Яд для короля - Дарья Крупкина

Валентайна королева не любила. Возможно, потому что в его биографии оставалось слишком много белых пятен, о которых никто из шпионов так ничего и не смог раскопать. А может, дело в ее внутреннем ощущении, что этот малый отнюдь не такой простой, каким хочет казаться.

Положив локти на стол, Тэа сжала виски ладонями: голова болела с утра, и беседа с Валентайном только все усугубила. Больше всего хотелось закрыться в своих покоях и никого туда не пускать – хотя бы денек. Но сейчас она не могла себе позволить такой роскоши. Да и не была уверена, что когда-нибудь сможет.

В дверь тихонько постучали – только один человек в замке стучал именно так, негромко, но настойчиво, что не ответить попросту невозможно.

– Входи, Астадор.

Главный алхимик и лекарь Шестого дома неторопливо вошел в кабинет. Его темные шуршащие одежды были под цвет черных глаз, и все-таки Астадор Тэль Шалир был по-своему красив. Тэа вспомнила, как ее служанка Нита хихикала и краснела, когда речь заходила о главном господине Шиповника. В какой-то степени Тэа могла ее понять, хотя и была далека от того, чтобы разделять чувства девушки.

– Иногда ты напоминаешь мне ворона, Астадор, – сказала королева. – Ворона, который чует падаль. И кружится над умирающим животным, ожидая, когда же оно издохнет.

– Похоже, у тебя сегодня мрачное настроение.

– Под стать погоде.

Будто вторя словам Тэа, где-то вдалеке громыхнул раскат грома. Что ж, дожди в это время года – явление распространенное. Хотя несомненно, погода еще успеет удивить жарой. А сейчас все-таки надо будет зажечь свечи – в кабинете царил полумрак, несмотря на середину дня.

– Ты не представляешь, кого я встретил у себя.

Астадор жил в замке уже несколько лет. И покойный король выделил ему просторную комнату, которую алхимик называл исключительно мастерской. Там хранились не только его инструменты, но и всевозможные лекарские приспособления и документы.

– Ты же вроде запираешь мастерскую.

– Запираю. Но этого малого замки не остановили. Похоже, после аудиенции с тобой он сразу направился ко мне. Убедившись, конечно же, что я не на месте.

– Валентайн? – удивилась королева. – Зачем это ему? Что он хотел найти?

– Понятия не имею. Пришлось проучить и выгнать.

– Какой ты добрый сегодня. Он мог бы отправиться в темницу.

– Это долго и довольно скучно. Ты же знаешь, я сам отлично справляюсь со своими проблемами.

Тэа знала. Даже лучше, чем ей бы того хотелось. Когда-то она попыталась поставить Астадора на место, показать, что это она его госпожа, а не наоборот… но Тэль Шалир знал секреты, и королеве это могло бы дорого стоить.

Если и был человек, которого боялась Тэа Шантон, то это Астадор Тэль Шалир.

– Как идет подготовка к празднику? – как ни в чем не бывало спросил алхимик.

– Ужасно. Я бы предпочла, чтобы никакого праздника вовсе не было. Только мне ли рассказывать об этом простым горожанам?

– По крайней мере, если в этом году ты сама не появишься на празднестве, никого это не удивит.

– Если я появлюсь – вот что удивит. Но вот бал провести придется.

Астадор вскинул густые брови:

– Серьезно? Я думал, королевский дворец откажется от пира спустя месяц после смерти короля.

– Уже несколько семей прислали мне письма, в которых выразили нетерпение по поводу бала.

– Конечно, хотят заключить сделки, – хохотнул Астадор. – Всем известно, что большая часть помолвок заключается на таких вот балах.

– Я не забуду оставить и укромные уголки. А бал, видимо, объявим «в память о короле».

– Изящный ход. Он вполне удовлетворит всех.

В Таркоре было достаточно развлечений, но все без исключения аристократы любили именно балы. Лучше всего, конечно же, королевские, самые пышные, самые красочные… и самые богатые на сплетни. Тот вечер и ночь, когда вся знать Шестого города собиралась в одном месте. Чтобы покрасоваться и посмотреть друг на дружку. Астадор прав, но лишь частично: на подобных балах действительно очень часто заключались помолвки, но не реже происходили и деловые разговоры. Под звуки музыки, пока молодежь строила друг другу глазки, старшее поколение обсуждало торговые союзы, взаимопомощь и устранение конкурентов.

Это будет тяжелое рабочее время для Тэа.

Она снова потерла виски, поморщившись от боли. Астадор взглянул на нее и, порывшись в многочисленных карманах своих просторных одежд достал маленький пузырек из мутного, темно-зеленого стекла. Он поставил его на стол перед Тэа.

– Вот, настойка из мяты, отлично помогает при головных болях.

