Эдем 7 - AllianceSpecter

эхо почти лизнуло пятки вора, то заклинание резко ушло вверх. Слишком поздно загорелся лазурный перстень, и где-то прячущийся маг воды легко отвёл молнию по угодному ему пути, после чего целый дом в одно мгновение превратился в айсберг, в центре которого был спрятан преследователь. В ответ яростное пламя трещащего от ненависти перстня тут же разразилось бурей и растопило ловушку, однако упущенного момента и времени никакое заклинание не вернёт. Вор убегал.

Ещё один прыжок и в этот раз поножи Литаса заставил двигаться целый дом с уже мёртвыми телами смертных, чьи сердца полопались из-за перенасыщенности воздуха харом. Здание буквально сошло со своего фундамента и протаранило свою копию по другую сторону улицы, вызывая критическое разрушение инфраструктуры и снова меняя поле боя. Не важно сколько будет жертв, напавший на духовенство должен быть пойман любой ценой иначе остальная гниль почувствует слабость и безнаказанность.

И вот Дельдамионы перестали наблюдать, решив, что настало время вмешаться. Сквозь тучи на мгновение появилась возможность увидеть маленькую девочку с белоснежными волосами, она напоминала ангела, столь же красивого, сколько и опасного. За безобидным детским личиком скрывались долгие века постоянной борьбы, правый глаз её был закрыт, а левое око ярко сияло лазурью и пронзало всё на земле.

В одно мгновение по её воле перед вором появилась вакуумная стена. Вымещаемый в одном месте воздух, заставлял потоки ветра набирать ещё большую скорость, чтобы заполнить пустоту. На чудовищной скорости стихия мчалась прямо на вора, вырывая каменную кладку на дорогах, поднимая в воздух декоративные деревья и заставляя обломки двигаться с буквально убийственной скоростью. Однажды этим заклинанием была оставлена целая армия во время неудачного вторжения Свободного.

В это же мгновение Ланс уловил на себе взгляд другого близнеца, мальчика, который решился оставить на некоторое время свою вторую половинку. Такого же цвета волосы, но короткие, поднялись вверх, сиял и его глаз, тоже левый, но схожего с аристократом оттенка. Он не был чистокровным магом молний, однако если его сестра воплощала в себя ветреность и ярость бури, то его холодный нрав напоминал всю ту же молнию. Оба близнеца владели и магией молнией, и магией воздуха, однако варьировалась степень владения этими стихиями. Но так или иначе вдвоём близнецы Дельдамионы считались самым сильным дуэтом Эдема, воплощая единство грозы и бури.

И пока девочка выигрывала время и заставляла вора тратить время на огибание довольно длинной преграды, её брат снова ионизировал воздух и проложил тысячи путей для главной ударной силы. Лансемалион Бальмуар видел в тенях Кихариса ещё больше возможностей и уже растворился, как вдруг он увидел нечто, что полностью разрушило его планы. Возможно, если бы не эта роковая случайность, то всё бы здесь и закончилось.

На одной из улиц сражался алчный наёмник, гоблин с безумным взглядом потрошил заживо дёргающегося в агонии паресиса. С невиданным наслаждением, так же он разделывал и многих друзей второго наследника рода Торвандори в тот роковой день. Подобное невозможно ни забыть, ни простить, ни принять. И сразу же тени Кихариса искривились в яростном метании мысли. С ужасом мальчик наблюдал как хладнокровный аристократ допускает главную ошибку любого мага молний.

И сам Ланс тоже почувствовал, как его сердце чуть было не разорвалось на две части из-за нерешительности и на мгновение прорвавшихся сквозь ледяную стену эмоций. Чувства вышли из-под контроля, но тут же их уничтожил холодный гнев, вся инфантильность которого поглощалась самым жадным перстнем, который вдруг почувствовал опасность для своего носителя. Проклятый артефакт всё же являлся не паразитом, а симбионтом, так что в роковой момент помог поглотит яркие чувства гнева и ненависти. Но так или иначе конечное решение принялось аристократом не в пользу здравого смысла.

Атака, что должна была убить вора, угодила прямо в Орлойда, который каким-то чудом не сдох и поставил блок. Вовсе ненапуганный, а наоборот улыбающийся гоблин с оскалом смотрел на мага с янтарными глазами и крутил в руках отравленный ядом кинжал.

