Всё, что нужно для счастья (СИ) - Стасина Евгения

Бинго! Я определённо вижу свет в конце туннеля!

Обратно в кухню я возвращаюсь ещё стремительнее, чем из неё убегала. Некрасов помыл-то всего ничего: ложку да пару чашек. Расстелил полотенце, поставил на него кристально чистую посуду и теперь смотрит прямо на меня. А вода льётся…

-Кран закрой, у меня счётчики, - выдаю сердито, но если быть честной, плевать я хотела на квитанции. Ни в деньгах счастье, а вот в этой бумажке, что я прячу в кулаке за спиной, довольно неплохо разыгрывая недовольство.

Вон, Максим поверил — вздохнул, будто я ему уже до тошноты надоела, пробурчал что-то себе под нос и закрутил вентиль, не забыв протереть столешницу от осевших на неё капель. Чистоплюй.

-Та — дам! - я выбрасываю вверх свою руку и принимаюсь кружить по кухне как душевнобольная. Только и знаю, что повторять:"Мы спасены!" и в перерывах между своими возгласами благодарить небеса. Даже Соньку на руки подхватываю, отмечая, что это она только с виду такая тощая. На деле все килограмм двадцать!

-Пап, чего это с тётей Васей? - она смеётся, пока я выплясываю джигу, а мой бывший муж крутит пальцем у виска.

-Рехнулась. Иди, Сонь, в комнату… В игрушки поиграй. А я твоей тёткой займусь.

-Ладно, - девочка соглашается, но с моих рук слезает неохотно. Даже в дверях на какое-то время замирает, получая эстетическое удовольствие от моего сумасшествия. Видимо, такая Вася пришлась ей по вкусу.

-Рано радуешься, - а вот Максим настроен скептически. Ставит чайник на закипание и садится на свой стул, кивком головы советуя и мне приземлится. Чего это он? Сам же подсказал, где искать!

-Это ещё почему? Всё складывается как никогда лучше - у нас есть Верин адрес!

-И с вероятностью в девяносто девять процентов заявляю, она уже давно там не живёт. Четыре дня минимум. Она ведь на поезде сюда ехала?

Я киваю. И заканчиваю улыбаться. И благодарности небесам прекращаются как-то сами собой… Опять лампочку погасили и призрачный свет перестал ласкать стены длиннющего коридора, ведущего меня в неизвестность…

-Как? Макс! - шлёпаю ладошкой по столу, и вилка с насаженной на неё котлетой подпрыгивает в тарелке, тотчас приземляясь на пол. А на полу Васька — голодный и незаслуженно общипанный наехавшей на хвост ножкой стула. Хоть поест, а то ни один из трёх купленных мной кормов он жрать не отважился.

-Что Макс? Я просто хочу, чтобы ты понимала - её там может не быть. Не исключено, что она уже, вообще, в другой стране или залегла на дно где-то у нас под носом. Ты же сама говорила, что у неё проблемы.

-Тогда зачем ты про Соньку подсказал…

-Чтобы хоть с чего-то начать. Только прежде, чем срываться и ехать неизвестно куда, нужно включить голову. А то с тебя станется и ты помчишься в Москву первым же поездом.

- Конечно, помчусь! А что ещё остаётся? Сидеть здесь и вместе с тобой ждать ответов из лаборатории? Нет уж, я пас… Возьму отпуск за свой счёт и поеду к сестре. Иначе свихнусь от этой неизвестности…

-У тебя всегда так - ты сначала делаешь, а потом думаешь. Не пробовала хотя бы раз разобраться прежде, чем решишься на очередную глупость?

Это на что это…

-Это на что это ты намекаешь? - от возмущения я раздуваю ноздри и бросаю коту ещё одну котлету. Так-то, они только для кошки и сгодятся!

- Ни на что, - пожимает плечами, а глаза так и кричат: "Ты и со мной так развелась! Не разобравшись!". Можно подумать, там было в чём разбираться! Вишенки были вполне себе настоящие: с буферами размера четвёртого и когтями длиннее, чем у моего пса. Что ещё оставалось? Выслушать его сбивчивые объяснения, что мне померещилось, и, вообще, они просто прилегли отдохнуть после многочасовой фотосессии? Ага, сейчас!

- Даже не пытайся меня переубедить. Я всё равно поеду, - упёрто стою на своём и складываю руки на груди. - Только с работой вопрос решу.

- А если твоя Вера вернётся обратно? Заявится, а тебя нет...

