла. А тюремной крысой мы сами ее сделали, – заметил он.

Она оторопело посмотрела на него.

– Да у вас никак проснулась совесть, господин рыцарь? – насмешливо сказала она. – Впрочем, ты всегда был падок на смазливые лица.

Он с отвращением махнул рукой. Бывали минуты, когда в нем просыпалось привитые еще в Уэчестерском колледже моральные принципы.

– Сейчас ее смазливость интересует меня намного меньше, чем ее беспомощность. Она не писала?

– Разумеется, она не писала, – презрительно ответила его жена. – Ты из-за этого так страдаешь? Бедный Кролик! – с издевкой прибавила она. – Такой добрый! Пожалел несчастную девочку. Тебя всего лишь беспокоит ее судьба? – спросила она, насмешливо посмотрев на него.

– Не только. – Он швырнул сигару в камин и встал. – Дора, – голос его был холоден как лед, – мистер Лейси Маршалт – неподходящее для тебя знакомство.

– В «Шаварри» я обедала с ним только раз, – наконец заговорила она. – Я собиралась тебе рассказать, но забыла. В отдельных номерах «Шаварри» обедают сотни людей, – с вызовом продолжила она.

Он кивнул.

– И для меня особенно важно, чтобы ты была не такой, как эти сотни, – сказал он и добавил: – Кстати, ты обедала с ним два раза… По крайней мере, мне известно о двух ваших встречах, но, очевидно, их было больше. Дора, я не хочу, чтобы это продолжалось. Ты так много для меня значишь, Дора, – мягко произнес он. – Из меня вышел не самый лучший учитель, и, наверное, я выбросил за борт все старые правила морали, по которым живет большинство людей. Но есть одно правило, которое для меня превыше всего… Это воровская честь, Дора… Воровская честь! Мы все начнем заново, – сказал он и поцеловал ее.

Глава XIV

Случайная встреча

Когда такси выехало на Риджент-стрит, Дик Шеннон забарабанил в стеклянную перегородку, отделяющую его от водителя, и, опустив окно, высунулся наружу.

– Поворачивайте к другой стороне. Я хочу поговорить с той дамой! – выкрикнул он.

Принцесса в рубище! Это была она, он бы узнал ее где угодно. Только теперь она выглядела иначе.

– С какой дамой, сэр?! – крикнул через плечо таксист, делая крутой поворот к противоположному краю дороги, но еще до того, как машина остановилась, Дик открыл дверь и выпрыгнул на тротуар.

– Мисс Бедфорд? – рассмеялся он. – Какой приятный сюрприз!

И удивляться было чему. От былой бедности не осталось и следа: хорошая одежда, прекрасная обувь, в новом обличье девушка была так хороша, что прохожие на улице оборачивались ей вслед.

Встреча оказалась неожиданной для обеих сторон, и блеск в глазах Одри указал не только на то, что она тоже была рада его видеть.

– Я вас по всему Лондону ищу, – сказал он, пристраиваясь рядом с ней и не замечая тревожных метаний таксиста, не получившего плату. – В то утро, когда вас выпустили из Холлоуэя, мне не повезло, я приехал через три минуты после того, как вы ушли и не успел вас встретить. А потом я еще почему-то решил, что вам нужно являться в полицейский участок.

– Как всем остальным опасным преступникам, – улыбнулась она. – Нет… меня освободили от этого. Я видела вас пару раз в Холлоуэе, когда вы были там по делам.

– Я хочу поговорить с вами по-отечески, так сказать, – заговорил он, замедляя шаг. – Вы ведь не масон, я тоже. Но масоны верят друг другу, всегда хранят доверенные им тайны и даже на площадях разговаривают совершенно откровенно.

Она устремила на него веселые глаза.

– В одном заведении, которое лучше не называть, – сказала она, – я узнала, что полицейские – довольно хитрый народ. И под видом любви и заботы… – она заметила, что ее спутник вдруг покраснел и насупился. – О, простите, это было бестактно. Но прошу вас, продолжайте, можете говорить со мной совершенно откровенно, я обещаю искренне отвечать на все ваши вопросы без всякой задней мысли. Только не спрашивайте ничего о Доре, а об этом злосчастном ожерелье королевы вообще не вспоминайте.