Академия Militas Dei. 1-й курс (СИ) - Браус Иса

— И чем он отличается от человеческого? — спросил Аничков Сергей.

— Когда пожиратель голоден, он отчётливо слышит мысли людей. — после этой информации преподавателя студентам стало не по себе, — Ну так вот, представьте, что вы очень голодны, но у вас нет ни рук, ни ног, и покормить некому. Вот в таком состояние и прибывает человек на поздней стадии обращения. И тут только два варианта: либо пожиратель завершит процесс, либо же несчастный умрёт голодной смертью… Но пред этим ещё и сума сойдёт.

Последней парой в этот учебный день была история ордена Militas Dei. Нинель любила историю, и эта пара была для неё настоящей отдушиной, после язвительной первой и жуткой второй. Тем более, когда Шота Отарович достаточно интересно преподносил материал.

— В 837 году при возвращении в Константинополь из очередного похода четыре ромейских воина: Атрей, Демостенес, Зеодорос и Клеитос, — отбились от своего полка. Они несколько дней блуждали по неизвестной местности, изнывая от голода и жажды, пока перед их взором не предстало удивительная картина: падение метеорита, горевшего ярко-синим пламенем. Решив, что это Божий знак, ромейские воины направились к тому месту, куда он упал, и обнаружили большой источник с голубой субстанцией. Вкусив его, они обрели не только более сильное тело, но и способность видеть то, что не дано было обычному человеческому глазу. По пути в Константинополь воины набрели на деревню, где уже несколько дней устраивали беззаконие стая пожирателей. До того момента эти чудовища, обладая не человеческой силой, уничтожали каждый легион, который пытался им противостоять. Однако теперь появилась сила, которая могла с ними бороться. Благодаря нектару, четыре ромейских воина могли сражаться с пожирателями на равных. И, конечно, чудовища были сражены. После этой победы воины основали в этой деревне орден, который был призван защищать простых людей от бесчинств пожирателей. А главный источник силы воины Militas Dei позднее прозвали Secundus ratio, что означает “Второй разум”. Сейчас мы его называем сокращённо “Серат”.

— Забавная легенда, хоть и немного наркоманская. — прокомментировал Эдуард.

— Ну, ты недалеко от истины ушёл. — ответила Анна.

— В смысле? — не понял юноша.

— Тебе не понять. — с лёгкой долей высокомерия сказала Тамара.

— Ой-ё-ё. — брезгливой поморщился Чистяков Владимир, — Да, мы уже поняли, что вы не такие как мы… Может хватит уже смотреть на нас как на говно?

— За манерами следи! — возмутилась Анна, — Прости… Я забыла, что из детских домов дикари выходят!

Владимир резко встал с места, дабы набить лицо Гавриной, забыв про её пол, однако успокаивать его поспешили Нинель, Василий и Иракли.

— Успокойтесь! — повысил тон Шота Отарович, после чего обратился к Анне и Тамаре, — Девушки то, что вы родились с Сератом в крови не даёт вам преимуществ над неофитами. Вы будущие Militas Dei, так что ведите себя достойно! И это также касается остальных!

Когда Нинель вернулась на своё место, она обратила внимание, как Алиса тихо отчитывала свою подругу за поведение, а та лишь фыркала в ответ.

После окончания пары Воронцова брела по коридорам академии, сидя Вконтакте. Как она и предполагала, Виталий проигнорировал её запрос в друзья, а Таня всё ещё находилась в затянувшимся офлайне.

День рождения

Две недели спустя.

Настала та суббота, после которой Нинель Воронцова уже официально вступала во взрослую жизнь. Восемнадцатый день рождения девушки начался с поздравления от Алисы и других одногруппников, с которыми именинница успела наладить приятельские отношения. Не ожидая от них ничего большего, Нинель направилась в город.

Первым пунктом назначения было кладбище. Заранее закупив конфеты и маленький пузырь водки, Нинель направилась к своей семье.

