Наследство убитого мужа - Кирилл Казанцев

И чуть не слилась в томном поцелуе с сержантом Бабаевым, который, отдуваясь, шагал по дороге!

Он все-таки прибыл на попутке – после того, как сломался его микроавтобус! Бросил машину или отбуксировал до ближайшей станции автосервиса. Как же без него? Мы оба остолбенели. Я поперхнулась, закашлялась. Бабаев недоуменно заморгал, глянул мне за спину – нет ли там еще кого.

– Здрасьте, – пробормотала я каким-то не своим голосом.

– Здорово, крошка, – сказал Бабай, и узкий лоб человекоподобного существа пересекла глубокая морщина – след от единственной извилины. Работник полиции задумался. Инструкций на случай подобного развития событий он не получал.

– Там они, – зачем-то сказала я и показала большим пальцем за спину. – Вас ждут.

– Неужели? – пробурчал Бабай, улавливая что-то характерное в моем мятущемся взоре.

– Ну, я пойду, – сказала я. – Дела, знаете ли…

И тут бугай, с похвальной прытью среагировав, схватил меня за рукав! Я завизжала и, словно циркуль, прочертила окружность вокруг него. Мыслителем сержант Бабаев не был, но интуицией и реакцией обладал.

– А ну-ка, постой, крошка, куда это ты так резво собралась? – процедил он, сдерживая мое центробежное ускорение и хватая за воротник. – Утюг забыла выключить? Нет уж, детка, так дело не пойдет, пойдем на пикничок…

Спасибо большое, я уже съездила сегодня на пикник! Не понравилось. Меня обуяла паника. Ради чего я лезла из кожи, чтобы сбежать от этой кодлы? Я с боем вырывалась, Бабай усердно пыхтел, выворачивая мне руки, при этом гадко ухмылялся и едва не лез целоваться своими утиными губищами! От него разило машинным маслом и табачным перегаром. Ума не приложу, как я сподобилась, но в какой-то момент мне удалось вырваться, и я кулачком засадила ему под дых! Он перехватил меня за шиворот, и небо с землей поменялись местами. Посыпались искры из глаз, завертелась в голове несмазанная карусель. Я отбивалась, визжала и, кажется, сквернословила. Отчасти этот гамадрил оказался «джентльменом» – не стал превращать меня в фарш, а хорошенько встряхнул и прочел ненормативную лекцию, как нужно себя вести в ответ на правомочные действия сотрудника полиции. Я впала в такое уныние, что чуть не засадила ему вторично. Но он был на страже, пресек мои поползновения. Уже догадываясь, что хеппи-энда в этой серии не будет, я обмякла, а он схватил меня за шиворот и поволок по дороге. Уж лучше бы в наручники заковал, мерзавец!

– Не будешь сопротивляться? – спросил гамадрил, делая остановку.

– Буду, – прохрипела я и засадила пяткой ему по коленке. Вернее, хотела это сделать, но он прочел мои намерения по глазам, провел подсечку, и я чуть не шлепнулась квашней в раздавленный чертополох. После этого я потеряла интерес к жизни. Он волок меня по дороге мимо живописных сосняков и ельников, я с трудом переставляла ноги и просила у Бога оставить мне чуток сознания. Встряска была ощутимой – срывалось дыхание, клочья тумана клубились перед глазами. На берегу реки веселье не унималось. Разражались взрывы хохота. Кто-то упругими размашками плыл через реку. Кто-то висел под водопадом, болтая ногами. На берегу торчала рослая фигура в защитной майке со спиннингом – кажется, майор Калинин. Палатку поставили, дымился мангал. Бродили и сидели в кружке какие-то люди. На середине реки в компании стриженого парня (данного участника собрания мне тоже не представили) резвились девицы. Увидев меня, блондинка Инна прыснула, а Галина выпрыгнула из воды и проорала: «Привет, дорогая, хорошо погуляла?» Прогремел взрыв – уже не хохота. Уши заложило, и окончательно подкосились ноги. Посреди стремнины взметнулся столб брызг. Загрохотал противным смехом голый по пояс Вайман, бросивший гранату. Пошатнулся и чуть не выронил спиннинг Калинин.

– Ты чего творишь, кретин безмозглый, трах твою тарарах?! – плевался он сочными матерками.

– Не бойтесь, товарищ майор, это наступательная граната, – хихикал основательно набравшийся Вайман. – Осколки разлетаются всего на тридцать метров.

– Баран, ты же мне всю рыбу распугал!

– Неправда, товарищ майор! Смотрите, сколько я вам ее наглушил! – тыкал пальцем Вайман в белые пятнышки, плавающие по воде: оглушенная рыба всплывала брюхом вверх.

– Да ты в натуре баран, Вайман! – сокрушался Калинин, вытаскивая из воды пустую снасть. – Она же по течению от нас уплывает! Давай, догоняй, раз такой умный!

