Приказ: дойти до Амазонки - Игорь Берег

Сам Анхель сейчас сидел в кресле второго пилота винтокрылой машины, идущей над джунглями, что косвенно подтверждало слухи о военном прошлом этого человека. Вел машину, конечно, первый пилот; Анхель лишь лениво поглядывал через пластик блистера на проплывающий внизу зеленый ковер. Он думал о предстоящей операции. Само по себе задание было несложным: найти человека, взять его живым и привезти к сеньору Гутиерресу. Но от предводителя своих головорезов сеньор Виктор не стал скрывать подробностей. Он рассказал о том, что, по непроверенным данным, в лагере Москосо действовал один человек, предположительно иностранец, который уложил и всех охранников лагеря, и его хозяина, а сам лагерь сжег. Рабочих же распустил по домам. Сеньор Гутиеррес не верил в то, что все это мог сделать один-единственный человек. Анхель тоже не поверил. Вместе со своим боссом он однажды побывал в той лесной лаборатории и видел ее охранников. Конечно, они показались ему дураками. Но не настолько, чтобы дать себя передушить, как котят! Что-то тут было нечисто, и с этим ему предстояло разобраться… Ничего, все будет в порядке. Он достаточно надрессировал своих парней, чтобы они не подвели в любой ситуации. И сегодня не подведут. А первым делом нужно как следует допросить тех рабочих, которых освободил таинственный налетчик. Поэтому сейчас нужно лететь в деревню, а не в лагерь. Туда они попасть всегда успеют…

Вот поэтому вертолеты, доставившие на пепелище лесной лаборатории команду капитана Митчелла, разминулись с машиной, везшей группу Анхеля. Пилоты даже не заметили друг друга из-за легкой облачности. А на отметку на экране радара военные летчики просто не обратили внимания. Что-то летит над джунглями — ну и пусть себе летит. Их задача — высадить десант — выполнена, а патрулировать небо над Боливией они не обязаны.

Глава 8

— Командир, активность! — доложил Леня Шишов, прослушивавший эфир посредством трофейной рации.

— Конкретно?

— Ничего конкретного! Плавающая частота, да еще и зашифрованная. Похоже, военные работают.

— Да, местным, пожалуй, такая секретность ни к чему, — согласился Миронов. — И что это значит?

Он обвел взглядом подчиненных, расположившихся вокруг «лендровера». Дальше тропа вилась по болотистой местности, и проезд был невозможен. Машину придется бросить. Не так уж долго она им послужила. Конечно, если бы они отправились в другую сторону, можно было ехать и ехать. Судя по карте сеньора Москосо, километрах в пятидесяти от бывшего лагеря находилась приличная дорога. Не Панамериканская автострада, конечно, но вполне проезжая грунтовка. Но в том-то и дело, что им надо было двигаться совсем в противоположном направлении. Ладно, хоть немного сил сэкономили — и на том спасибо. Теперь — ножками, ножками!

— А значит это, орелики, что мое предположение о группе «А» не лишено резона. Незачем другим военным шляться в этом районе. И, поскольку мы являемся единственной заслуживающей внимание дичью здесь, следует понять, что прилетели охотнички и сейчас ускоренными темпами идут по нашему следу. Поэтому не задерживаемся, спихиваем нашу машинку в болото — чтобы врагу не досталась. Не забываем стереть везде, где возможно, отпечатки пальцев и вообще уничтожаем следы нашего присутствия здесь. Незачем подсказки оставлять. На все — пять минут. Время пошло!

В пять минут уложиться не удалось — хорошая машина «лендровер» не хотела тонуть. Но совместными усилиями ее все же утопили. И следы замели довольно качественно. Один человек здесь прошел, ну, максимум, два. Не больше. Опыт подобной маскировки имелся. Правда, до сих пор им не приходилось сталкиваться с группой «А». Так ведь если эти американцы большие специалисты, то ведь и мироновских парней не на помойке нашли! И не первый год они шастают по Южной Америке. Правда, в Бразилии еще не бывали. Но это — не вопрос, дайте только до Амазонки добраться!

