В поисках смысла (СИ) - Аверин Евгений Анатольевич

— Оно и понятно. Я слыхал, были у него мытарства, после которых осторожничает. Он сейчас хлопочет о месте в Горном кадетском корпусе. И, вроде, не безнадежно.

— Дело у меня к нему. Нет, у нас. Нужен фонарь для работы на глубине. Это на шесть метров что-то видно. А на сорок уже темно. Он со светильным газом работал. Наверняка, он сейчас нуждается, пока места нет. Я тебе дам триста рублей. Постарайся, пожалуйста, чтоб он этот фонарь сделал. Газ будем подводить шлангом прорезиненным, воздух тоже. Маленькая установка. Для одного-двух фонарей.

— В свете, прошу прощения за каламбур, использования новых водолазных костюмов такая лампа будет нужна при работе пионеров и спасательных команд.

— Вот-вот. Нам бы еще маленькую паровую машину.

— Это зачем?

— Пылесос хочу.

— Прости, туговат на ухо стал.

— Наоборот только. Нужна струя воды, чтобы песок сдувать.

— Может, водки выпьешь все-таки?

— Поехали, нарисую.

Дома я изобразил чертеж подсмотренного у морских кладоискателей будущего приспособления. Оно надевается на винт катера, и получается водомет. Через трубу зачищают дно от песка, чтобы найти мелкие предметы. Да и не мелкие тоже.

— Такое лучше отдельно на лодку поставить. А почему винт в воде?

— Потому что лодка на нем поплывет.

— Мощности не хватит. Колесо лучше.

— Посмотрим. Возьми еще двести рублей на маленький паровик.

Задерживаться полковник не стал. Поспешил в столицу с докладом. Да и часть оставлена. Через неделю я получил от него письмо, что специальная комиссия рассмотрит изобретение. Будет присутствовать и сам Н.П. Также меня ждет Уваров для решения вопроса с экспедицией.

Раздав указания, стали собирать команду в Питер. Обязательно беру с собой Механика. Ему не легко пришлось, пусть будет рядом, когда первые лица увидят испытания. Не важно, чего именно, главное, дух поднять. Рослина определил, наоборот, под двойное наблюдение. Он и его ученики теперь особо ценны. Петьше настрого наказал, да он и сам понимает.

Ну и конечно, Алена с одной из девочек-служанок из новоприбывших. Василиса забеременела и ее в дороге растрясет.

Таким поездом в три экипажа мы прибыли в Питер. Я снял дом на окраине. Жилье очень дорогое, одно слово, столица. С Веретенниковым тоже встретился. Ему поручались простые устройства для подъема водолаза. Все сделали за неделю.

— Спрятал все на складе, — доверительно шепнул купец, — только уж не забудьте своих, Андрей Георгиевич.

— Молодец. Пока причин забывать нет, — улыбаюсь я.

Помпу раздобыл Шильдер и оставил ее для меня в Инженерной Академии.

Алена освоилась и нашла лавки, где можно недорого купить мясо, овощи. Творог и сыр домашний нам молочник приносит.

В назначенный день я явился к Уварову. Он сейчас директор департамента мануфактур и внутренней торговли, но остается президентом Императорской Академии наук.

— Давненько желал я Вас видеть, да дел мне определили уйму. Но все своим чередом, — хитринка в его глазах заставляет думать, что все непросто.

— В самый раз, Сергей Семенович, даже хорошо, что так. Сразу можно несколько дел обсудить.

— Тогда прошу изложить свои соображения.

— Они просты. Я прибыл, чтоб испытать перед комиссией водолазный костюм, именуемый скафандром. Дома мы с Шильдером его уже опробовали. Вполне пригоден после устранения мелких недочетов, над которыми уже потрудились здесь. Предполагаю, что будут рекомендации для флота и инженерных частей, пионерных, в первую очередь, что повлечет заказы.

— Верно. Так все и будет. Вы не возражали против компаньонства в Вашем предприятии нашего общего, хм, знакомого.

— Конечно. И рад, что имею поддержку в этом вопросе.

— В таком случае, есть смысл организовать товарищество с продажей акций.

— Какова же моя доля участия?

— Тридцать процентов вам, тридцать Великому Князю, сорок прочим.

— Я могу делить свою долю с кем-либо еще?

— Можете, с согласия других членов. Вас смущает, что процент невелик?

