Мой босс всегда сверху - Софи Хард

Я медленно оборачиваюсь и сначала действительно верю, что свихнулась, что Дмитрий мне привиделся и я так много выпила, что совсем спятила, но нет. Это он. Воронцов собственной персоной! Стоит рядом со мной, да так близко, что я чувствую аромат его древесного одеколона. Мои ноги едва не подкашиваются от удивления, шока, радости, стыда, и я невольно тянусь к нему навстречу, точно утопающий, которому кинули спасательный круг.

Дмитрий ступает вперед, оковы на моем запястье исчезают, и вот я уже в его теплых руках. В его крепких объятиях.

— Твоя шлюшка? — едко выпрыскивает Арсений, насупившись, словно у него отняли любимую игрушку.

Воронцов ничего ему не отвечает. Приподнимает мой подбородок пальцем и спокойно спрашивает:

— Ты в порядке?

— Да.

— А ты? — Теперь он смотрит на Маринку, но та пребывает в таком шоке, что не может произнести ни звука. Лишь коротко кивает. — Такси у входа.

Повторять дважды не нужно. Подруга послушно стартует к выходу. Я же с необъяснимым трепетом держусь за руку начальника, боясь отойти от него даже на шаг. Воронцов прожигает ледяным взглядом двух кретинов, с которыми мы провели чуть больше часа, и говорит:

— Я бы на вашем месте уходил из бара через черных ход.

— Это еще почему?

— Потому что я заплатил трем амбалам-охранникам, чтобы они выбили из вас все дерьмо. Вон тем… — Босс кивает в сторону трех высоких мужчин у входа, и за нашим столиком повисает удивительная тишина. — Удачи.

У незнакомцев отвисают челюсти, а мы направляемся вон из бара.

Уже на свежем воздухе мне становится еще хуже. Ноги не слушаются, и я почти полностью повисаю в руках Воронцова. Тот изредка выругивается и шепчет мне на ухо какие-то непристойности, но я только глупо улыбаюсь и прокручиваю раз за разом произошедшее.

Он спас меня.

Спас Маринку.

Появился в баре, точно рыцарь, и поставил наших обидчиков на место.

— Невероятно… — пьяно лепечу я, перебирая пальцами его непослушные волосы, — просто невероятно.

— Сколько же с тобой проблем, Смирнова, — шепчет начальник, обнимая меня за талию. — И за что ты мне такая?

— За зарплату, — хриплю я, но Воронцов, кажется, меня не слышит.

Маринка уже давно ушла. Или уехала? Кажется, мы посадили ее в такси и теперь ждем свою “карету”. Мир все так же крутится. Небо вращается, и я вращаюсь вместе с ним, когда не смотрю в серые глаза Воронцова.

— Хотите сказать, что я вам надоела, Дмитрий Михайлович? — игриво и совершенно невнятно спрашиваю я, стоя с боссом нос к носу.

Мое горячее дыхание обжигает его губы, а его руки обжигают мою спину. Я чувствую тепло его ладоней и хочу избавиться от барьеров. Хочу стать к нему еще ближе. Делаю шажок вперед. Прижимаюсь к нему всем телом.

Дмитрий вскидывает брови, а я овиваю руками его шею и шепчу:

— Как же вы мне противны.

— Противен, значит, — не шевелясь, повторяет начальник.

— Вы невыносимы, заносчивы, эгоцентричны…

— Больше ничего не забыла?

— Забыла. — Я пьяна. Я счастлива. Он так близко, и его глаза смотрят мне в душу, прожигают мое сердце. Возможно, завтра я об этом еще пожалею, но сейчас… сейчас я хочу быть смелой. — Я забыла поблагодарить вас.

Воронцов сглатывает. Я вижу, как дрогает его кадык. В легком пиджаке, со спутавшимися, густыми волосами, с полуулыбкой, касающейся его губ… как же он бессовестно очарователен! И я поддаюсь его чарам.

Я вновь падаю в омут Дмитрия Воронцова.

Привстав на носочки, я подаюсь вперед и пылко целую его.

9

Так тепло, хорошо… Просыпаюсь я в прекрасном настроении, несмотря на то, что вчера, похоже, выпила лишнего. В моей кровати никогда не было так мягко и уютно. Я переворачиваюсь на другой бок и утыкаюсь в стенку. Странно, у меня ведь с этой стороны…

Внезапно стенка начинает двигаться, а затем и вовсе, как во сне, говорить:

— Ты чего толкаешься, Смирнова?

Это заявление оскорбляет меня до глубины души.

— Я? Да сам ты толкаешься… — Спросонья я несу абсолютную ерунду.

На это стенка резонно обижается:

— Я хотя бы не пытался всю ночь спихнуть тебя с кровати.

— Но это моя кровать! — кричу я и только потом открываю глаза.

Если это действительно моя кровать, я ездила ее покупать пьяная. Потому что ничего в этой комнате не то что не принадлежит мне — даже мне не знакомо.

На меня смотрит мужчина с небритым лицом. И прежде чем завизжать традиционное "че за херня!", я понимаю, что смотрит на меня Воронцов.

— Д-дима? — заикаюсь я, подтягивая одеяло к подбородку.

— Зови меня хоть котик, но сделай мне кофе. — Босс вымученно стонет и, сделав над собой усилие, встает и окидывает меня таким двусмысленным взглядом, каким разве что смотрел Боттичелли на "Рождение Венеры" сразу после того, как закончил свой шедевр. Самодовольно.

— Знаете что… котик, я… вы… ты…

— Давай уже на ты, Смирнова. После такого только так.

У меня отвисает челюсть.

— После какого такого? Я, между прочим, ни на что согласия не давала! Я могу написать заявление в полицию!

Только сейчас я понимаю, что на начальнике из одежды только трусы. Как ни стараюсь, но взгляд теперь то и дело возвращается к самому важному месту. Боже, у него там такой?..

— Давай. — Дмитрий проводит рукой по волосам. — И что напишешь? Про двух амбалов, которые пытались к тебе, пьяной, залезть под юбку? Ну хорошо хоть подружка у тебя