Последний Люцифер: утраченная история Грааля - Светлана Поли

— Постойте. У меня возникли вопросы.

— Ну, разумеется. Да, святой отец, спрашивайте.

— Во-первых: кто это «мы»? Вы несколько раз упомянули ангелов.

— Мы — каста верховных ангелов.

— Вы ангел? — с большим сомнением поинтересовался Яков.

— Да. Только не путайте нас, пожалуйста, с вымышленными мифическими крылатыми существами. Крылатые боги, конечно, были, но они не из наших, они из рептилоидных. А они наши враги. Да и ваши тоже.

— Хорошо.

— Давным-давно нас называли богами. Но со времён Авраама нас называют ангелами, то есть вестниками. Что ж, людям виднее…

— Хорошо, ладно. Следующий вопрос. У вас в разговоре прозвучало, что Бог — она. Я правильно вас понял?

— Совершенно верно.

— Вы утверждаете, что Бог — женщина? — криво усмехнулся падре.

— Она особь скорее женского пола, но не женщина. Я вижу ваше смущение. Вы ещё крепки в вере? Я могу продолжить свой монолог без вреда для вас?

— Минуточку, — падре погрузился в минутное размышление. Было заметно, что он пытается переварить полученную информацию; ему было тяжело, но он справился. — Дальше, пожалуйста.

— Вы уверены, что ещё способны слушать меня?

— Разумеется, — заверил отец Яков, а сам чувствовал, что в его голове происходит какое-то движение, вызывающее бурю эмоций и настоящее извержение мыслей.

— Если вам тяжело, лучше скажите сразу, и я прекращу. Я пришла за помощью. И у меня нет цели навредить вам.

— А прежде такие цели были? — кашлянул он, разволновавшись.

— Да, бывали, не скрою.

— Что ж, благодарю за искренность. Продолжайте, я вас внимательно слушаю.

— И вы не желаете выставить меня вон и пригрозить гиенной?

— Нет. А почему я должен себя так вести? Вы же просто рассказываете о том, что вас волнует…

— Вам интересно?

— Да. Необычная трактовка.

— Что ж, благодарю… Судя по вашему спокойствию, вы — иезуит. Верно?

— Угадали.

— Иезуиты всегды были более просвещёнными, нежели остальные служители Церкви.

— Не все и не всегда, но большинство, это точно. Итак…

— Бог это творец, создатель, как и всякая мать. Но она заключает в себе качества и мужские и женские, и нейтральные. Как гермофродит. Поэтому нельзя одним понятием характеризовать Бога. Хотя она, скорее женщина, нежели мужчина. Такое андрогинное существо. И Бог обидчив и порой злопамятен. Своей божественной силой творения она наделила всех своих детей, от амёбы и до человека. Но каждый творит по-своему, в силу своих природных талантов. Ангелы способны творить мысль лучше остальных, но в большинстве случаев лишены возможности творить совершенную материю, то есть творить себе подобного. В этом смысле ангелам повезло меньше остальных.

— Постойте, я уже ничего не понимаю, — протестующе поднял руку Яков. — А кто же тогда Отец наш Небесный?

— Господь. Господь наш Отец.

— И что…? То есть и Кто в вашем понимании есть Господь?

Анжела была совершенно искренна в своём желании донести до этого человека Истину. В кои-то веки её не страшатся и не угрожают гиенной огненной, а внимательно слушают и задают вопросы.

— Эволюция, Время, радиоактивная энергия, оживляющая мельчайшую частицу мироздания, делая её живой и дающая Силу росту всякой материи, от электрона до человеческого мозга и далее.

— Вы шутите?

— Вовсе нет. Мне совсем не до шуток. У меня мало времени… — она вдруг разочарованно вздохнула. — Возможно, весь этот разговор напрасен? И мне стоит прекратить? Я вижу, что сильно смущаю вас. Вам тяжело поверить?

— Не то слово…!

Яков на минуту задумался, пытаясь сосредоточиться и набраться терпения и душевных сил дослушать пространное откровение до конца.

— Но ведь вы же только что сказали, что фактор времени играет большую роль в вашей… Не знаю, как это сформулировать… — он неопределённо пожал плечами.

— Мне жаль, что вам трудно понять меня.

— Я этого не сказал.

— Но я чувствую ваше смятение.

— Продолжим. Я слушаю вас. Что-то есть в вашем рассказе… такого.

— Хорошо. Люди утратили древние знания о том, что хотя мы все и выглядим приблизительно одинаково, но на самом деле мы разные виды. Однако мы все братья, и ангелы, и звери, и люди. Все вместе мы и называемся человечеством. Но мы разные в самом главном, в понимании Божественного. Отсюда все конфликты, войны и непонимания. Ведь нам внушают, что мы все равны.

— А мы не равны?

