Воровка - С. Массери

– просто ткань, повязанная вокруг головы. Двое вышедших мужчин обнажены по пояс, их кожа скользкая от масла, а черные шорты мало что скрывают. Без лишних слов Аполлон отходит в сторону, и начинается драка. После первого удара кулаком и хруста хряща я отшатываюсь назад, чувствуя боль в собственном носу. Кровь капает на песок и быстро исчезает в нем. Я продолжаю отодвигаться подальше от этого зрелища, думая, что с шумом я еще смогу справиться, если не буду ничего видеть. Я выхожу в коридор и закрываю глаза, надеясь убедить себя, что крики толпы вызваны чем-то другим.

– Жалеешь, что пришла?

Мгновенно насторожившись, я оборачиваюсь и вижу перед собой Ареса. Вблизи его красная маска выглядит еще более гротескно, и похоже, что жидкость, разбрызганная по ней и окрашивающая перья в красный цвет, на самом деле является кровью.

Бог войны.

Я вспоминаю, как его руки удерживали меня в то время, как Аид объявлял меня невидимкой. Похоже, сейчас он видит меня насквозь, хотя, возможно, это из-за маски. Кажется, я ценна только тогда, когда за мной не закреплено имя.

– Я… – горький привкус наполняет мой рот, и я жалею, что поехала с Марли. Как оказалось, жажда насилия у моей лучшей подруги намного сильнее, чем у меня.

Она думала, что мне это понравится из-за того, что случилось с моим бывшим, но именно этот факт вызывает у меня тошноту. А это место – реальное напоминание о том, что произошло три месяца назад.

– Не думаю, что понимаю, – я слегка приподнимаю плечи, пожимая ими.

– Давай посмотрим, что мы можем с этим сделать. – Он протягивает руку. – Пойдем со мной.

Я встречаюсь с ним взглядом, и мое сердце замирает, когда я вижу, что его глаза красного цвета. В отличие от Аполлона, сквозь отверстия в маске Ареса не видно макияжа, затемняющего кожу. Как будто он хочет, чтобы люди знали, что он человек и монстр одновременно. Когда мы встречались в последний раз, я не могла заметить этого в темноте.

Должно быть, что-то случилось на ринге, потому что толпа разражается дикими аплодисментами.

Подбородок Ареса чуть приподнимается, и я воспринимаю это как вызов. Возможно, он не привык к сопротивлению или к тому, что люди могут брезгливо относиться к дракам, но по иронии судьбы именно бог войны заметил мое отношение к происходящему, когда никто другой даже не оглянулся.

Я беру предложенную им руку, и мои пальцы сжимаются вокруг теплой кожи его куртки на сгибе локтя. Я позволяю ему увести меня по коридору. За нами наблюдают только люди в масках воронов, все остальные находятся на балконах и сосредоточены на схватке внизу. Такое ощущение, будто мы оба невидимы, и на этот раз по-настоящему. Свернув за угол, мы останавливаемся у черного занавеса, который Арес отбрасывает в сторону. Он показывает на два трона, которые они с Аидом занимали ранее. К моему счастью, Аид ушел с их балкона. Мне не нужно, чтобы он узнал меня. Арес тоже мог бы меня узнать, но, видимо, я остаюсь для него незнакомкой. Сейчас мне следует хорошо осмотреться и выяснить, как и когда я смогу снять маску с Аида. Подведя меня к своему трону, Арес садится на него, а затем… берет меня к себе на колени. Я тихонько вскрикиваю, когда его руки сжимают мои бедра.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

Можете судить меня, но мой голос дрожит.

– Тебе будет приятнее наблюдать за боем, если ты будешь знать, что происходит, – говорит он прямо мне на ухо. – Большой парень приходил в «Олимп» несколько месяцев подряд, иногда он проигрывает, иногда выигрывает. Он Титан, но здесь об этом никто не знает.

Я ловлю себя на том, что киваю Аресу. Титан внизу выглядит очень грубым. Двое мужчин кружат друг вокруг друга, тяжело дыша. Судя по бою, более крупный соперник предпочитает левую стойку. Тут до меня доходят слова Ареса, и в груди все сжимается.

Титан, подобный Кроносу.

Ожог на моем запястье снова пульсирует, едва мне стоит вспомнить о моем кредиторе, и я радуюсь, что Марли не заставила меня снять браслет.

Арес проводит пальцем по моей руке, ненадолго задерживаясь на браслете. Возможно, он хотел, чтобы эффект от его прикосновений был успокаивающим, но тыльная сторона моих рук покрывается мурашками.

– А другой? – спрашиваю я, не зная, на что надеясь: хуже он или лучше.

– Студент колледжа, но у него есть яйца, – рука Ареса сжимается на моем бедре, а я с новым интересом разглядываю невысокого мужчину.

– Ты находишь это захватывающим? – в его голосе слышится горечь, но разве он не сам хотел, чтобы я заинтересовалась происходящим на ринге?

Я отвожу взгляд, когда два бойца снова встречаются в центре, обмениваясь быстрыми ударами. Мой взгляд блуждает по балконам, пока я рассматриваю костюмы и наряды пришедших гостей, но затем два пальца на моем подбородке возвращают мое внимание к лицу мужчины, на коленях которого я сижу.

Моя кожа горит от его прикосновений и взгляда. Похоже, его тоже на самом деле не волнует бой, потому что он внимательно рассматривает мое лицо, линию шеи и белое платье. Его взгляд не кажется мне унизительным, скорее увлеченным, а затем его внимание задерживается на моих губах.

– А ты любопытная штучка, – его голос такой тихий, что я едва могу его расслышать. – Слишком невинна, чтобы находиться в подобном аду.

– Поверь мне, в аду я уже бывала, – говорю я, напрягаясь. – «Олимп» не идет с этим ни в какое сравнение.

Арес начинает что-то тихо напевать, но звук мелодии не столько слышен, сколько отдается вибрацией в его груди, и я чувствую, как мое сердце колотится в ответ. Внизу что-то происходит, потому что уровень шума толпы взлетает до небес, однако мы вовлечены в борьбу совсем другого рода.

Я не могу отвести взгляд от его красных глаз и не перестаю лгать себе, что он и это место меня не пугают, что он не узнает меня, что я еще не разобралась в Титанах.

Арес улыбается и проводит пальцем по моему подбородку.

– Я с нетерпением жду возможности познакомиться с твоей версией ада.

Я пытаюсь встать с его колен, и он отпускает меня.

Арес выглядит именно так, как я представляла себе греческих богов – высокомерный и изысканный. Внешне он кажется безразличным ко всему вокруг, но в глубине его глаз будто горят угольки. И он не соответствует той кошмарной версии, которая осталась в моих воспоминаниях. Все это слишком притягательно. Мне нужно убираться подальше