— Я тебя чем-то обидел? — мерзко протянул гоблин, который точно знал слабое место своего врага.

— ЛАНС!!! ВОР!!! — раздался вопль Убийцы.

Лучший ассасин Эдема попытался выполнить то, от чего внезапно отказался аристократ. В дерзком молниеносном рывке тысячи ловушек родились в тенях Кихариса, меж ними скользили и вор, и мчащийся за ним безымянный убийца. Одним за другим взрывались защитники, пытающиеся схватить преследователя, всё же успевая в последний момент создать гигантскую каменную стену в тридцать метров высотой и столько же в толщину, после чего в ловушке оказался уже сам Убийца, позволивший прижать себя.

Ещё несколько мгновений промедления и Ланс вдруг понял, что образ Орлойда является лишь иллюзией, сам гоблин уже ушёл и принялся разбираться с другими защитниками вора. Алчный наёмник понимал, что сейчас не самое лучшее время для разборки, но для себя он сделал очень много выводов.

Сам же аристократ развернулся и сделал шаг, после чего упал на колено и выплюнул кровь из разорванных собственной магией лёгких. Молнии нужен чёткий проводник, если в какой-то момент она не будет знать куда пойти, то станет непредсказуемой и опасной для самого создателя. Так и случилось, разряд ушёл внутрь собственного тела и сначала ударил в сердце, теперь в лёгкие.

Но даже с такими ранами Ланс ещё мог продолжаться сражаться. К тому же прямо скажем, ни раз состояние здоровья мага с янтарными глазами было куда более печальным. Создав изо льда гладкий мост на стену, подхваченный ветром, он взмыл к небесам и сделал последний рывок, приземляясь прямо на пристань, которая тут же разрушилась из-за мощного приземления.

Но было уже поздно. Вор взошёл на борт корабля, паруса которого уже поглотила водная пучина. И погнавшийся за двумя зайцами аристократ снова схватился за сердце, после чего прыгнул в воду вслед за Убийцей.

Глава 6

После переезда в Ландос Лансемалион Бальмуар тут же ушёл на войну, где решал свои собственные проблемы и практически не появлялся в самом Ландосе, в момент развязки событий он даже не писал писем, оставив все дела на своих рабов. Затем конфликт закончился и сразу же пришлось ехать на земли Атес, после чего аристократ снова исчез на семь лет. Из десяти дней, девять он проводил вдали от своей резиденции, присылал много денег, указаний, а когда приезжал, то сразу же отправлялся на плац, чтобы помочь своему лучшему этиамарию решить накопившиеся проблемы.

Теперь маг с янтарными глазами вообще не появлялся в своих владениях. Прошёл почти год с известной трагедии в порту. Военное положение до сих пор не снялось, напряжение лишь росло, вольные капитаны бежали, а солдаты не разбирались и действовали максимально жёстко. Никто не разбирался в том помогали ли пираты, каперы или контрабандисты ворам, просто входили забирали нужных смертных и проводил суд по всей строгости. Епископ же до сих пор находился без сознания. На самом деле это нормальная практика, многие особо сильные паресисы уходят в медитативные сны после тяжёлых испытаний, чтобы восстановить силы. И подобное решение является скорее добровольным, нежели вынужденным, если верить официальной повестки совета адмиралов, конечно. Правды никто и никогда не скажет, правду нужно искать лично.

И вот уже год Ада проводит треть своего времени в кабинете аристократа за бумагами. Прямо перед ней до сих пор лежит и единственное письмо, написанное аж год назад. Бери всё в свои руки и разбирайся с проблемами сама, за звёздами не гонись, постарайся просто не потерять того, что имеешь — как-то так вкратце можно описать послание хозяина. Этим Огненная Бестия и занималась, когда оба из её тел отдыхали от тренировок.

Иногда усталость накапливалась более обычного, ведь даже богам нужен нормальный и полноценный отдых. Поэтому часть обязанностей сваливалась на других. Например, на Эллинеш, за консультациями к которой временно исполняющая обязанности хозяина рабыня обращалась по три раза на дню: написать письмо партнёрам, переговорить с торговцами о расширении поставок инвентаря этиамариев, просто посетить от лица хозяина пир или бал на соседнем островке — без искусительницы такие вопросы никогда не решались, ведь она куда лучше подбирала слова как в живом