— Мы равноценны лишь для Бога, то есть для Богини. Но у каждого из нас своё индивидуальное предназначение для Вселенной. Мы не одинаковые. Мои предки воспротивились воле судьбы, они взбунтовались против кастового устройства общества. Образно выражаясь, ангелы воспротивились уставу монастыря, в который пришли как гости. Они пренебрегли законами этой планеты, нарушили этику гостеприимства. И Бог разгневалась на нас. Она лишила нас возможности иметь потомство и продолжить мой род херувима. Мой род исчез от бесплодия, вымер спустя века. Я осталась одна. Совсем одна из всего моего рода.

— Вы — херувим?! И вы, — он проглотил комок, подступивший к горлу, — последняя из рода? Это вы?! Так речь шла о вас?!

— Что в этом такого удивительного? Вы — наши смертные потомки.

— Но… есть пророчества…

— Да, я знаю, — вздохнула она.

Отец Яков вышел со своей половины исповедальни и посмотрел на ангела с нескрываемой растерянностью:

— Что вы от меня хотите?

Анжела притихла, внимательно посмотрела в глаза молодого священника и, устало выдохнув, повесила голову на грудь.

— Похоже, уже ничего, — тихо пробормотала она и вышла из кабинки.

— Хотите сказать, что вы потомок Иисуса и Марии Магдалины? — скептически поинтересовался падре. Его уже начал забавлять этот спектакль.

— Иисуса? — непонимающе переспросил ангел. — О, нет, святой отец! Как вы могли такое подумать!

— Но пророчество о «последней из рода» касается именно потомков Христа! И никого другого.

— Вы имеете в виду легенды о Святом Граале?

— Да, возможно. Хотя Церковь отрицает подобные измышления.

— А вы, святой отец?

— Я склонен верить в наследника Духовного Христа, в продолжателя Его Святой миссии Спасения человечества.

— Духовного Христа? — ангел изобразил задумчивость. — Возможно… А вы сами читали эти пророчества? Вы видели эти тексты в оригинале?

— Я читал перевод…

— Поверьте, я не потомок Иешуа… — извиняющимся тоном заметила Анжела. — Ни физический, ни духовный.

— Тогда на что вы намекаете?

Отец Яков смотрел на неё, не двигавшись с места.

— Я думала, что вы выслушаете меня и попросите Бога — как её истинный служитель, — чтобы Она простила меня, ведь я всё поняла и приняла. Мне нужно лишь Её прощение, — глаза прихожанки театрально заблестели от навернувшихся слёз. — Я всего лишь хочу вернуться домой, святой отец.

— Для этого вам нужно всего лишь прощение Бога?

— Да. Всего лишь прощение. А чтобы заслужить Её прощение, нужно спасти людей от них же самих. Ведь им грозит гибель, как когда-то предрекали гибель цивилизациям ангелов и зверей.

— А что за гибель? Что случится с людьми?

— Вымрут после саморазрушения… А чтобы у меня были Силы спасти людей, мне самой нужен Спаситель. Мне нужен Христос, то есть истинный Человек, Божественный Человек, совершенное творение Бога и Господа. Но где мне его найти?

— Он может реально существовать уже сегодня? Правда?

— Хотелось бы верить. Вот вы смогли бы полюбить падшего ангела? Не просто простить, а понять и принять всей душой.

Священник опешил.

— Вы — Люцифер?! — и потерял дар речи. Неужели его подспудные страхи воплотились? Нет, такого просто не может быть! И Люцифер — просто аллегория, это миф, это…

— Вы испугались? Вам стало страшно, святой отец?

— Но… — он внимательно всмотрелся в лицо необычной прихожанки, убеждая себя, что всё происходящее не реально. — Нет, не боюсь, наверное. Но как же такое… Мне сложно в это поверить…

— Вы не верите в существование ангелов? Вы же проповедуете их существование, как священник христианской церкви.

— Сам я никогда не встречал ангелов…

— Вы не ответили, падре. Вы испугались моего рассказа или имени?

— Ну, не знаю. Я не могу так сразу сказать. Я должен всё обдумать. Это нужно понять. Это вопрос не одной минуты. И быть может, даже не одного дня размышлений, — Яков стал говорить с сильным акцентом. Видимо, ему действительно сложно стало контролировать свои эмоции и мысли. Он совсем смутился. Да уж, такое ему ещё не приходилось выслушивать. Бог как-то миловал его прежде. Хорошо ещё, что эта женщина не назвалась Иисусом или Девой Марией. А то бы совсем тяжко пришлось, подумал Яков. Но она явно собиралась объявить себя Спасителем.

— На самом деле это вопрос одной секунды, — сказал ангел. — И здесь не нужно ничего анализировать. Сердце — главный судья у истинного Человека. Вот и весь ответ вам, святой отец.