Скандал в Дуате (СИ) - Богунова Алекса

Не тут-то было. Дорожка уперлась в тупик с глухим забором. На заборе висела сбитая набок доска с надписью на арабском. Наверняка нечто запретительное. «Не курить», «не сорить», «не влезай − убьет», «пляж закрыт на профилактику». Вдалеке, за кучей мусора призывно плескалось море. И ни одной лазейки к нему. Через кучу мусора я не полезу.

Улочка, по которой я сюда попала, казалась мне прямой. Но, возвращаясь по ней к променаду, я неожиданно уперлась в тупик − в грязный дворик, где старая тетя в длинном сером платье и таком же платке, подняла голову от тазика со стиркой и произнесла несколько неприветливых слов в мой адрес. Я вторглась на чужую территорию неприглядной курортной изнанки. Здесь меня никто не ждал. В поведении женщины не было и намека на гостеприимство. В довершении ко всему из дома выскочила худая собачка, которая самым беспардонным образом облаяла меня с ног до головы.

Я извинилась и попятилась. Кажется, добрая египетская бабушка погрозила мне кулаком.

Я забыла об особенности восточных улочек: они всегда петляют, даже когда выглядят прямыми. Теперь я пошла к отелю по наитию, стараясь, чтобы море, мелькавшее в просветах между домами, всегда оставалось справа. Не хотела признаваться себе, что заблудилась. Ничего-ничего, подбадривала я себя, шарахаясь от каждой тени, до отеля рукой подать.

Ничего не подать, тем более рукой. Я даже обратно на променад (теперь родной и желанный) не могла вырулить. Все мой топографический кретинизм и самонадеянность. С моими способностями к ориентированию на местности я могла заблудиться и на Красной Площади. Хотелось поднять подбородок к солнцу и завыть − люди добрые, спасите! Останавливало только то, что на мой призыв из подворотни появятся вовсе не помощники и не спасители. Вдруг, петляя по трущобам, я давно пропустила родной отель? Спрятавшись под шарфом, я позвонила Ирине. Ее телефон был отключен.

Оставалось обратиться к консулу. Или к навигатору.

А как же предупреждение туристических менеджеров и гидов не светить дорогие гаджеты в подозрительных местах? Вырвут игрушку из рук, еще и по голове настучат. Поневоле задумаешься, не пора ли запихнуть гаджет на дно сумки?

Меня не покидало чувство, что за мной кто-то неотступно наблюдает. Я чувствовала этот взгляд затылком и шеей, плечами, руками − он ощупывал меня, оценивал, фиксировал каждый мой шаг.

Это не паника. С головой у меня было все в порядке. Кто-то за мной следил. Возможно, из окна, из-за приоткрытой двери, скрываясь за домом или забором, этот неведомый взгляд вел меня, вычислял мои планы и что-то решал по моему поводу.

Ничего удивительного, размышляла я, бочком ныряя во все новый и новый поворот. Вот дома. Они стоят здесь не сами по себе. Их построили люди, чтобы в них жить. Я нарушила их покой, и люди за мной наблюдают, чтобы я не натворила лишнего. А что я собственно сделала? Всего лишь заблудилась. Если они хотят, чтобы я ушла, пусть помогут выбраться из лабиринта. Зачем попусту на меня глазеть?

Я все шла и шла, не оглядываясь, лишь бы убраться отсюда подальше. Дома-развалюхи соседствовали с незавершенной стройкой и пустырями, обнесенными кривой изгородью. Погода в декабре переменчива. Небо опять потемнело, набежали серые облака. Недобрый ветер отвесил мне воздушную оплеуху, как только я сунулась в новый поворот.

Ветер сорвал с меня красный шелковый шарф и потащил его по узкой и грязной дорожке между домами. Я бросилась вслед, надеясь, что шарф намотается на какой-нибудь куст. Но подгоняемый ветром шарф улетал от меня все дальше. Как я ни старалась угнаться за ним, видела лишь красный хвостик, заманивающий меня в очередной поворот. Моря не было ни справа, ни слева. Я перестала понимать, где нахожусь. Вот уже и шарф пропал из виду. Я побежала наугад по узкой улице, в конце которой, как мне показалось, услышала голоса людей.

Неожиданно я выскочила к цивильному магазину с большой стеклянной витриной и аккуратной надписью на английском «Сувениры Шенти».

