Помни войну (СИ) - Романов Герман Иванович

— Да, даже петухи, побывавшие в лапах лисы, выглядят все же получше нашей «сладкой парочки»…

С крайне задумчивым видом тихо пробормотал Фелькерзам, рассматривая большие крейсера, которые смотрелись сейчас крайне непрезентабельно. Пробитые борта и трубы, баркасы и катера разбиты в щепки, закопченое железо, а кое-где крайне живописные конструкции из искореженного взрывами железа. Боеспособность снижена более, чем вдвое, но от малых крейсеров еще смогут отбиться, тем более вместе с парой «камушков». К тому же опорой станут прилично забронированные «Ушаков» с «Донским». Главный калибр первого в десять дюймов смертельно опасен для любого легкого бронепалубного крейсера, а толстый броневой пояс «князя» способны пробить только восьмидюймовые пушки «Читозе», но их всего две. Все остальные малые крейсера японцев представляют для «Донского» опасность, только если накинутся толпою на одного.

Но кто же им позволит такое сделать!

Ведь есть «Светлана», вооруженная шестью 152 мм пушками, достаточно хорошо для яхты генерал-адмирала прикрытая броней. «Алмаз» можно не учитывать ни в одном из раскладов — от одного «дестройера» эта небронированная яхта еще отобьется, и все, ловить ей больше нечего. Даже самый слабый из японских малых крейсеров, даже авизо с их двумя 120 мм пушками, отправят третий «камушек», совершенно непригодный для схватки, на морское дно без всяких проблем. Буксиры можно не учитывать, хотя при эскадре они оказались незаменимыми — «Свирь» ухитрилась спасти ночью большую часть экипажа «Владимира Мономаха», и сейчас переправляла команду потонувшего «князя» на «Донской» и «Ушаков».

Зато подошедший броненосец «Сисой Великий» выглядел прескверно — экипаж кое-как заделал пробоины в носу, переборки выдержали, но в их крепости все уже засомневались. Каземат выгорел во второй раз, хотя казалось, что гореть там нечему. Но к несчастью рванули заряды к 152 мм пушкам, и пожар прошлым вечером долго пытались затушить. Теперь у него на один борт осталась пара орудий, а другой бездействовал — все три пушки были выведены из строя. И бог знает, удастся ли их починить — прогнозы делали самые неблагоприятные. Зато главный калибр из четырех 305 мм орудий не пострадал, и на него возлагались все надежды.

— Константин Константинович, у японцев в линию встанет семь кораблей, возможно восемь, если подойдет «Ивате». Какая диспозиция у нас станет наилучшей, на ваш взгляд?

— Николаю Ивановичу предстоит драться против трех броненосцев и «Касуги», силы равные, ни у нас, ни у японцев тут превосходства нет. А вот против 2-го нашего отряда будет или три, либо четыре броненосных крейсера Камимуры. Если последнее, то придется ставить в линию к трем броненосцам «Донского». И надеяться, что крейсера отобьются сами…

— Нет, Константин Константинович, слишком ненадежно. Я думаю, новые «бородинцы» как-нибудь втроем отобьются от броненосцев Того сами. Зато «Ослябю» поставим концевым во 2-й отряд, в середине будет «Сисой», а головным «Наварин». В погребах кораблей Того и Камимуры осталось не так много снарядов, а потому можно надеяться, что все наши шесть броненосцев выстоят. «Ушакова» ставить в линию нельзя, просто не добьет своим главным калибром до неприятеля, зато может утонуть из-за неприкрытых оконечностей, — Фелькерзам пожал плечами и подытожил.

— Так что пусть несет угрозу для вражеских крейсеров вместе с «Донским». Тем самым меньше достанется «Олегу» с «Авророй», у них и так вид, как в поговорке сказано — «краше только в гроб кладут». Нельзя допустить повреждений «Жемчуга» и «Изумруда» — у нас всего два крейсера, что представляют реальную угрозу для японских миноносцев. К тому же нам нельзя потерять ни одного «дестройера» — я и так удивлен, что их осталось восемь, и пока все на ходу. Думал, что после ночи их останется пять, может полудюжина, но они все уцелели.

— При этом потопили торпедами «Чийоду» и вспомогательный крейсер — результат более чем хороший!