– Благодарю. Ты что-нибудь выяснил о смерти Вестера Эстеллара?

– К сожалению, Эстеллары провели погребение быстро и без посторонних. Тело бывшего наследника в их семейном склепе, и осмотреть его я могу, только если проберусь внутрь и взломаю саркофаг.

В голосе Астадора слышались вопросительные нотки, и Тэа с любопытством подумала, а если бы она сейчас сказала, что да, взламывай и изучай, он бы на это пошел? Почему-то королеве казалось, что подобные указания Тэль Шалир выслушает, не моргнув глазом, а потом и выполнит. Не зря в народе о нем ходят самые мрачные истории.

Интересно, может, Валентайн нашел в мастерской Астадора парочку свежеразделанных трупов?

– Обойдемся без чужих саркофагов, – сказала Тэа. – Только проблем с Эстелларами не хватает.

Она не стала добавлять, что Конрад Эстеллар, глава рода, и так постоянно добавляет ей проблем. Куда проще вести дела с его молодой женой Маргрит. С ней Тэа находила общий язык – и каждый раз расстраивалась, что делами семьи не занимаются исключительно женщины.

Вот уж кто станет лакомым кусочком на предстоящем балу, так это дочь Эстелларов, Даниэла. Богатая невеста, к тому же, если у нее не появится брата, то и наследница всего, что сейчас принадлежит Эстелларам. И хотя дела их не так хороши, как раньше, они все еще считаются одним из богатейших родов.

Бедная девочка. Даниэла нравилась королеве, но за ее руку будут отчаянно сражаться. И отсидеться в поместье Эстелларов не выйдет. Хотя фора у нее есть – в семействе все-таки траур.

– Но кое-какая информация у меня имеется, – неожиданно сказал Астадор. – Я поговорил с лекарем Эстелларов, который осматривал тело юноши. Тот еще бездарь, но пару любопытных моментов он сообщил. И я не уверен без осмотра, но…

– Но?

– Скорее всего, это был яд.

– Хочешь сказать, Вестера Эстеллара отравили?

– Хочу сказать, что у Эстелларов есть враги.

Тэа пожала плечами:

– У кого их нет.

– Меня настораживает то, что между смертью Вестера и Его Величества ощущается связь.

– Яд? Кто только не травит ядом!

– Это так. Но связь я ощущаю.

Тэа пожала плечами. Тем не менее, к словам алхимика стоило прислушаться. Хоть магом он и не являлся, но зачатки Дара у него определенно были, и если он говорит, что «чует» что-то, скорее всего, это не пустые слова. Или он намеренно пытается ее запутать.

– Что ж, враги королевского рода – это не новость, – пожала плечами Тэа. – Охрана принца и так усилена после смерти короля. Да и сам он уже может за себя постоять.

– Хорошо, в этом он не пошел в Его Величество.

– Да.

Разговор начинал принимать нежелательный оборот, и Тэа поднялась со своего места:

– Что ж, Астадор, сообщи, если узнаешь что-то еще. А пока мне нужно закончить парочку дел.

– Конечно, моя королева.

– Еще раз так назовешь, и я убью тебя.

Алхимик улыбнулся и, поклонившись, вышел.

Иногда Тэа казалось, что она его ненавидит. И стоит тому дать повод – она приведет угрозу в исполнение. Впрочем… тайны надежно его охраняют. Лучше любой охраны. И Тэа Шантон с досадой признала, что ничего не может противопоставить главному лекарю. Пока.

Взяв пузырек, она подошла к окну. И долго вдыхала влажный воздух и наблюдала, как молнии разрезают хмурое небо. Если и завтра будет подобная погода, она идеальна подойдет для разговора с духами.

Голова еще болела, но Тэа раскрыла пузырек и вылила его содержимое за окно.

Дани Эстеллар

Никогда Дани не была близка с братом, Вестером. Будучи старше ее на семь лет, он будто принадлежал к иному миру. Его учили фехтовать, вести дела и говорить на языках других Домов. Он постоянно пропадал в местах с сомнительной репутацией, о которых Дани могла только догадываться – и представлять их по книгам. Но они так ни разу и не говорили с братом по душам – ничего, кроме дежурных вежливых фраз.

Поэтому во время церемонии погребения у Дани не выходило скорбеть. Она честно пыталась, но получалось не очень. Стоя в склепе, у раскрытого еще саркофага, девушка слушала песнопения жриц Сигхайи, смотрела, как они жгут свечи и благовония, должные сделать путь Вестера в мир теней простым и прямым.

Лицо Конрада выражало всю скорбь отца, Маргрит тоже приняла приличествующее случаю выражение лица – хотя Дани знала, что мачеха ничуть не сожалеет о смерти пасынка. Да она его и не знала почти что.