Мой шарф мирно повис на ручке двери этого магазина, лениво шевелясь под вздохами ветерка. Сувениры так сувениры, там мне наверняка будут рады. Я сняла шарф, накинула его на плечи и вошла в магазин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сразу бросилось в глаза, что сувенирный магазин не похож на другие в Хургаде, скорее напоминает музей. Оформлено в минималистском стиле, с той негромкой роскошью, которая не кричит, а шепчет.

В большом зале располагалось несколько овальных стеклянных стоек с экспонатами (иначе не скажешь), которых я прежде не видела в других магазинах. Нет, это были все те же канонические Ра, Гор, Осирис, Исида, Тутанхамон, Рамзес и другие − все те же, да не те. Исполнение иное. Витрины и полочки магазина украшала подлинная древность, настоящие произведения искусства. Возможно, это была имитация древности, но выполненная на высшем уровне. Кто бы ни был Шенти, вписавший свое имя в название магазина, он знал толк и в истории, и в искусстве.

Там, где заканчивалась внешняя витрина, начинались полочки с небольшими сувенирами и ювелирными украшениями. Я была единственным посетителем в магазине. О присутствии человека напоминала лишь тихая, как вздох, печальная мелодия, которая лилась из глубин торгового зала. Кто-то не играл, а плакал на местном духовом инструменте, название которого я не помнила наверняка − мизмар, кажется. Гортанный плач мизмара мягко поддерживали струнные инструменты. От мелодии, словно вобравшей всю грусть и нежность мира, сжималось сердце − и сладко, и немного больно. Должно быть, радио. Вряд ли в задней комнате прячется целый оркестр. Кроме меня покупателей нет, некого развлекать.

Я задержалась у витрины, изучая статуэтки и украшения, а потом пошла на мелодию. Зал заканчивался небольшой нишей. Здесь за конторским столом, в современном эргономичном компьютерном кресле, перед ноутбуком сидел молодой человек. Он увлеченно читал объемную книгу на английском языке. Судя по названию, нечто о ядерной физике.

Заметив меня, смуглый паренек захлопнул фолиант, отложил его в сторону и деликатно улыбнулся после почти беззвучного приветствия. Мелодия лилась из ноутбука. Чтобы она не мешала разговору, парень уменьшил звук, но не до конца.

На нем были дорогие джинсы и синий джемпер, из которого торчал белоснежный воротничок рубашки. Могла поклясться, что и ботиночки его приобретены отнюдь не в лавке на променаде. Модная дорогая стрижка. От него исходил аромат Пако Рабан, а изящные очки в титановой оправе были из коллекции Булгари. Если все это подделка, то я аплодирую стоя тому мастеру. Но интуиция подсказывала, что ни одна вещь у парня не подделка, как и он сам. Он ничего не впаривал мне, не предлагал, не навязывал с порога. Он терпеливо ждал, что я скажу.

− Вы Шенти? − я обратилась к нему на английском.

Если парень выглядит настолько круто, логично принять его за хозяина магазина.

− Шенти? − удивился он и тут же по-мальчишески открыто улыбнулся. − Ах, это, вывеска… Нет, не Шенти. Магазин принадлежит моему дяде. Впрочем, он тоже не Шенти. Шенти − это… Да ладно, не обращайте внимания. «Сувениры Шенти» − только название. Я присматриваю за магазином, когда у меня есть время. Я учусь в университете.

Его английский был безупречен.

− Я так и поняла. Ну, и как идет торговля?

− Смотря что считать торговлей, − уклончиво ответил он. − Как вы отыскали наш магазин?

− Случайно. Заблудилась. Не ожидала, что здесь, вдалеке от променада есть магазин. Вряд ли туристы про него знают. Не хотите разместить на променаде рекламу или поставить указатели?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

− Указатели? Нет-нет, нам они не нужны, − парень небрежно махнул рукой. − Дядя считает, что его магазин не для всех. Кому надо, сами найдут этот магазин.

− Интересно. «Не для всех», значит? Не слишком распространенная в Египте концепция торговли. Здесь наверняка и цены не для всех? − заподозрила я, оглядывая полки.

− Цены? Как договоримся, − парень был из тех, кто держит интригу до конца.

Дверь за спиной парня была наполовину отворена. Я заметила в комнате большой антикварный стол, на нем стопки конторских папок, несколько потрепанных, древних на вид книг, электрический чайник и вполне себе европейский набор белых чашек с блюдцами. По-своему истолковав мой взгляд, парень галантно предложил мне кофе или чай на выбор.