- Я Антонине записку оставлю с номером своего телефона... Да, господи, уж лучше так, чем сидеть и гадать, вернётся ли она, вообще!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Для меня эти два дня растянулись в целую вечность, а что будет, если сестра решит вспомнить о своих обязанностях, к примеру, через месяц? Или через год? Я вам скажу - сначала я поседею, а потом умру от стресса в самом расцвете сил.

- Тёть Вась, - я сижу, гоняя по тарелке остывшие макароны, а Соня скромно мнётся в дверях. Ну что ещё? Поворачиваю голову, не в силах произнести ни слова, и молча смотрю на ребёнка, прижимающего к себе голую куклу Марину. - У меня живот болит. Сильно.

Ну вот! Приехали! С такими темпами умру я не одна - утащу с собой бедного ребёнка, о здоровье которого заботиться никогда не научусь. Я пропащая! Себя-то не лечу, куда мне ещё и Соней заниматься?

- Всё из-за супа твоего, - отыгрываюсь на притихшем Максиме и в сотый раз вцепляюсь в свою гриву, кажется, уже дошедшая до нужной кондиции, чтобы начинать рвать волосы на голове. Что теперь делать?

- Суп-то мой причём? Куриный бульон ещё никому не навредил...

- Нет, это из-за булочек. Я после них в туалет сходить не могу.

- Так почему не сказала? - встаю, вновь калеча разлёгшегося у моих ног Василия, и с осуждением поглядываю на Некрасовскую копию. - Тебе язык на что?

- Ну вы же не спрашивали... Тёть Вась, мне мама обычно сироп даёт. У вас есть сироп?

Сироп... Есть белое вино, початая бутылка виски, которую с утра приволок бывший муж, и водка, на случай, если мне всё осточертеет, и я захочу забыться. Она уже полгода стоит запечатанная и, видит бог, если бы не мысли о неминуемом похмелье, я бы давно её приговорила, намешав себе "Русско-американскую дружбу".

- Нет, - причём даже сиропа от кашля. Так откуда в моей аптечке взяться слабительному, если и сама аптечка отсутствует? Наполняю лёгкие до упора и медленно выдыхаю, сложив искусанные губы трубочкой.

- Что делать будем? - на горе-папашу смотрю и вновь повторяю свой ритуал. Он же молчит. Только глаза таращит, разглядывая то меня, то приболевшего ребёнка. И как тут не психовать?

- Ладно. У меня за углом аптека, - беру себя в руки и лихорадочно соображаю, как поступить дальше. - Ты, - разворачиваю девочку к выходу, и слегка подталкиваю в спину, - иди ложись. И кота с собой забери. А ты, - теперь перевожу своё внимание на Максима, - дуй за лекарствами.

- Я? Я же не знаю, что брать...

- Представляешь, я тоже. Спросишь у кого-нибудь! Объяснишь и фармацевт подскажет. А я пока, - обвожу взглядом кухню и вымученно вздыхаю, - посижу. Мне определённо нужно присесть и обо всем подумать.

За всей этой суматохой я  что-то упустила... Что-то важное, что вертится в голове, но никак не хочет заявлять о себе в полный голос.

- Господи, Вера же писала мне про блокнот! - когда из кухни выветривается запах мужского парфюма, а Соня тихонечко, подложив под щеку ладошку, сворачивается калачиком под одеялом, я, наконец, понимаю, где допустила ошибку. Это же человек! И узнать о её здоровье нужно было в первую очередь!

Выдвигаю на середину зала все три Сонькины коробки и принимаюсь суетливо ковыряться в содержимом. Одна до отвала забита детской обувью, в другой чёртов пластилин, который я так и не удосужилась выставить на видное место, а в третьей... Альбомы, просто Сонькины снимки, стопочкой сложенные в мятый целлофановый пакет, какая-то шкатулка, внутри которой я нахожу бирку из роддома и ярко-розовый браслет с Веркиным именем. Всё как положено в нормальных семьях... Ну разве ответственная любящая мать (а судя по привезённому Веркой барахлу, она именно такой и была) станет просто так бросать собственного ребёнка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Раздумываю над этим с минуту, а стоит наткнуться на папку с необходимыми мне документами, всё больше убеждаюсь, что нет: внутри медицинской карточки и впрямь есть блокнот с хомяком на обложке. И отрубите мне голову, если я не права - Вера подошла ко всему ответственно. Даже рацион для Соньки расписала! Завтрак — каша (овсяная или рисовая), на обед непременно суп (любой, кроме ухи и борща, потому что ребёнок их просто терпеть не может), на ужин плов, котлеты или сосиски, с припиской рядом, чтобы часто её колбасой не кормила - вредно. Целая страница, посвящённая сладостям, из которой я узнаю, что она просто обожает молочные батончики. А в завершение напоминание - раз в полгода посещать стоматолога.