Муссон - Уилбур Смит

По мере продвижения в глубь дома убранство становилось скромнее, и Хэл понял, что они вступают в жилую часть, ближе к кухне и комнатам слуг.

Наконец мажордом остановился у двери, такой маленькой и незаметной, что Хэл легко прошел бы мимо нее, но именно в эту дверь слуга постучал своим жезлом.

— Войдите, — прозвучал изнутри знакомый гулкий голос, и Хэл, наклонившись, перешагнул порог и оказался в маленьком, но роскошно обставленном кабинете. Стены, обшитые панелями, были увешаны гобеленами из Аравии и Индий, в комнате оставалось лишь место для большого стола, уставленного серебряными жаровнями и позолоченными супницами, от которых поднимался ароматный пар и остро пахло пряностями.

— Пунктуален, как всегда, — приветствовал Хэла лорд Чайлдс. Он сидел во главе стола, заполнив своим массивным телом большое мягкое кресло. — Простите, что не встаю чтобы встретить вас как положено, Кортни. Снова проклятая подагра. — Он показал на перевязанную ногу, лежащую на стуле. — По-моему, вы знакомы с Освальдом.

— Я имел эту честь. — Хэл поклонился канцлеру. — Добрый вечер, милорд. Мы встречались в прошлом августе в доме мистера Сэмюэля Пайпуса.

— Добрый вечер, сэр Генри. Я хорошо помню ту встречу. — Лорд Хайд поклонился не вставая. — Такого человека, как вы, забыть трудно.

Хэл понял — начало вечера вполне благоприятное. Чайлдс взмахом руки пригласил его сесть рядом с собой.

— Идите сюда, чтобы мы могли поговорить. Снимайте камзол и парик. Устраивайтесь поудобней. — Он взглянул на густую гриву Хэла, слегка тронутую серебром. — Конечно, вы ведь не носите парик, весьма разумно. Мы, кому выпала тяжелая участь жить в городе, рабы моды.

Остальные двое уже сидели без париков, явив коротко остриженные волосы, и без камзолов, с расстегнутыми воротничками. У Чайлдса вокруг шеи была повязана салфетка; трапезу определенно начали, не дожидаясь Хэла. Судя по груде раскрытых раковин, лорд съел уже несколько дюжин устриц. Хэл сбросил камзол, передал его слуге и опустился в предложенное кресло.

— Что предпочитаете, Кортни, рейнвейн или мадеру? — Чайлдс жестом подозвал одного из слуг, чтобы тот налили вина.

Хэл предпочел рейнвейн. По прошлому опыту он знал, что вечер предстоит долгий, а мадера обманчиво сладка, но очень крепка. Как только бокал Хэла был наполнен и перед гостем поставили тарелку, полную устриц, Чайлдс жестом удалил слуг, чтобы иметь возможность свободно побеседовать. И почти сразу возник досадный вопрос об Ирландской войне. Смещенный король Джеймс отправился из Франции в Ирландию, чтобы поднять там своих сторонников из числа католиков, и нападал на крепости, верные королю Вильгельму. Освальд Хайд жаловался на стоимость кампании, но Чайлдс восторгался успешной защитой войсками его величества Лондондерри и Эннискиллена.

— Можете не сомневаться, что как только король разберется с Ирландией, его внимание обратится на Францию. — Освальд Хайд высосал очередную устрицу. При этом он выглядел совершенно несчастным, что, по-видимому, было для него естественно. — Мне придется обратиться в парламент за новыми ассигнованиями.

Хотя Хэл жил в деревне, он был хорошо осведомлен о текущих событиях — в Лондоне у него было много добрых друзей, и он постоянно с ними переписывался. Так что теперь ему не составляло труда следить за всеми перипетиями сложной дискуссии и даже вносить в нее достойный вклад.

— В этом у нас нет выбора, — заметил он. — Как только Людовик вторгся в пфальцграфство, нам пришлось выступить против него в соответствии с Венским договором.

Он высказал свое мнение, и остальные с ним согласились; он чувствовал, что его слова одобряют, хотя Хайд продолжал жаловаться на чрезмерные расходы, связанные с войной на континенте.

— Я согласен, война с Францией неизбежна, но, во имя Господа, мы по уши в долгах после войны с Голландией и Великого пожара. Черный Парень и Джейми сделали нас должниками всех банкирских домов Европы.

Черным Парнем прозвали Карла Второго, «веселого короля». Под Джейми же подразумевался Джеймс Второй, его наследник, который правил всего три года, прежде чем откровенный католицизм не заставил его бежать во Францию. Занять английский трон был приглашен Вильгельм, штатгальтер Объединенных провинций Нидерландов и четвертый в линии наследования, вместе со своей женой Марией, которая была дочерью Джеймса, что подкрепляло притязания ее супруга на трон. К тому же они оба были стойкими протестантами.

С устрицами было покончено, и Чайлдс снова позвал слуг и приказал подавать другие блюда. Он набросился на дуврского палтуса так, словно это был его злейший враг. Далее перешли к барашку и говядине с тремя различными супами в позолоченных серебряных супницах, чтобы запивать мясо. Безвкусный рейнвейн сменил добрый красный кларет.

Но Хэл лишь едва отхлебывал из бокала — разговор был интересным и раскрывал особенности структуры власти и мира политики, — таких бесед Хэл удостаивался редко и не хотел, чтобы вино, пусть даже лучшее, туманило его разум. Разговор переходил от коронации Петра, русского царя, к вторжению французов в Канаду, от убийства поселенцев в Лачине индейцами-ирокезами к восстанию против правления императора династии Моголов Аурангзеба в Индии.

Последнее вывело их к истинной причине встречи — состоянию дел в Английской Ост-Индской компании. Хэл почувствовал, что собеседники как-то иначе смотрят на него. Взгляды их стали пронзительными и оценивающими.

— Мне кажется, вы крупный держатель акций Компании? — невинно спросил лорд Хайд.

— Мне посчастливилось купить небольшую долю в Компании, когда я вернулся с Востока в семидесятые годы, — скромно ответил Хэл, — и с тех пор время от времени, когда судьба была ко мне добра, я увеличивал свою долю.

Чайлдс взмахом руки отмел это скромное заявление.

— Весь мир знает о великолепных достижениях вашего отца и успехах ваших кораблей в войне с голландцами и после, о том, какие трофеи вы захватили и какую выгоду принесла вам торговля с островами Пряностей и с восточным побережьем Африканского континента. — Он повернулся к канцлеру. — Сэр Генри контролирует четыре с половиной процента акций Компании. Это не считая приданого Элис Гренвилл, недавно вышедшей замуж за его старшего сына, — сухо закончил он.

Хайд мысленно подсчитал величину всего состояния, и результат произвел на него впечатление.

— Вы проявили себя храбрым и благоразумным капитаном дальнего плавания, — заметил он. — И проницательным вкладчиком. И заслуженно пожинаете достойные плоды.

Он окинул Хэла пронзительным взглядом, и Кортни понял, что разговор приближается к истинной цели.