Все нелегкие вопросы, которые мучили Евгения совсем недавно, все сомнения растворились, как капля чернил в океане, исчезли без следа. Им предстояло трудное, почти невыполнимое соревнование с матерыми охотниками за людьми. И призом в этом соревновании будет свобода, потому что без нее жизни для них не существует. Американский спецназовец может попасться в плен, спасая свою жизнь. А у этих ребят путь только один: сражаться до последнего, и если не будет выхода — умереть, но не попасть противнику в руки. Такая вот специфика. Они знали, на что шли, когда поступали на службу в СОБ, и не жалели об этом. Они готовы были умереть, но также готовы были сделать все возможное, чтобы остаться на свободе. Готовы на все, кроме предательства, вольного или невольного. Невольное предательство — это когда тебя все же схватил враг и, исчерпав все цивилизованные методы допроса, применяет к тебе физическое или медикаментозное воздействие. Пределы выдержки есть у каждого человека, все зависит от подхода к нему. А против современных «сывороток правды» не устоит никто. Это только в глупых фильмах агенту вкатывают под кожу содержимое шприца, и он после этого, сцепив зубы, продолжает молчать. Смешно! Двадцатый век на дворе! Ломоносовым, кажется, сказано насчет химии, которая далеко простирает свои руки в дела человеческие. Так это когда было сказано! За прошедшее время химия руки свои куда как дальше простерла. Так что против нынешних ее достижений не устоит никакой, даже самый крепкий человек. Кому нужно, об этом знают и, если нет возможности сохранить тайны от дотошного дознавателя, предпочитают умереть, по возможности быстро и безболезненно.

Но пока в группе Миронова никто умирать не собирался. Впереди была гонка на выживание. И дичь не собиралась бежать сломя голову, лишь бы оказаться подальше от охотников. Это была опытная и вооруженная дичь, ей совсем не возбранялось не только огрызаться, но и самой брать на себя роль охотника. Там видно будет, кто быстрее, хитрее и точнее. Не говорите «Гоп!», господа, вы еще не перепрыгнули! Тем более что такой поговорки, скорее всего, и не знаете…

Группа самым быстрым возможным темпом уходила вперед. Последним шел Мишка Штефырца и пару раз задержался, готовя сюрпризы для преследователей. Кое-что им удалось раздобыть в лагере сеньора Москосо перед тем, как этот лагерь уничтожить. Не много, но на безрыбье…

Миронов не обольщался насчет этих ловушек. После первой сработавшей преследователи удесятерят внимание и остальные смогут найти. Может случиться и так, что уже первый «сюрприз» будет обнаружен и обезврежен. Хотя, конечно, Мишка был большим мастером по этой части… В любом случае нельзя упускать возможность хоть на немного проредить ряды противника и сбить ему темп. Поэтому и отставал Штефырца, догоняя группу потом.

Они почти не разговаривали, берегли дыхание. О чем говорить? Каждый давно уже знал свои функции, не раз попадал в неприятные переделки, полностью доверял своим товарищам и верил в командира. Эти люди были подобны пальцам одной руки и могли в одно мгновение сжаться в кулак, чтобы нанести мощный удар или распрямиться и разойтись в разные стороны, чтобы ускользнуть от врага.

На то, чтобы стать такими, пришлось потратить годы подготовки, выполнить немало сложных заданий и пройти через великое множество опаснейших ситуаций, когда малейшая ошибка одного могла стоить жизни всей группе. Но усилия Миронова по подготовке своих людей не пропали втуне. Теперь он действительно мог полагаться на каждого из подчиненных.

Иногда Евгений с удивлением вспоминал свою прошлую жизнь — до прихода в СОБ. Тогда он был простым старшим лейтенантом-десантником, служил, как и все прочие, далеко по жизни не заглядывая. Но однажды случай послал ему выигрышный билет. В десантную бригаду приехал майор Симонов, который подыскивал новых кандидатов для Службы общей безопасности, секретного подразделения, занимавшегося спецоперациями за пределами СССР. Ему нужен был человек для работы в странах Латинской Америки. С помощью особых тестов, сути которых Евгений не знал до сих пор, майор определил, что вот этот старлей вполне может подойти для такой работы. Если, конечно, успешно пройдет подготовку в тренировочном центре СОБ.

Беседуя с Евгением, Симонов довольно точно описал его тогдашнюю серую жизнь и перспективы, которые открываются перед молодым офицером, если тот примет предложение служить в СОБ. Миронов немного подумал, трезво проанализировал все, что услышал, — и согласился.

Конечно, первые месяцы в тренировочном лагере не раз заставляли его пожалеть о своем решении. Гоняли их так, словно собирались создать каких-то нереальных суперменов. Причем это касалось не только физической, но и гуманитарной подготовки. Курсанты вечером могли только упасть на койку и провалиться в мертвый сон без сновидений. Занятия по специальности, тренировки по рукопашному бою, владению холодным оружием, стрельбы как на полигоне, так и в специальных подземных тирах, вождение самой разнообразной техники, марш-броски с полной выкладкой, заплывы, ускоренные интенсивные курсы испанского и английского языков, политическая география… Лишь парашютной подготовке было уделено минимальное время. Считалось, что все курсанты в прошлом — офицеры-десантники и обучать их парашютным премудростям — пустая трата сил.