Завидный жених - Сидни Ламберт

— Я не думаю, ваша светлость. Я знаю, что вы желаете заполучить меня. Как только мы познакомились, вы без обиняков дали мне понять, что вожделеете меня. Вы не сводили с меня глаз во время кинофестиваля, потом на скачках. Наверное, вы ожидали, что я с радостью соглашусь на все, что вы изволите мне предложить. Вы очень удивились, когда я отклонила ваше приглашение поужинать вместе. Так удивились, что, улучив удобный момент, заплатили четыре миллиона долларов США, чтобы вынудить меня сделать то, что я обещала никогда не делать добровольно, если дело будет касаться вас. Итак… во-первых, да, я думаю, что сегодня вы преисполнились излишнего оптимизма в надежде, что я отброшу небезосновательную неприязнь к вам. И… во-вторых, нет, вы не в силах заставить меня переменить свое мнение о вас. Я точно знаю, какой вы есть на самом деле. Я встречалась с людьми, подобными вам.

— Нет, моя милая, в этом я сомневаюсь. — От его голоса мурашки побежали у нее по спине. Когда он снова повернулся к свету, лицо его было жестким и красивым, и на нем застыло угрожающе решительное выражение. — В таком случае, — заявил принц, — вы не оставляете мне выбора.

Гейл удивилась.

— Что вы имеете в виду? Что значит «не оставляю выбора»?

Она почувствовала, как ее тело покрывается «гусиной кожей». Он явно собирается сказать или сделать то, что ей не понравится.

— Я заплатил четыре миллиона за несколько часов, которые проведу сегодня в вашем обществе. Я пожертвую сорок — слышите? — нет, пятьдесят миллионов долларов США вашему драгоценному фонду… если вы проведете со мной неделю.

Гейл остолбенела, в голове у нее образовался полный хаос. Но принц, видимо, решил не давать ей времени на раздумья.

— Каков ваш ответ? — спросил он, словно забил гвоздь.

Она все же попыталась сосредоточиться и хоть как-то осмыслить происходящее. Разумеется, подумала Гейл, он ищет не просто ее общества. Нет. Ему нужна постель. Никогда! Ни за что на свете! 0на уже открыла рот, чтобы ответить отказом, но почему-то слова не шли ей на язык. Сумма в пятьдесят миллионов американских долларов от одного спонсора — огромный взнос. И все эти деньги достанутся ее фонду, если… если она проведет в постели принцанеделю. Всего неделю.

— Одну неделю, говорите? — переспросила Гейл, понимая, что делает первый шажок на скользкой дороге, ведущей в ад.

Когда глаза его загорелись победным огнем, ей захотелось проглотить собственные слова. Но она этого не сделала. И сделка была уже наполовину совершена.

— Даже не неделю, — очень холодно пояснил принц. — Каждое воскресенье часов в шесть вечера я улетаю отсюда на вертолете в свое поместье, а возвращаюсь в Монреаль в пятницу примерно в то же время. Так что речь в действительности идет о пяти днях. Что составляет десять миллионов долларов за каждый ваш день.

— Мой день! — вспыхнула она. — Почему вы недоговариваете? Вы хотите получить от меня нечто большее, чем просто мое время, ваша светлость. Вы хотите, чтобы я спала с вами!

Он не стал возражать. Пока внутри нее бушевала буря, он по-прежнему не сводил с нее взгляда.

— Деньги вперед! — неожиданно выпалила она, хотя вовсе не собиралась соглашаться. У нее кружилась голова при мысли о том, что она фактически продается этому человеку, оказывается всецело в его распоряжении на целых пять дней и пять ночей.

Гейл неотрывно смотрела на принца, внешне не уступая ему в холодности. Почему? Только ли из гордости? Или все дело в опыте? Она давно научилась осаживать мужчин, давая им понять, что ее просто так не возьмешь.

— Естественно, — сказал он. — Если вы согласитесь, вся сумма уже в понедельник будет перечислена на счет вашего фонда. За это я вправе ожидать, что в следующее воскресенье, не позднее пяти часов, вы придете ко мне в отель, захватив соответствующую одежду.

Следующее воскресенье. У нее остается еще достаточно времени на раздумья. Как же ей поступить?

— Что вы называете «соответствующей одеждой»?

— Вам понадобится одежда для самых разных мероприятий.

— Неужели? — сухо переспросила она. А ей-то казалось, что ей понадобится быть в единственном костюме — как говорится, в чем мать родила. — Для каких именно, позвольте узнать?

— У меня в имении есть крытый бассейн. Теннисный корт. Тренажерный зал с самым современным оборудованием. И, разумеется, конюшни, в которых содержатся скаковые лошади. Вы ездите верхом?

— Немного. Могу удержаться, если лошадка попадется смирная.

— Я подберу для вас смирную кобылку, — пообещал принц, однако блеск в его глазах подсказал ей: он думает совсем о другого рода скачках, и вовсе не на смирной кобыле. Скорее о необузданном жеребце. Словом, о себе.

— Да, уж вы постарайтесь, — отрезала Гейл, и у нее засосало под ложечкой. Она представила, как сидит верхом на нем, сжимая ногами его смуглое, гибкое тело. — А почему в следующее воскресенье, а не завтра? — вдруг спросила она. Если уж решаться на такой отчаянный шаг, тогда чем скорее, тем лучше. Вроде визита к зубному врачу. Любая отсрочка лишь продлит пытку.

Он слегка удивился.

— К завтрашнему дню я не успею перевести деньги на ваш счет.

— Я могу поверить вам на слово, что деньги будут перечислены к понедельнику.

— Поверите моему слову принца? — насмешливо спросил он.

— Нет. Вашему слову джентльмена. Вы ведь джентльмен, я надеюсь? Если нет, я даже не стану обсуждать наше… соглашение. — Еще не кончив говорить, Гейл поняла, насколько нелепо звучат ее слова. Разве джентльмены делают подобные предложения? Разве они используют свое богатство, чтобы заманить даму в постель?

Он вымученно улыбнулся.

— Гейл, прошу, не держите меня за идиота. Мы с вами оба прекрасно понимаем, что я не джентльмен. Но у меня есть собственный кодекс чести, и я, несмотря на все что вы обо мне думаете, — человек слова. У нас с вами есть общие знакомые, Луи и Николь Фонтана. Уверен, они оба скажут вам, что на меня можно положиться.

Она едва удержалась, чтобы не съязвить. Луи предупреждал ее быть с принцем осторожнее. Жаль, что она проигнорировала его предупреждение. Но откуда ей тогда было знать, что принц готов на все ради того, чтобы добиться ее согласия?

Гейл снова вздрогнула, подумав о том, что ее ждет. Как она вынесет такое? Как ляжет с ним в постель? Ей придется раздеваться при нем — эта мысль заставила сердце учащенно забиться, а желудок сжаться в комок.

Да, ей неоднократно приходилось сниматься почти голой. Она бесстыдно выставляет себя напоказ почти десять лет. За сценой она раздевается до трусов при посторонних, даже глазом не моргнув. Так что раздевание в его присутствии вроде бы не должно чрезмерно ее беспокоить. Ей нечего стыдиться своего тела. Ни стыдиться, ни стесняться. Она понимала: ее волнует то, что произойдет потом, после того, как она снимет с себя все.