Тайна Чаши - Марджори Аллингхэм

— Там начинается Фарисейская поляна. Надеюсь, вы знаете, что у нас фарисеями называются феи?

Кемпион кивнул.

— Не надо говорить в лесу о феях. Они могут счесть вас непочтительной.

Они пошли дальше и оказались в небольшой долине, по обеим сторонам которой росли высокие деревья. Даже в это солнечное утро от нее веяло чем-то зловещим.

Серо-зеленая трава росла здесь клочьями между большими камнями, и все место, довольно голое и малопривлекательное, производило неприятное впечатление после лесной сказки.

— Пришли, — с дрожью в голосе произнесла Пенни. — Насколько я поняла из рассказа Уилла Тиффина, тетя Ди лежала на самом краю… лицом вверх. И выражение лица у нее было…

Кемпион остановился и стал осматриваться. В его глазах промелькнул искренний интерес.

— Мистер Кемпион, — тяжело вздохнув, проговорила Пенни, — я должна вам кое-что рассказать. Я еще никому не рассказывала, но мне кажется, я сойду с ума, если и дальше буду таить это в себе.

Видно было, что она очень нервничает. Да и щеки у нее покрылись ярким румянцем.

— Уилл Тиффин сказал мне сегодня утром, и я заставила его поклясться, что он больше никому не скажет. Когда он нашел ее, она лежала на спине и волосы, платье — все у нее было в полном порядке. Руки сложены на груди и глаза закрыты. Вы не понимаете? — Она перешла на шепот. — Уилл сказал, она лежала, как кладут покойников.

Глава восьмая

Профессиональная работа

— Вы сделаете мне большое одолжение, мистер Лагг, если не будете называть меня номером семьсот пятым. Сэр Персиваль оказал моему отцу честь, забыв о грешках, совершенных мною двадцать пять лет назад.

Мистер Бранч, небольшого роста, важный господин в черном пиджаке и черном галстуке, остановился и чуть ли не с мольбой уставился на своего старого друга

— Какого черта вспоминать об этом? — спросил он, забыв об изысканных манерах.

Мистер Лагг, тоже в черном, презрительно фыркнул.

— Как хочешь. Но ты неплохо справился, значит, не все еще забыл.

Он кивнул на кучу акварелей и карандашных рисунков, лежавших на бюро в одной из спален, в которой никто не жил.

Мистер Бранч беспокойно оглянулся.

— Пока они в доме, мне не уснуть. Но в мои обязанности не входит паковать и распаковывать вещи. Домоправительница мгновенно что-нибудь заподозрит, ей только дай повод.

— Не заподозрит. Сколько раз тебе говорить? — Лагг уже начинал злиться. — Мистер Гирт и мой хозяин сказали, что возьмут ответственность на себя. Что-то ты стал нежным, живя здесь на барских харчах.

Мистер Бранч поглядел на великана Лагга.

— Твой мистер Кемпион… Я не удивлюсь, если у него совсем другая фамилия, а зовут его Рудольф.

— С чего ты взял? — изумился мистер Лагг.

— Доверенный слуга в большом доме должен обладать чутьем. Фамильное сходство… Манеры… Привычки…

— Здорово, — потрясенно прошептал Лагг. — Как же ты понял?

— Около часа назад я пошел в спальню мистера Кемпиона чтобы посмотреть, как горничные справились со своей работой, и совершенно случайно взглянул на его пижаму. Красная полоска… Шелк… От Доддса. Мне это сказало немного. А потом я обратил внимание на костюм на вешалке с именем внутри… Ужасно глупо. Только женщина могла такое придумать. Но я знаю единственную женщину, которая была в силах заставить Доддса это сделать. Потом подобное входит в привычку… Это не жена. Это мать… Я стал думать и вспомнил, у кого еще видел такое же. Здесь гостил один аристократ, и поговаривали, что у него был младший брат…

Лагг изумился.

— Бранч, за кого ты меня принимаешь? За… доктора Ватсона?

Сообразив, что Бранч не понял его, он рассмеялся:

— Ты умен, вот только образования тебе не достает. Ну и какой смысл в твоих изысканиях? Зачем они тебе? Для шантажа?

Бранч возмутился.

— Когда моя хозяйка еще была жива и мы устраивали приемы, приходилось присматривать за гостями. Знаешь, я был очень полезен ей. Она на меня полагалась. Как только кто-нибудь приезжал, она за завтраком, бывало, смотрела на меня и слегка поднимала брови, а я, если был уверен, что гости приличные, незаметно кивал ей.

— Неужели? — Лагг был потрясен приоткрывшейся ему жизнью высшего света. — А если не был уверен?

— Тогда не кивал, — приняв величественный вид, ответил Бранч.

Лагг присвистнул.

