Порожденная грехом. Часть 2 - Кора Рейли

— И тебе не нашлось ничего лучше, чем распространить эту информацию?

Гуннар промурлыкал.

— Ты же не ждешь от меня преданности? Я был очень зол, особенно в первые дни, когда у меня болела голова, и я не знал, что ты позаботился о том, чтобы Грей выбрался живым. Я рассказал только одному или двум парням, но это, очевидно, распространилось. Но я не удивлюсь, если парниша Витиелло рассказал еще нескольким байкерам. Похоже, он затаил на тебя обиду.

— Возможно, ему не нравится идея, что ты погружаешь свой уродливый член в рот и киску его сестры, — сказал Бин со смехом.

Я ударил его. Он вскрикнул и зажал рот. Несколько пистолетов направились на меня.

Я поднял ладони.

— Не оскорбляй мою женщину.

Роланд покачал головой.

— Ты пытаешься сделать невозможное возможным, Мэд. Послушай мой совет, покинь Витиелло, пока еще можешь. Лучше жить с воспоминаниями о нескольких ночах с избалованной принцессой, чем умереть в тот момент, когда она потеряет к тебе интерес.

Все кивнули.

— Возможно, ей понравилась дикая поездка с байкером, но в конце концов она выберет кого-то из своих, — сказал Гуннар.

— Я приехал сюда не за советом по поводу отношений, особенно от вас, ребята. Мне нужна была информация, и я ее получил, так что спасибо. — Я встал. — Вы собираетесь восстанавливать «Тартар»?

Роланд и Гуннар обменялись взглядами.

— Как только мы найдем президента.

Грей открыл рот, но тут же закрыл его и скрестил руки перед грудью.

— Тогда удачи, — сказал я, вставая. — Мне пора возвращаться.

— Назад к итальянцам? — спросил Бин с насмешкой.

— Назад к моей женщине. — Я сжал плечо Грея. — Позвони мне, если тебе понадобится моя помощь, хорошо?

Грей встретил мой взгляд и кивнул.

Я надеялся, что он действительно примет мое предложение.

— И навещай маму время от времени. Она волнуется.

Гуннар встал и вышел вслед за мной из хижины.

— Сейчас у тебя больше врагов, чем друзей, Мэд. Убедись, что ты знаешь, кто есть кто. Твое место здесь. Надеюсь, тебе не понадобится много времени, чтобы понять это. Нам бы пригодился такой умный лидер, как ты, чтобы восстановить разрушенное.

Я натянуто улыбнулся.

— Вы прекрасно обойдетесь без меня.

Я повернулся и вернулся к своему мотоциклу. Я не мог отрицать этого. И не был уверен, что не буду скучать по такому образу жизни. Чувство свободы, братства, как это было в первые годы, когда я стал членом «Тартара». Я мало что знал о жизни Фамильи, а то, что знал, казалось наполненным старомодными традициями и лицемерными правилами. Я не был уверен, смогу ли я вписаться туда, но ради Марселлы я бы попытался.

Но сначала, прежде чем я смогу даже подумать о работе в Фамилье, а тем более попытаться вписаться в семью Витиелло, мне нужно серьезно поговорить с Амо, мать его, Витиелло.

Марселла

Чтобы отвлечь меня от случившегося, мама пригласила меня на день спа. В последнюю минуту она записала меня в наш любимый салон, студию по маникюру и спа-салон.

— Все будет как прежде. Ты забудешь обо всех своих заботах, — сказала мама с доброй улыбкой.

Но все было не так, и я не забыла. Мы не пошли через парадный вход, как раньше, а пробрались через служебный вход сзади, накинув на голову капюшоны, как преступники, избегая любопытных глаз.

К этому времени пресса уже узнала о моем спасении, а поскольку адвокат папы опубликовал лишь очень короткое, ничего не значащее заявление, спекуляции стремительно росли. После утечки видео с моей обнаженной натурой все в стране заговорили о моем похищении. Сохранить это в тайне было невозможно даже для отца, и теперь все хотели знать как можно больше о моем возвращении.

Один из наших телохранителей прогнал папарацци, прятавшегося за мусорными баками, разбив его, несомненно, дорогую камеру и бросив ее обратно мужчине, который поспешил скрыться. Папиному адвокату, вероятно, придется разобраться и с этим.

Мама сжала мою руку и улыбнулась, когда мы, наконец, сняли толстовки в спа-салоне. В холле пахло лемонграссом и мятой — знакомый запах. Я уже сбилась со счета, сколько раз мы с мамой проводили здесь девичий день.

— В конце концов, пресса и все остальные забудут о том, что произошло, Марси. Они потеряют интерес. Нам просто придется затаиться на некоторое время.

— Ты имеешь в виду спрятаться.

Мама бросила на меня неуверенный взгляд.

Мэй, одна из сотрудниц, подошла к нам. Она улыбалась, как всегда, но я уловила любопытство в ее глазах. Она тоже знала, что произошло.

Забыть о случившемся оказалось нелегко.

Я уже начала расслабляться, когда мастер по волосам попросила меня снять серьгу, чтобы как следует вымыть волосы для интенсивного увлажнения и придания блеска.

— Она не может, — вмешалась мама твердым голосом. — Вам просто придется быть более осторожной.

Я проглотила ответ, но не смогла снова расслабиться.

Следующий инцидент произошел, когда Мэй делала мне маникюр. Ногти были частично отломаны, а кончики пальцев местами окровавлены. Я видела вопросы в ее глазах, даже если она их не задавала. Мама продолжала бросать обеспокоенные взгляды в нашу сторону, что тоже не говорило о нормальности.

Последней каплей стал наш визит на массаж.

— Раздевайтесь и устраивайтесь поудобнее, — сказала Мэй своим обычным певучим голосом.

Я начала снимать халат, который надела в начале нашего спа-дня, но мама коснулась моей руки и остановила меня, ее глаза были встревожены.

— Может, мы сегодня пропустим массаж спины и сделаем только ноги, — сказала она Мэй.

Потребовалось мгновение, чтобы понять, почему. Из-за татуировки на моей спине.

Мэй замерла, и я тоже. Я опустила руку, оставив халат на себе. Мэй сделала все, как сказала мама, и только массировала наши икры и ступни, что было, как всегда, замечательно, но я не могла насладиться ни единым моментом.

Я молчала по дороге домой и даже когда мы вошли в особняк. Папа был дома, наверное, потому что мама написала ему сообщение.

Он поцеловал меня в висок.

— Быть может, тебе стоит остаться дома на пару недель.

— Я не хочу прятаться. Я не сделала ничего плохого, — огрызнулась я.

— Конечно, ты ничего не сделала, — сказала мама. — Ты знаешь, что мы не для этого защищаем тебя от общественности. Но ты же понимаешь, какими бывают люди.

— Они нуждаются в сплетнях, — прорычал отец. — Им нужно искать их в другом месте.

— Я не стану прятаться, — сказала я наконец. — Они придумают свои собственные истории, если я не расскажу им свою версию. Чем больше я буду скрывать, тем