— Ну, привет! К вам пришла уже взрослая девушка. — достав из рюкзака пузырь водки, Нинель подошла к могиле деда, — Ну, дедуля, в этот раз можно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Открыв бутылку, именинница вылила всё содержимое на могилу родственника, а для могил мамы, бабушки и прабабушки были заготовлены конфеты. После, прижавшись к ограде, Нинель закрыла глаза и представила то, что она представляла каждый год. Она сидит за большим столом перед тортом с горящими свечами, а рядом стоит её семья, напевая: “С днём рождения тебя!” После того, как девушка задувала свечи, на всю комнату раздавались радостные возгласы и аплодисменты, которые быстро сменялась на песню про день рождения из мультика про крокодила Гену. От этих фантазий Нинель отвлекло сигнал сообщения на телефоне. Девушка резко открыла глаза, и перед ней снова предстали четыре старых могильных креста. Печально вздохнув, Воронцова достала телефон. Сообщение было от Капшукова.

Нинель и Иван Романович встретились в центре напротив театра Волкова. Они так давно были знакомы, что при встрече могли себе позволить дружеские объятья.

— Ниночка, — мужчина отдал девушке маленький подарочный пакет, — Мне очень трудно поверить, что тебе уже восемнадцать. Но реальность перед моими глазами. Из маленькой пигалицы ты выросла в очень красивую девушку, поэтому для тебя подарок соответствующий.

Рассмеявшись Нинель раскрыла пакет. Внутри лежали малахитовые серьги в форме четырёхлистного клевера.

— Пускай они принесут тебе удачу. — смущённо пожелал Капшуков.

— Спасибо, Иван Романович. — улыбнулась Нинель.

После мужчина и девушка направились гулять по центру. Как обычно, Нинель спрашивала у Ивана, как у него дела на работе и на личном фронте, но тот лишь в очередной раз отшучивался, вызывая у Воронцовой улыбку. Однако, несмотря на весёлый смех девушки, следователь читал в её глазах беспокойство.

— Дело в Тане. — Нинель давно знала, что от Капшукова ничего не получится утаить.

— Она так и не объявилась?

— Нет. — голос девушки начал дрожать, — Иван Романович, вы можете мне не верить, но я и Таня были в детдоме практически неразлучны, поэтому у меня очень нехорошее предчувствие.

— Нинель, я всё понимаю, но не накручивай себя понапрасну. Детская дружба может сойти на нет, и в этом нет ничего такого прям ужасного, хоть это, конечно, и не приятно.

— Иван Романович, но для этого не было никаких предпосылок.

— Эх… Я по своему опыту знаю, что для такого предпосылки могут быть и не нужны. Просто мы взрослеем, и интересы постепенно могут различаться.

Не успела Нинель вставить слова, как на её телефон прошло сообщение Алисы. Девушка очень удивилась, когда соседка по комнате пригласила её вечером в пельменную “Подбелку”. Прогулявшись до определённого времени по центру, Нинель попрощалась с Капшуковым и направилась в пельменную.

Когда девушка приближалась к одной из городских арок, она снова почувствовала покалывание в груди, которое с каждым шагом становилось сильнее. Затормозив Нинель, сжав в руках амулет, призадумалась. Она вспомнила, что такие же ощущения Воронцова испытывала, когда она отключилась в “Ё баре” и во время нападения на автобус.

“А если…” — в этот раз Нинель решила довериться своим ощущениям, которые привели её к, раскрашенной в граффити, городской арке.

Внутри неё стоял тот странный друг Виталия — Артём. Пожиратель разговаривал с Павлом Гавриным, которого Нинель ранее видела в академии, когда тот общался с сестрой и с Алисой. И хоть в общение пожирателя и агента ордена не было никакого преступления, однако Воронцова решила спрятаться и подслушать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да уж, последнее время из тебя информатор такой себе. Ты точно уверен, что это всё? — с недоверием спросил Павел.

— Конечно. Клянусь, они мне не рассказывали о планах нападения на автобус. — Артём высокомерно приподнял голову, — По правде сказать, я всегда считал их дегенератами, поэтому старался держаться от них подальше.

— Вот как ты друзей поминаешь, Беленский. — усмехнулся дозорный, — Но ты смотри, я тебя ещё не официально допрашиваю, однако те, кто расследуют это дело, скоро узнают, что эта троица с тобой довольно тесно общалась, и тогда…