— Складка на потрепанных брюках…

— Нет, нет, ты не понял, — возмутился Бранч. — В последние четырнадцать лет сюда приезжал только один человек, которому вышивала сама герцогиня, благослови ее Бог. Я всем могу это сказать. Она научилась такой вышивке во Франции в пятидесятых годах. Клянусь, чем хочешь. — Он покачал головой. — Разве это не чутье? Я сам не могу объяснить.

— Ладно. Уж коли ты такой умный, что ты думаешь о тех, которые уехали? — Лагг решил обратить способности своего приятеля на пользу дела. — Ничего не заметил?

На лице Бранча появилось брезгливое выражение.

— Дармоеды! Все они дармоеды! Одежка, купленная по случаю, чтобы произвести впечатление на слуг. Все ношеное-переношеное, уж поверь мне.

Лаггу, уязвленному очевидным талантом Бранча, не терпелось посадить его в лужу.

— Ладно, вот тебе твои часы, — сказал он и отдал Бранчу большую золотую луковицу, после чего подхватил рисунки и покинул комнату.

Пройдя несколько шагов по коридору, он постучал в дверь слева и, услыхав голос Пенни, открыл дверь. Перед ним была уютная гостиная, искусно декорированная алым с золотом в стиле поздних Георгов.

Кемпион и дочь владельца дома стояли возле окна, скрытые от посторонних взглядов тяжелой шторой. Молодой человек повернул голову и вопросительно посмотрел на Лагга.

— Я принес картины, сэр, — немного растерявшись, произнес Лагг, на которого странным образом действовали величие старого особняка и красота Пенелопы. — Вы были правы.

— Хорошо. Но подожди минутку. Я как раз наблюдаю за нашим молодым хозяином, который вместе с Бранчем рассаживает богему по машинам.

— Ага.

Лагг на цыпочках приблизился к окну и, тяжело дыша над головой Кемпиона, тоже стал смотреть, как причудливо одетые люди заполняют видавшие виды два автомобиля.

— А вот этого парня я знаю, — сказал вдруг Лагг. — Вон того, с рыжей бородой. Я как раз держу в руках его работы.

— Других ты не знаешь?

Лагг долго помолчал, потом виновато потянул носом.

— Как будто нет. Не видел. Много народу создал Господь.

Пенни тронула Кемпиона за рукав.

— Альберт, вы тоже знаете этого человека с рыжей бородой?

Кемпион подошел к стоявшему посередине столу

— Знаю. Когда-то он служил у меня. Поэтому я очень рад, что он меня не видит. До того, как он отрастил бороду и занялся искусством, его звали Артур Герцог. Он подделывал драгоценности и весьма в этом преуспел. — Кемпион усмехнулся. — Когда леди Эрминтрюд дает своему партнеру по танцам украшенные драгоценными камнями часы герцога, чтобы он отогнал от своих дверей жадных кредиторов, старый герцог просыпается под звон отличной копии нашего Артура. Точно так же он скопировал собачий поводок с рубинами леди Мод и ожерелье, которое сэр Джордж подарил Еве на ее совершеннолетие. Артур — один из тех, кто виноват в том, что представляет из себя наше общество сегодня. — Он взял рисунки у Лагга — Посмотрим, посмотрим, что он тут натворил.

Послышалось урчание мотора, и почти тотчас в гостиную вошел Валь.

— Уехали, — со вздохом произнес он. — А это что?

Кемпион как раз раскладывал на столе рисунки.

— А это современное искусство. Когда они обнаружат свою потерю, то поймут, что мы кое-что знаем.

Брат и сестра чуть не бегом бросились к столу. На всех рисунках была изображена леди Петвик с чашей, причем особое внимание художник явно уделял чаше, а не даме.

Кемпион хмыкнул.

— Неплохо. И все детали прорисованы. Удивительно, как ваша тетя не поняла, что ему надо. Посмотрите. Чаша слева. Чаша справа. Чаша сверху. Здесь и размеры есть. Думаю, он и вес ее знает. Отличная работа.

— Что-то я не понимаю, — сказал Валь.

— Мой дорогой друг, наш Артур очень трудолюбив, несмотря на подмоченную репутацию. Наверное, у него и актерский дар есть, если он так легко провел вашу тетю. Это его чертежи, — проговорил он, показывая на рисунки. — Рабочие чертежи. С ними он мог бы сотворить великолепную копию чаши.

— Но если ему по плечу создать копию, которая могла бы обмануть нас, почему бы не отдать ее мусульманскому клиенту?

— Мой дорогой друг, неужели у вас нет никакого уважения к чувствам коллекционера? Артур не будет обманывать знатока.

— Значит, они собирались подменить чашу? — сердито спросила Пенни, у которой щеки полыхали огнем. — И тогда у них было бы достаточно времени, чтобы вывезти чашу из страны. Вот свиньи! Настоящие свиньи! Почему вы не звоните на станцию, чтобы его арестовали?