— Ничего не смущает. Доля не только в процентах бывает.

— Вы умны, господин Зарайский. И все же мне непонятны.

— Любите загадки?

— Люблю. Античная археология, в которой я не последний человек, приучила обращать внимание на самые мелочи.

— Вот как? Да у нас будет, о чем поговорить и чем заняться после моего возвращения.

— Вы умеете заинтриговать. Тогда поговорим об отъезде. За компанию не беспокойтесь, известный Вам поверенный устроит все в лучшем виде. С Вашей легкой руки есть Первая каучуковая компания, Первая лекарственная. Будет и Первая водолазная.

— Подводная.

— Что? Почему подводная?

— Не только скафандры производить будем. Планы грандиозны.

— А что еще?

— Работы всякие, поиски, не говоря уже о военных делах.

— Прекрасно. Кстати, вы не определились с капитаном?

— Мне рекомендуют командира по прежней экспедиции капитана-лейтенанта Васильева.

— Он уже капитан первого ранга. Это отличная кандидатура. Николай Павлович тоже желает видеть его на борту «Открытия».

— Корабль выделили?

— Да, утвердили. Но это секретно, имейте в виду. Мало того, его уже ремонтируют. Обещали в июне закончить.

— Могу увидеть капитана?

— Он ждет Вас в Кронштадте.

На следующий день я отправился в Кронштадт. Михаил Николаевич Васильев появился через пять минут, после того как я спросил его у дежурного. После взаимных представлений он отвел меня в отдельное помещение, где, по его уверениям, никто не помешает говорить. И вместо разговора о готовности корабля я получил пищу для размышлений.

Со слов Васильева, Лангсдорф, консул в Рио-Де-Жанейро, во время их захода в порт передал очень важную информацию и просил помощи. Здесь Михаил Николаевич был не- внятен. Речь шла о поисках какого-то артефакта, без которого, ну совсем не жизнь. А вот если найти, то можно получить господство во всем регионе. Я так его понял.

Перед экспедицией ставились другие задачи, и менять их было не во власти Васильева. Он ушел своей дорогой. А Лангсдорф сам прибыл в Петербург. Кроме коллекции различных минералов и предметов, о которых никому не известно, он предоставил проект экспедиции в центр Бразилии. Цели тоже неясны, кроме, что собрать известное количество образцов трав, семян, камней да сделать съемки местности и зарисовки. Но тем не менее Государь Александр Павлович горячо поддержал идею, выделил денег по иностранному ведомству, а потом еще и увеличил ежегодное содержание путешественников в три раза.

Все остальное настолько секретно, что Михаил Николаевич не уполномочен даже намекнуть. Расскажут, по мере надобности. Да и сам он много не знает. Разве что сейчас секретная английская экспедиция послана в Бразилию и, предполагает, не во вражду ли нашей?

Так или иначе, основная его задача выяснить положение дел и оказать помощь.

— Так Вы без меня пойдете? — Состроил я недоуменное лицо.

— Без Вас нельзя никак. Но Вашей миссии я и вовсе не знаю.

— Тогда давайте разъясним ситуацию. Вы будете назначены командиром шлюпа «Открытие»?

— Совершенно так. Уже назначен секретным предписанием. Выделены деньги на ремонт и поддержание до нужного времени.

— А я что делать буду на вашем шлюпе?

— У Вас своя миссия, мне неизвестная пока. Даны указания всецело оказать всяческое вспомоществование.

— А если моя задача важнее Вашей?

— И так может статься. Но плавание к Америке — не почтовые лошадки, гикнул да погнал. Не каждый год бывают, а посему и пожеланий много. Бог даст, Андрей Георгиевич, что сможем, то и сделаем. Вот пришел я прошлый год из кругосветного плавания. Слыхали?

— Конечно.

— Да, обогнули земной шар, а задачи своей не исполнили. Северный проход так и не нашли из Тихого океана в Атлантику.

— Зачем его искать? Он среди сплошных льдов. Даже если и найдете, пройти по нему нельзя.

— Почему Вы так считаете? Разве Вы слыхали о нем?

— Что там слушать? Паковые льды кругом. Если будет потепление климата и таяние, то лет через двести пятьдесят еще можно попробовать. Но Ваш посыл мне понятен. И я согласен полностью. Будем делать, а там, как получится.