Уморившийся Бабай подтащил меня к палатке, у которой кружком сидели люди и резались в карты. Не держи он меня за шиворот, я давно бы распласталась. В стороне от мангала чадил костер, на перекладине висела здоровая кастрюля. «Сейчас меня в нее засунут», – почему-то подумала я. Над кастрюлей склонился обнаженный по пояс Шалашевич. Он орудовал поварешкой. Зачерпнул варево, попробовал – осторожно, чтобы не обжечься, и, подмигнув мне, объявил хорошо поставленным голосом:

– Брандахлыст готов, граждане бродяги. Завершайте состязания и садитесь жрать, пожалуйста.

Но картежники увлеклись. Взъерошенный Джулай, высунув язык от усердия, лихо отбивался – играли пара на пару. Плющихин и Михеич разочарованно посапывали. Молчаливый Колодяжный, оказавшийся союзником Джулая, самодовольно посмеивался, готовясь выбросить никудышные карты. Одобрительно урчали болельщики. Игра закончилась – Колодяжный продемонстрировал две «шестерки» и стал прилаживать их на плечи расстроенному Плющихину.

– В натуре, труп недавно нашли, – вспомнил Джулай, перетасовывая колоду. – В гараже на Путевой. Некто Шизень, в миру Кудряшов Дмитрий Анатольевич. Сиделый – пробы ставить негде. Несколько ходок в биографии: грабеж, «мочилово», баб насиловал. Фишка у него – эсэсовские витые погоны на плечах. Ну, наколки такие. Так, блин, он разложился практически целиком, а татуировки остались, представляете? Лежит такой гнилой трупешник с погонами…

– Это ты вовремя заговорил – прямо к столу, – подметил Шалашевич.

– Ну че, братва, сыграем на четыре звездочки? – заржав, поинтересовался Джулай.

– А как это? – не понял один из болельщиков.

– А это крайне увлекательно, – вкрадчиво сообщил Джулай. – Играют четверо. Ставка – жизнь одного из игроков. Кто остается – ну, в общем, того…

– На хрен такие развлечения, – поежился Михеич.

– На нее сыграйте, – кивнула в мою сторону Эльвира. Она сидела на камне, словно атаманша, возвышаясь над игроками, и поедала меня ироничным взглядом. Волосы ее были распущены, верхние пуговицы блузки расстегнуты. «А ведь реально атаманша», – с содроганием подумала я.

– Не вы потеряли? – проворчал Бабай, встряхивая меня, чтобы окончательно не заскучала.

– Сюда положи, – кивнула Эльвира на расправленное брезентовое полотнище. Часть брезента была пуста, на другой громоздились остатки трапезы и пустые водочные бутылки. Бабай отпустил меня, и я таки шлепнулась квашней, не в силах держаться на ногах. Кружилась голова, «лошадки» бегали по кругу, покачиваясь взад-вперед.

– Где взял? – деловито осведомился Плющихин.

– Не в свою зашла, – шмыгнул волосатыми ноздрями Бабай. – Случайно встретились. Вы охренели, менты? А если бы она ноги сделала?

– Не сделала бы, – возразила Эльвира. – Отсюда просто так не сделаешь. Ее уже пасли на периметре, ты зря напрягался, Бабаюшка. Но все равно молодец, ценю.

– А как мы проворонили, когда наша звездочка подпорки щупала? – встрепенулся Михеич.

– Да ладно, девчата отвлекли, – объяснил лысоватый тип с раздвоенным мясистым носом.

– Крылышки помнем нашей звездочке? – оскалился Джулай. – Ты как, крошка, готова прогуляться по кущам неземных удовольствий?

Он, видимо, выдал что-то ужасно смешное. Мужики загоготали, мое скрюченное тельце становилось объектом пристального внимания.

– Помнёте, помнёте, самцы похотливые, – добродушно ворчала Эльвира. – Блин, Лёлик, не при дамах же, – бросила она, и тип с раздвоенным носом отдернул тянущуюся руку. – Успеете еще… после того, как я с ней свои дела перетру.

– Эльвира, что происходит? – прохрипела я и сжала зубы. Головокружение сменилось режущей болью под лобной костью. – Эльвира, что вы от меня хотите?

– Расслабься, дорогая, все объясним. Позднее, – вкрадчиво сообщила соседка. – Ты полежи пока, отдохни, не волнуйся. Не могу тебя утешить сообщением, что все будет хорошо, но ты надейся, ладно?

Меня терзал неконтролируемый страх. Влипла по самое горлышко. Люди, призванные охранять мой покой, оказались банальными бандитами. Они наслаждались моим страхом, раздевали взглядами, ржали, и хоть бы что-то шевельнулось в их отмороженных душах! Они упивались своей безнаказанностью, своей властью над слабыми, выставляли напоказ порочное нутро своих душонок.

– Думаешь, мы плохие менты, душечка? – склонился надо мной Михеич. Солнце отражалось в маслянистых глазах. – Что ты, солнышко, здесь все заслуженные работники, настоящие асы своего дела, классные специалисты, гордость нашего управления… ну, за исключением, может быть, парочки желторотых. Просто тебе не повезло сегодня. Ну, звезды так сошлись, понимаешь?