— Согласен с вами, Константин Константинович, потому что миноносцы выпускали мины в упор. А «Олег» с «Авророй» фактически выбросили свои торпеды в море — ни одного попадания. Но это тоже положительный результат, если под несколько иным углом взглянуть на это дело.

— Так чего хорошего в таких промахах, ваше превосходительство⁈ Три раза наши крейсера пускали торпеды, и так не попали.

— Да потому что надо торпедный аппарат на вражеский корабль наводить, а не стараться сам крейсер, ведь он, по сути, превращается в огромный аппарат. И как тут целиться минерам прикажите, да еще ночью, когда трудно определить дистанцию⁈

Фелькерзам остановился, задав чисто риторический вопрос, на который ответа не требовалось.

— А положительная сторона в том, что стала ясна полная бессмысленность установки неподвижных торпедных аппаратов на крупные корабли. И пускать по одной мине, надеясь на одну только удачу. Залпом надо, залпом — тогда будет больше шансов на поражение супостата!

— Вы правы, Дмитрий Густавович, но «под шпицем» сидит масса адмиралов, которые сочтут ваши новшества излишне радикальными…

— Мне плевать на их мнение! Мы идем в бой, а они сибаритствуют в кабинетах — так что плевать на них хотел! Слюной, и с высокой колокольни любого петербургского собора. Ладно, разбираться со столичными делами будем позже, недаром французы говорят, что Париж любит победителей. Так что пусть будет в отрядах по три эскадренных броненосца — остается только надеяться, что все они выдержат очередное сражение…

Бронепалубный крейсер 2 ранга «Жемчуг» в Цусимском бою

Глава 13

— Ваше превосходительство, а вам не кажется странным, что Того не пытается по своему обыкновению поставить палочку над «Т», и охватить голову нашей эскадры⁈ Он идет на сходящемся с нами курсе. А это приведет к бою в кильватерной колонне. Для японцев в завязке сражения такой вариант несет меньше выгоды.

— Зато в нем они смогут реализовать свое огневое превосходство — снарядов в погребах у них осталось больше, чем у нас, ведь приняли полуторные боекомплект. А если начнут маневрировать, пытаясь занять выгодное положение, потеряют время. Уже идет четвертый час после полудня, а вечер близится. Так что нас ждет две сшибки, Константин Константинович, а не четыре как вчера — должны устоять.

Фелькерзам посмотрел в бинокль на приближающиеся вражеские корабли — головной шла «Микаса» под адмиральским флагом, даже с большого расстояния, благо оптика была мощной, были заметны повреждения, полученные во вчерашнем сражении. Корабль словно усыпали многочисленные «оспинки» — следы попаданий русских снарядов. Правое крыло мостика искорежено, с кожухов труб дымило. Но интересно было другое — левый ствол двенадцатидюймового орудия носовой башни был изогнут вверх, что само по себе невероятно, но так оно и обстояло.

— «Микасе» досталось — в башне на броненосце одна пушка, вторая повреждена, — начальник штаба увидел то же самое, и продолжил громко говорить. — Следом «Сикисима», за ней «Асахи», замыкает «Касуга». Два корабля мы вышибли у Того, а у Камимуры три — головным «Идзумо», мателотом идет «Токива», замыкает колонну «Адзума». И это все, ваше превосходительство — «Ивате» не будет, видимо, полученные им в ночном бою повреждения не позволили ему набрать скорость.

— Вот и хорошо, теперь и нам можно начинать перестроение. Поднимайте сигнал — «Ослябе» встать третьим в отряд Небогатова, за ним «Бородино», — Фелькерзам еще раз посмотрел на приближающегося врага и и негромко добавил, поясняя:

— Японцы вчера весь день стреляли по головным и концевым кораблям, так что их привычки более чем ясны, и сегодня они будут поступать также. «Донской» заменить «Ослябю», встанет замыкающим за «Сисоем». Крейсер своей средней артиллерией компенсирует ее недостаток в нашем отряде, зато имеет полный броневой пояс по ватерлинии, что позволит ему выстоять под обстрелом. Три на три — но у нас два броненосца, а главный калибр «Сисоя» куда опаснее, чем восьмидюймовые пушки. Потому будет стоять в центре, прикрытый с головы и хвоста.